- Или башкой протаранила, - предположил Нед Хокинс.
- Или кусачками поработала, - еле слышно пробормотал рассудительный Хьюго, но тогда на его слова никто не обратил внимания.
* * *
- …Как же, как же! Когда вы вернулись сюда, мокрые и злые, как морские черти, Хьюго еще орал, что это работа мальчишки Абрахама! - гася сигарету, припомнил однорукий Кукер. - Только вряд ли: ночью, в шторм, нырять с кусачками в горловине Акульей Пасти, чтобы сделать проход для бешеной зверюги, которая, того гляди, тебя же в благодарность и сожрет! Нет, Пол хоть и был при… ну, немного странным! - но такое даже ему бы в голову не пришло!
- Так она его потом и сожрала, Билли! В благодарность! - Ламберт коротко хохотнул, но все вокруг нахмурились, и Мак-Эванс резко оборвал смех.
- После Хью и Неда, - добавил он мрачно.
- Может, и так. - Низкий голос капрала Джейкобса прозвучал чрезвычайно весомо. - Но запомни, Ламберт: перед тем как мальчишку сожрала акула, кто-то, похоже, всадил в него заряд картечи.
- Да кому он был нужен? - буркнул Малявка Лэмб и присосался к банке с тоником.
Капрал не ответил.
- Не знаю насчет картечи… - пробормотал один из сидевших за соседним столиком сумрачных рыбаков. - Может, Пол был и не при чем, только с того дня у нас всех начались проблемы…
Набившиеся в бар стрим-айлендцы загалдели, явно соглашаясь с рыбаком и спеша высказать свое мнение по этому поводу. Доктор Флаксман близоруко щурился, растерянно вертя головой по сторонам, а Мбете Лакемба, про которого все забыли, сидел и возил кусочком хлеба по фольгированной сковородке. Нет, он не станет рассказывать этим людям о том, что произошло в ночь побега Н’даку-ванга.
Барабан-лали глухо пел под ладонями. Длинный ствол метрового диаметра, по всей длине которого была прорезана канавка, а под ней тщательно выдолблено углубление-резонатор. Концы барабана были скруглены внутрь, и руки жреца неустанно трудились - правая, левая, правая, левая, пауза…
Лали-ни-тарата, похоронный ритм, плыл над Стрим-Айлендом.
Правая, левая, правая, левая, пауза… пока мальчишеское лицо не ощерилось из мглы острозубой усмешкой.
- Эйе, эйе, тяжела моя ноша, - тихо затянул старый жрец на языке своих предков, - лодка табу идет на воду! Эйе, эйе…
- Эйе, эйе, - прозвучало в ответ, - собачий корень! Светоносный шлет юношу к мудрому Мбете!
- Зачем? - Ладони подымались и опускались; лали-ни-тарата, начало смерти, преддверье Тропы Туа-ле-ита.
- Для Вакатояза, Дарования Имени.
- Светоносный вкусил твоей плоти? Ответь, ты, желающий стать правильным человеком и большим, чем просто правильный человек!
Рука юноши поднялась в жесте, который здешние жители считали оскорбительным; только на месте презрительно выставленого пальца переливался блестящим кровавым сгустком короткий обрубок.
- Вкусил, мудрый Мбете; и я ответил Ему поцелуем.
- Что вначале: рана или иглы?
- Сам знаешь, мудрый Мбете…
- Какую татуировку ты хочешь?
Мальчишка не ответил. Только ослепительно улыбнулся матушке Мбете Лакембы, престарелой Туру-ноа Лакембе, матери явусы "Повелевающих акулами", которая уже стояла на пороге дома, держа в трясущихся руках котомку, привезенную с Вату-вара.
К утру ритуал был завершен. Пол натянул подсохшую футболку, скрыв от досужих глаз татуировку на левом боку, посмотрел на стремительно заживающий обрубок пальца - и, поклонившись, молча вышел.
Нет, Мбете Лакемба не станет рассказывать этим людям о ночи Вакатояза, ночи Дарования Имени. Как и о том, что Плешак Абрахам, отец Пола, уже давно не спит и прищуренный левый глаз пьяницы-эмигранта внимательно следит за происходящим в баре.
Как и о том, что шаги Предназначения слышны совсем близко, оно уже на подходе и душный воздух, предвестник завтрашней грозы, пахнет скорой кровью - об этом жрец тоже не будет говорить.
Владыки океана мудры, потому что умеют молчать.
* * *
- …Житья от этих тварей не стало! В море хоть не выходи: рыба попряталась, а сети акулы в клочья рвут, как специально, вроде приказывает им кто!
- Да ОН же и приказывает!
- Тише ты, дурень! От греха подальше…
- А я говорю - ОН!..
- Динамитом, динамитом их, сволочей!
- Можешь засунуть свой динамит себе в задницу вместе со своими советами! Вон Нед Хокинс уже попробовал!
- Куда правительство смотрит? Власти штата?
- Туда же, куда тебе посоветовали засунуть динамит!
- Но-но, ты власти не трожь!..
- ДА ЗАТКНИТЕСЬ ВЫ ВСЕ!!! - Трубный рык капрала Джейкобса заставил содрогнуться стены бара, и рыбаки ошарашенно умолкли.
- Вы что-то хотели спросить, доктор? - вежливо осведомился капрал, сверкая белоснежными зубами. - Я вас внимательно слушаю.
- Как я понял, на Стрим-Айленде имели место человеческие жертвы… Мне очень жаль, господа, но не мог бы кто-нибудь внятно объяснить: люди погибли из-за акул?
- Нет, из-за Микки Мауса! - рявкнул Малявка Лэмб. - И что это вы, мистер, все выспрашиваете да вынюхиваете, будто какой-то говенный коп?
- У каждого своя работа, - развел руками доктор Флаксман. - Я ихтиолог; говоря попросту, изучаю морских рыб. Специализируюсь на селахиях… на акулах, - поспешил поправиться он, глядя на готового взорваться бармена.
- Ну раз ты такой грамотный ихний олух - может, присоветуешь, как нам быть?!
- Но для этого я хотя бы должен знать, в чем проблема! Не находите? - хитро сощурился Александер Флаксман.
- Ты и так уже слышал достаточно, - пробурчал, сдаваясь, Ламберт Мак-Эванс. - Ладно, док, уговорил. На следующий день, как сбежала эта грязнопузая мразь, мы с Хью вышли в море… ну и все остальные, понятно, тоже. - Лэмб кивнул в сторону заполнивших помещение рыбаков. - Только море как сраной метлой вымело: ни трески, ни сельди - одни акульи плавники кишмя кишат! Ну, я и говорю Хью, вроде как в шутку: "Слышь, братан, это наша белая бестия подружек навела!" А Хью хмурится и чего-то под нос бормочет, словно псих. Поболтались мы туда-сюда - нет лова и все, хоть наизнанку вывернись! Ну, закинули крючки - акул-то вон сколько, думаем, наловим и плавники китаезам продадим! Все лучше, чем попусту море утюжить… Ан нет, не берут гады приманку! Поумнели, что ли?
Хор одобрительных возгласов поддержал последнее заявление Ламберта.
- Ну, плывем мы обратно, смотрим: болтается в миле от острова ялик. Мотор заглушен, на корме этот самый Пол сидит, глаза закрыты и вроде как улыбается, гаденыш; а вокруг акула круги наворачивает - только плавник воду режет. Я и опомниться не успел, а Хью уже ружьишко выдернул - и навскидку как шарахнет по твари!
- Это была та самая акула? - не удержался доктор Флаксман.
- А кто его знает, док! Хрена отличишь-то, когда один плавник из воды торчит! Короче, пальнул Хью, а парень в лодке аж дернулся - будто в него попали, хотя я-то точно видел, как заряд в воду вошел! Глазищи распахнул, на нас уставился, нехорошо так, не по-людски… и снова зажмурился. Мы глядь - акулы уже и след простыл. То ли грохнул ее Хью с первого же выстрела, а скорее - просто удрала. - Ламберт крякнул от огорчения и расплескал джин себе на колени. - На следующий день мы в море, смотрим: опять у острова ялик болтается, а в нем Пол-паршивец сидит. И опять акула вокруг него, навроде жеребца в загоне! Ладно, на этот раз Хью стрелять не стал, только обругал мальчишку рыбацким загибом, когда мимо проплывали. А с ловом та же история… одна морока! И акулы приманку не брали. Пару штук мы таки подстрелили - так их свои же в клочья порвали, какие там плавники! Вернулись ни с чем, глядь - а парень тут как тут, ялик к причалу швартует. Ну, Хью не сдержался и влепил ему затрещину. Ты, мол, говорит, паршивец, скотину эту выпустил! А теперь еще и пасешь ее! Из-за тебя весь остров без рыбы, половина сетей порвана, одни убытки…
Черноглазая Эми что-то хотела сказать, но Флаксман выразительно посмотрел в сторону девушки, и она сдержалась.
Только губу закусила.
- А парень выслушал молча, - продолжил Малявка, - скосился на Хью, как тогда, из лодки, щеку потрогал и говорит: "Я бы не советовал вам, мистер Мак-Эванс, завтра выходить в море. И тем более - охотиться на акул". Хью аж побелел, ка-а-к врежет сукину сыну - потом плюнул, повернулся и домой пошел. А на следующий-то день беда с братаном и приключилась…