. Завтра-то прийти не забудь...
Глава XIII
Вошел старик. Он с любопытством и как будто чего-то стыдясь оглядел нас, нахмурился и подошел к столу.
- Что ж самовар, - спросил он, - неужели до сих пор не могли подать?
- Несут, батюшка, несут; ну, вот и принесли, - захлопотала Анна Андреевна.
Матрена тотчас же, как увидала Николая Сергеича, и явилась с самоваром, точно ждала его выхода, чтоб подать. Это была старая, испытанная и преданная служанка, но самая своенравная ворчунья из всех служанок в мире, с настойчивым и упрямым характером. Николая Сергеича она боялась и при нем всегда прикусывала язык. Зато вполне вознаграждала себя перед Анной Андреевной, грубила ей на каждом шагу и показывала явную претензию господствовать над своей госпожой, хотя в то же время душевно и искренно любила ее и Наташу. Эту Матрену я знал еще в Ихменевке.
- Гм... ведь неприятно, когда промокнешь; а тут тебе и чаю не хотят приготовить, - ворчал вполголоса старик.
Анна Андреевна тотчас же подмигнула мне на него. Он терпеть не мог этих таинственных подмигиваний и хоть в эту минуту и старался не смотреть на нас, но по лицу его можно было заметить, что Анна Андреевна именно теперь мне на него подмигнула и что он вполне это знает.
- По делам ходил, Ваня, - заговорил он вдруг. - Дрянь такая завелась. Говорил я тебе? Меня совсем осуждают. Доказательств, вишь, нет; бумаг нужных нет; справки неверны выходят... Гм...
Он говорил про свой процесс с князем; этот процесс все еще тянулся, но принимал самое худое направление для Николая Сергеича. Я молчал, не зная, что ему отвечать. Он подозрительно взглянул на меня.
- А что ж! - подхватил он вдруг, как будто раздраженный нашим молчанием, - чем скорей, тем лучше. Подлецом меня не сделают, хоть и решат, что я должен заплатить. Со мной моя совесть, и пусть решают. По крайней мере дело кончено; развяжут, разорят... Брошу все и уеду в Сибирь.
- Господи, куда ехать! Да зачем бы это в такую даль! - не утерпела не сказать Анна Андреевна.
- А здесь от чего близко? - грубо спросил он, как бы обрадовавшись возражению.
- Ну, все-таки... от людей... - проговорила было Анна Андреевна и с тоскою взглянула на меня.
- От каких людей? - вскричал он, переводя горячий взгляд с меня на нее и обратно, - от каких людей? От грабителей, от клеветников, от предателей? Таких везде много; не беспокойся, и в Сибири найдем. А не хочешь со мной ехать, так, пожалуй, и оставайся; я не насилую.
- Батюшка, Николай Сергеич! Да на кого ж я без тебя останусь! - закричала бедная Анна Андреевна. - Ведь у меня, кроме тебя, в целом свете нет ник...
Она заикнулась, замолчала и обратила ко мне испуганный взгляд, как бы прося заступления и помощи. Старик был раздражен, ко всему придирался: противоречить ему было нельзя.
- Полноте, Анна Андреевна, - сказал я, - в Сибири совсем не так дурно, как кажется. Если случится несчастье и вам надо будет продать Ихменевку, то намерение Николая Сергеевича даже и очень хорошо. В Сибири можно найти порядочное частное место, и тогда...
- Ну, вот по крайней мере, хоть ты, Иван, дело говоришь. Я так и думал. Брошу все и уеду.
- Ну, вот уж и не ожидала! - вскрикнула Анна Андреевна, всплеснув руками, - и ты, Ваня, туда же! Уж от тебя-то, Иван Петрович, не ожидала... Кажется, кроме ласки, вы от нас ничего не видали, а теперь...
- Ха-ха-ха! А ты чего ожидала! Да чем же мы жить-то здесь будем, подумай! Деньги прожиты, последнюю копейку добиваем!
Уж не прикажешь ли к князю Петру Александровичу пойти да прощения просить?
Услышав про князя, старушка так и задрожала от страха.