- Знаете, вы должны зайти к нам, чтобы узнать свою судьбу, - сказал Мейсон.
- Мейсон! - воскликнула Кендалл и даже побледнела.
- Для чего? - нахмурился Эйдан.
Кендалл вскочила.
- Я схожу и приглашу к нам ваших братьев. И вообще мне пора. Становится поздно.
- Кендалл! Только восемь часов, - возразил Мейсон.
- Я знаю, но мне завтра рано открывать магазин, - взволнованно ответила Кендалл, словно боялась, что ей не поверят.
- А где находится ваш магазин? - полюбопытствовал Эйдан.
Узнать судьбу? Что же это за магазин?
- На Ройал-стрит, называется "Чай и Таро", - ответил за нее Мейсон.
- Понятно, - протянул Эйдан, чувствуя странное напряжение в мышцах.
Таро. Гадание на картах. Выходит, она аферистка. Он был втайне разочарован.
- Послушайте, извините, но мне пора, - решительно заявила Кендалл.
- Винни не переживет. Он собирался спеть свою новую песню, - напомнил ей Мейсон, - он хотел, чтобы ты услышала.
- Я послушаю в другой раз. Мне нужно идти. Спокойной ночи.
Когда она повернулась и зашагала к выходу, Эйдан, сам того не ожидая, вскочил со стула.
- Она далеко живет? - спросил он Мейсона.
- Нет, тоже на Ройал, ближе к Эспанаде. Там безопасно, - заверил Мейсон.
Мейсон определенно вызывал любопытство, однако между ним и Кендалл ничего не было, иначе он не вел бы себя так беззаботно.
- Как бы пьяные на улице к ней не пристали, - сказал Эйдан. - Пойду, пожалуй, прослежу.
Мейсон кивнул:
- Это идея. А я пойду поздороваюсь с вашими братьями.
Эйдан так и не узнал, что делал дальше Мейсон, потому что выбежал на улицу вслед за Кендалл.
Вечером в понедельник на Бурбон-стрит было довольно спокойно. Зазывалы пытались затянуть прохожих в свои заведения. Из одного места раздавалась старая добрая музыка кантри, а через дорогу брыкались неоновые ноги на рекламном щите у стриптиз-клуба. Группа членов студенческого братства шла по улице парами, переплетя руки, расплескивая вино из пластиковых стаканчиков, и распевала какую-то непонятную песню. Две женщины в надувных шляпах захихикали, глядя на эту процессию.
Кендалл нигде не было видно, и он свернул на Ройал.
На Ройал-стрит было тихо, как в могиле. Пожилая пара выгуливала терьера. Кто-то быстро шагал впереди. Кендалл.
Он поспешил за ней. Он не пытался нагнать ее бесшумно, но она, должно быть глубоко задумавшись, резко обернулась и вскрикнула, когда он тронул ее за плечо.
- Ах! - сказала она, узнав его.
- Извините. Я не хотел вас испугать.
- Вы меня не испугали, просто я не ожидала, - с негодованием заявила она, воспринимая его слова в штыки.
Что ж, это и понятно, ведь он был невысокого мнения о предсказателях, гадалках и подобных гражданах. Он этому не верил и не сомневался, что и она не верит, хотя и не мог бы объяснить почему. Возможно, потому, что она производила впечатление уверенного в себе и практичного человека.
- Извините, - еще раз сказал он.
Пульсирующая на ее шее венка ясно показывала, что сердце у нее бьется слишком быстро. Что бы она ни говорила, а он все-таки испугал ее.
- И что вам надо?
- Я подумал… я думал… Тьфу, черт. Я хотел вас проводить.
Она уставилась на него тяжелым взглядом.
- Вы решили, что мне нужны провожатые? - В ее голосе было поровну возмущения и недоверия.
- Ну… темно все же, ночь, - пробормотал он.
- Я гадаю на картах Таро, по ладони, у меня есть к этому способности. Вам не кажется, что я могла бы увидеть опасность, если бы она была? - сухо произнесла она, не сводя с него злого взгляда.
- Сомневаюсь.
- Я здесь живу. Я здесь родилась. У нас совсем не такой ужасный город, как о нем говорят. У нас есть проблемы, но в каком городе их нет? Я спокойно сама пройду два квартала до своего дома. Благодарю вас за заботу, но я не верю, что вы хотели меня проводить. И я вас спрашиваю еще раз: что вам от меня надо?
Понимая, что медлить или врать было бы глупо, он признался:
- Я хочу больше узнать о вас.
- Обо мне?
- И о том, как вы посещали Амелию и что происходило ночью. Что ей мерещилось, что снилось. Что она вам рассказывала и что пугало ее - и вас.
Пристально взглянув на него, она с тихой усмешкой проговорила, будто насмехаясь над собственными словами:
- Духи?
- Вы верите в духов?
Она почувствовала, что это не притворный интерес, не издевка.
- О нет, конечно же нет, - ответила она тоже вроде бы искренне.
Они пошли вместе, и он упомянул, что одной из причин, по которым ему всегда нравился Новый Орлеан, была его архитектура. Она рассказала ему о зданиях, мимо которых они проходили. Десять минут спустя они все еще говорили.
У нее в квартире.
Кендалл и сама не понимала, как она ухитрилась пригласить его, когда он ей совсем не нравился. Однако он был у нее.
Она жила на первом этаже прекрасного старого здания, построенного в 1816 году. В нем было четыре большие квартиры, по две на каждой стороне коридора. В ее квартире была большая прихожая, коридор, две спальни, одна из которых служила ей кабинетом, а также кухня и гостиная, разделенные длинной стойкой. Из гостиной через высокие створчатые двери можно было попасть во внутренний дворик, который изначально располагался со стороны фасада. Двор был огорожен изгородью из штакетника с калиткой. Когда-то ею пользовались как парадным входом.
- Мило здесь у вас, - оценил Эйдан. Поскольку он проник к ней в дом, она чувствовала себя обязанной предложить ему выпить, и теперь он рассеянно поигрывал бокалом со скотчем, глядя через стеклянную дверь во двор. - Это ваша собственная квартира?
- Нет, я ее снимаю.
- Ваш салон приносит доход?
- Я не жалуюсь.
- В округе, наверное, полно приверженцев вуду и оккультизма.
- Для моих клиентов это в основном развлечение.
Он отвернулся от окна и прошел за стойку, где уселся на высокий табурет.
- А есть такие, для которых это не развлечение?
Прежде чем ответить, она сделала хороший глоток водки с клюквенным соком.
- У вуду очень много серьезных последователей, на самом деле.
- Я тоже могу прочитать описания всех этих ритуалов в Интернете и объявить себя священником, - отмахнулся он. - Это не значит, что в этом есть что-то серьезное.
- Вуду была религией народов Таити. Это смесь древних африканских верований и католицизма. Вудуисты молятся святым и веруют в верховное существо, Бога.
- А еще они умеют наносить вред человеку, втыкая иглы в кукол, а их священники знают, как воскресить человека из мертвых, превратив его в зомби.
- Вы, случайно, не тайный вудуист? - усмехнулась Кендалл.
- Нет. Религии и верования меня вообще не интересуют, мне более интересны люди, которые используют эти вещи в корыстных целях.
- Не сочтите за оскорбление, - сказала она, пожимая плечами, - но почему вы решили, что тут происходит что-то ужасное? Не так давно по Миссисипи плавали не только кости, но целые трупы. Каждый день тут что-то находят. И еще не один год будут находить.
- Я знаю. Это была страшная трагедия.
- Но все-таки убеждены, что здесь нечисто. Помимо того, что на плантации живут бездомные, а я ничего об этом не знаю.
На его губах промелькнула печальная улыбка.
- Простите, если я обидел вас, - сказал он, поднимая свой бокал. - Вас было всего двое женщин, к тому же одна - старая и немощная, в огромном доме на огромной плантации. Вы не обязаны были за ней ухаживать, и я глубоко благодарен вам за вашу доброту, и, уж конечно, вы не нанимались в сторожа. И отчего же все это меня беспокоит? Назовите это интуицией, если хотите. Кость, которую я нашел у дома, показалась мне подозрительной потому, что ранее я обнаружил другую кость на берегу.
- Тут вокруг полно таких костей.
- Да, но…
- Но?
- Расскажите мне об Амелии, - вдруг попросил он, на удивление резко меняя тему.
Огромная черная персидская кошка по имени Иезавель выбрала этот момент, чтобы подойти к Эйдану и начать тереться о его ноги, так громко мурлыча, что Кендалл отчетливо слышала ее за три метра.
Неожиданно для себя Кендалл бросилась через всю комнату, схватила кошку и выставила в прихожую, мысленно отчитывая ее. "Не зря я назвала тебя Иезавель", - думала она.
- Какая красивая кошка, - заметил Эйдан.
- Спасибо, - сдержанно поблагодарила Кендалл.
Он ничего не сказал о том, что Кендалл не понравилось проявление кошачьей симпатии.
- Амелия… - напомнил он.
- Она всегда была очень добра ко мне. Наверное, между нами существовала духовная связь. Чудесная женщина. Она умерла от рака. Хотя адвокат вам, вероятно, сообщил.
- Я полагаю, она принимала морфий как обезболивающее? - спросил Эйдан.
- Да, - неохотно подтвердила Кендалл, зная, куда он клонит.
- И у нее бывали галлюцинации?
- Да, - еще более неохотно ответила Кендалл.
- А у вас?
Довольно с него любезностей. Его темно-синие глаза, подернутые инеем, в упор уставились на нее, тон изменился.