Уходя, пока Виталий Васильевич запирал кабинет, какое-то тревожное чувство шевельнулось в сердце. Опять кофе пить? Да уж. Теперь есть кодовое слово для сексуальных отношений. Надо как-то дистанцироваться. Отчего ж Ника так настойчива? В то же время, они совершенно случайно встретились на той злосчастной конференции, будь она неладна. А почему - неладна? Оно что ему мешает? тебе, дураку больше всего мешает, то что не ты тащил даму в койку, а она тебя… А почему - мешает? Эмансипированная особа, может, с несколько феминистскими наклонностями, цельная, трезвая женщина. О чем можно еще мечтать? Замуж не просится, пока во всяком случае. К дочерям, даст Бог, претензий тоже иметь не будет. Да и я не приглашаю ее в мачехи. Как-то не вяжется она с такой ролью. А если я ее устраиваю в постельном отношении, то что ж плохого? Радуйся, дурак! Такой подарок сам в руки падает, а ты еще кочевряжишься.
Их отношения начались. Какое интересное выражение. Да отношения. Ни любовью, ни сожительством этого назвать было нельзя. Он два, иногда три раза в неделю, после ее звонка, заезжал за ней на работу, и затем они катили в Чертаново, их встречи бывали то длиннее, то короче, иногда он забывал, что ему через пять лет стукнет шестьдесят. Как гром среди ясного неба, грянуло - Главный уходит на пенсию! И в департаменте здравоохранения Москвы им с замшей по хирургии объявили, что сейчас решается вопрос, кто из них станет Главным врачом больницы, либо им дадут Главного со стороны… В полном развале чувств замы вернулись в больницу. Всю обратную дорогу замша уверяла Кабанова, что ей руководство клиникой совершенно до звезды. Что ей бы самой до пенсии доработать! Что руководить клиникой, себе дороже! Вон как Главного-то укатали, словно сивку крутые горки! И Кабанов с ней соглашался. Про себя думая, а мне оно надо? Мне ведь тоже скоро пенсия светит. Это я тут как молодой с Никой отрываюсь. А ведь если трезво взглянуть на жизнь, она плавно катится к концу. Ника, Ника - он во второй приезд более внимательно стал рассматривать обстановку, и приметил много всяких интересных мелочей. Квартира двухкомнатная, и Виталий Васильевич, заглянув во вторую комнату, остолбенел. Мягкое кожаное кресло, зеркальное трюмо, подсвечники, большое количество различных металлических символов, какие-то звезды, круги, Большой стеклянный шар на треноге. И Диплом в деревянной рамке с красной лентой и сургучной печатью, испещренный кривыми значками, на котором ясным английским языком указывалось, что Вероника Р. Гольдберг прошла годичный курс магии, и является дипломированным магистром. Ника, вошедшая в комнату, следом, с хохотом утащила оттуда Кабанова. А тот удивленно спрашивал:
- Ты - маг?
- Да ладно, тебе, - усмехаясь ответила Ника, - это так курьезный эпизод в моей жизни.
- Ты не рассказывала.
- Да в общем, не о чем рассказывать. Я еще в институте увлекалась экстрасенсорикой, а ты ж помнишь, этих курсов море по Москве, вот я и сходила - поучилась. А когда ординатуру по психиатрии закончила, так мне иногда в частной практике это помогает. Люди ж разные. Одни идут к психиатру за лекарством, а другим и внушением помочь можно.
Кабанов согласился. Немного позже он спросил, а что означает буква Р? Ника, провожая его до двери, сделала книксен, и сказала, - Рафаиловна. Меня полностью зовут - Вероника Рафаиловна.
И Виталий Васильевич, ухмыляясь про себя, эк, надо ж так угораздило?! Поехал домой.
Вся история с уходом на пенсию Главного приняла довольно неожиданный оборот. Замша, несмотря на свои сетования о скорой пенсии, начала нажимать на скрытые рычаги, стремясь хоть на три-четыре года получить кресло Главного. Кабанов удивился, когда ему позвонил его покровитель в главке, один из замов нынешнего главы комитета здравоохранения, Артемий Николаевич, и выложил такую кучу весьма тревожной информации о деятельности зама по хирургии, что Кабанов усмехнулся, до чего ж сильны амбиции в людях! Тем не менее покровитель, сказал, что если Кабанову плевать, то он тоже ничего делать не станет, хотя с ним, как с Главным врачом, ему - покровителю, было б значительно легче и приятнее работать, чем с замшей по хирургии. Кабанов это понимал, и оценил! Но, сказал, Артемий Николаевич, у замши позиции довольно сильные, да и из других клиник некоторые начмеды нацелились на вакансию, так что предстоит не легкий бой, а тяжелая битва! готовься. Всегда готов, по пионерски ответствовал Кабанов.
В ближайший же вечер встреч, он поделился новостью с Никой, она лежа у него на плече, повернулась, глядя в упор, и сказала:
- Я думаю, у тебя больше шансов, чем у этой мымры.
- Ты про замшу по хирургии?
- Ну да.
- Дай Бог.
- Ну, знаешь! - Ника вскочила с постели, - На Бога надейся, но и сам не плошай! Надо что-то делать!
- Интересно, что? - Кабанов повернулся на бок и с удовольствием рассматривал ладную стройную фигурку Ники.
Она накинула шелковый халат, от чего стала еще соблазнительнее.
- Я пошла в ванную. Ты пойдешь?
- После тебя. Так что же? - настойчиво повторил Виталий Васильевич.
- Что угодно, вон хотя бы съездить в этот как его, у меня неподалеку от работы есть центр… - Ника защелкала пальцами, вспоминая, - Ну как же его?.. А, вот - "Дестин-центр"! Общество магов и целителей "ПРЕДНАЧЕРТАНИЕ".
- И что там?
- Ты только не смейся, там хорошие специалисты, они над твоей линией судьбы поработают, и ты наверняка получишь место главного врача! У них знаешь какой девиз? "Мы меняем судьбу!"
- Это ж, наверное дорого?
- Да я бы не сказала… у них вообще цены невысокие. Народу - не пробиться! Особенно к этой, как ее… госпоже Роксане.
- И ты веришь в эту чушь? Что она может помочь? - Кабанов уже громко вопрошал в сторону ванной комнаты.
- Верю, конечно, мне ж помогла найти тебя… - Голос Ники заглушила падающая вода.
Кабанов сел на диване, натянул трусы, прошел к ванной, и заглянул.
- Что ты? Пришел?
- Нет. А когда ты к ним обращалась?
Ника намылила мочалку и протянула Кабанову.
- А тогда, после конференции, - Ника повернулась и слегка наклонилась, соблазнительно покрутила бедрами, - потри спину.
Виталий Васильевич замер будто пораженный громом. Он видел в ванной женскую фигуру в клубах пара с протянутой рукой и белой кипенью мыльной пены, но на его глазах стройная фигура с упругой гладкой кожей превращалась в иссохшее съеденное смертельной болезнью тело его жены, и только пронзительные светло-голубые почти белые глаза смотрели прямо в душу… магистр… и как за спасительную ниточку он цеплялся за всплывшие в памяти еле уловимые слова: "Сходи к отцу Владимиру на…" На что? На что?
Ника увидела как мучительно исказилось его лицо, выпрямилась…
Он захлопнул дверь ванной, молниеносно, по солдатски оделся, и не дожидаясь лифта, увидев выбегающую из ванной, еще мокрую Нику, помчался, прыгая как в детстве через ступеньку, по лестнице вниз, а с площадки до него донесся режущий слух невыносимый крик:
- Виталиииииииииииииий!
В машине, он завел движок, и не давая ему прогреться, дернул, так будто за ним гнались черти, и лишь взглянув на приборную панель, и увидев маленькую пластмассовую иконку Богородицы - Лариса еще приклеила - он перекрестился и произнес:
- Господи, прости меня - грешного.
2000–2002 г.