Рассеяно наблюдая за замысловатыми петлями табачного дыма, постепенно растворяющимися в воздухе, он вдруг отчетливо представил Ольгу без одежды. Картина получилась настолько реальной, что Сергей почувствовал горячие толчки крови в паху. С минуту он боролся с собой, но, не сдержавшись, решительно вскочил, затоптал окурок и, дивясь собственной неожиданной смелости, рванул дверь в баню.
– Спинку не потереть?.. – Пытаясь с помощью пошловатого нахальства преодолеть замешательство, начал, было, Баринов, и поперхнулся, наткнувшись на взгляд девушки.
Его сердце было готово выскочить из груди, и Сергей внутренне сжался, ожидая пощечины. Но Ольга, не выказывая и тени смущения, просто шагнула вперед, подняла руку, невесомо провела ладонью по отросшей щетине на щеке. Улыбнулась и прошептала: "Колючий какой…"
Поцелуй длился целую вечность. Баринов, оглушенный свалившимся на него чувством, без остатка растворился в мучительном блаженстве. Обжигающая нежность к почти не знакомой девчонке, перехватила спазмом горло, выдавливая слезы из-под плотно зажмуренных век. Последнее, о чем он успел подумать, прежде чем отключиться от действительности, было: "Выберемся из передряги, сразу женюсь на ней. Обязательно женюсь…"
Потом они занимались любовью на широких, горячих полках парилки. Мылись, брызгаясь водой и веселясь, как дети. Снова, раз за разом отдавались страсти, пока обессилено не упали на лавку в предбаннике…
Вместо отпущенного часа Ольга с Сергеем провели в бане два с половиной. Настоятель, когда они с полыхающими лицами и блестящими глазами, ворвались в горницу, демонстративно постучал пальцем по стеклу наручных часов.
Баринов, как бы не был занят спутницей, моментально прикипел взглядом к массивному блестящему хронометру, с множеством циферблатов и заводных головок. Польщенный священник пояснил:
– Грешен, не смог с этим трофеем расстаться. Я его в самом начале афганской компании, когда первый караван взяли, с американского инструктора, бывшего зеленого берета снял. Мертвому они ему уже ни к чему были, а со мной всю войну прошли… Ну да это дела былые. В настоящем же, в отведенное время вы не уложились, что не есть хорошо… Воды-то теплой мне оставили?
– Оставили, батюшка, оставили, – не в силах удержать счастливую улыбку, ответила Ольга.
– Эх, молодежь, молодежь, – непонятно, то ли с осуждением, то ли с одобрением, проворчал священник уже на пороге.
– Отец! – Окликнул его Сергей, и когда тот оглянулся, продолжил, – Обвенчаете нас, после того, как все закончиться?
Настоятель долго молча смотрел на ладного широкоплечего парня и прижавшуюся к его плечу тоненькую девушку.
– Ну, так что? – Не выдержал паузы Баринов.
– Что, что? – Вдруг подозрительно севшим голосом недовольно огрызнулся священник. – Обвенчаю, куда ж я денусь? – И сделав вид, будто разглаживая усы, чуть слышно пробормотал: – Если доживем до утра, – а вслух приказал: – Марш спать! Не то ночью будете как мухи вареные. Я в светелке постелил…
Глава 6. Ночь живых мертвецов.
Ночь с 13 на 14 августа 1989 года. Ленинградская область. Деревня Грызлово.
К околице деревни они вышли уже в полной темноте. Весь день хмурившееся небо так и не разродилось дождем. Быстро летящие низкие облака принялись, было, сеять противной моросью, но очень быстро одумались, а разгулявшийся ближе к вечеру свежий ветерок и вовсе порвал их, гоня гуртом к горизонту и заставляя громоздиться одно на другое. Над черными изломами крыш показался невероятных размеров кроваво-красный диск полной Луны.
Отец Илья, сменивший рясу на камуфляжный костюм, по-кошачьи мягко двигавшийся в авангарде, остановился и прищурился на ночное светило.
– Однако кстати, – приглушенно пробасил он. – Нечисти-то темень не помеха, а нам все, какое-никакое подспорье.
Сергей скосил глаза на жавшуюся к нему Ольгу. "Страшно ей, – с жалостью подумал опер. – И не мудрено. Самого вон то и дело в дрожь бросает".
Между тем, настоятель, подвернув рукав на правой руке, поднес к глазам пристегнутый кожаным ремешком к запястью странный прибор, отдаленно напоминающий компас. Фосфоресцирующая стрелка на его циферблате, до этого бесцельно вертевшаяся вокруг оси, остановилась, чуть подрагивая, указав точно в центр деревни…
Это устройство священник выложил на стол, когда молодые люди, позевывая после короткого сна, выползли на свист закипающего самовара. Баринов, с веселым удивлением уставившись на него, беззлобно пошутил:
– Никак, отец, в трех соснах боитесь заблудиться? Где ж такой доисторический аппарат раскопали. Поновее-то ничего не нашлось? – Сергей, присматриваясь внимательней, наклонился над столешницей. – Да и не работает он.
– Дурак, прости Господи, – ворчливо ругнул опера настоятель. – Этот, как ты правильно угадал, доисторический аппарат, наши глаза и уши. Принцип действия, уволь, сам не знаю, но, как бы там ни было, – отец Илья постучал ногтем по мутноватому, неровному стеклу, – стрелка должна указать местоположение истинного вампира. Сейчас он, судя по всему, в гробу. Видите, направление не определяется. Однако, как только тварь выберется, тут же будет запеленгована. А так как кровососы обычно активны ночью, потому что без защиты днем сразу гибнут, нам тоже придется рыскать в потемках…
– Есть, заработало, – священник с облегчением перевел дух. – Теперь самое интересное начинается. Готовы?
Баринов, непроизвольно вздрогнув, поправил лежащий на плече арбалет. Машинально нащупал локтем пистолет, провел вспотевшей ладонью по висящим на брючном ремне в специальных петлях остро заточенным осиновым кольям.
Железный ошейник, единственная реальная защита, неприятно леденил шею. От стальных кольчуг для защиты корпуса им пришлось отказаться. Мелковаты оказались предки против современников, и подходящего размера не удалось подобрать даже для Ольги.
Из арбалета, который, несмотря на почтенный возраст, оказался надежным и точным оружием, каждый сделал несколько пробных выстрелов. Однако он имел один, но очень серьезный недостаток – длительное время перезарядки.
Настоятель еще раз подчеркнул, что пуля из огнестрельного оружия не наносит вампиру существенного вреда, но может оставить его атаку, особенно если попадет в голову. Именно таким образом Сергей сумел спастись при первой встрече с кровососами. Поэтому каждый взял по одному "ПМ" с полным магазином, а оставшиеся боеприпасы прихватил Баринов. Перед этим он коротко объяснил Ольге, как обращаться с пистолетом.
Главным и, пожалуй, единственным по настоящему действенным средством борьбы с упырями являлась обычная осина. Святая вода, которой герои легенд лихо растворяли нечисть, к сожалению, была абсолютно бесполезна, и существовало лишь два способа гарантированно уничтожить вампира: пробить его сердце осиновым колом или сжечь.
Священник, еще раз сверив направление, смерил критическим взглядом свое воинство и напряженно зашептал:
– Постарайтесь при движении производить как можно меньше шума…. Эх, мне бы сейчас всего-то отделение моих разведчиков, так через пару часов от тварей и духу поганого не осталось. И основного штык-ножами в капусту быстро порубили бы, – печально вдохнул он и продолжил: – Но, мечтать, однако не вредно…. Двинулись с Богом, – перекрестился и бесшумно скользнул вдоль плетня.
Первая тень мелькнула в призрачном лунном свете, когда они, настороженно озираясь пробирались по тропинке вдоль ручья, рассекавшего деревню точно по середине. Тут же среагировавший на движение батюшка, предостерегающе вскинул левую руку, а правой выхватил из петли на поясе отточенную деревяшку.
Опер, оттирая спиной девушку к забору, вскинул арбалет, судорожно вертя головой по сторонам в поисках цели и не находя её. Не зашипи вампир перед прыжком, настоятелю пришлось бы туго, но, обнаружив себя, он лишился главного преимущества – внезапности.
Бывший десантник оказался быстрее. Отец Илья встретил противника железным кулаком еще в полете, и тот утробно хрюкнув, шумно обрушился на землю. Священник стремительно подскочил к извивающемуся, конвульсивно скребущему ногами по земле телу, и вбил каблук армейского ботинка в отчетливо хрустнувшее адамово яблоко, а кол, двумя руками с размаху всадил в грудь.
– Не торгуй хлебалом, прикрывай! – Свирепо рыкнул он на Баринова, приколачивая кровососа к дороге небольшой киянкой, извлеченной из специального крепления на поясе.
Когда живой труп перестал дергаться, настоятель распрямился, тяжело переводя дух. Сергей опасливо приблизился к останкам и, наклонившись, всмотрелся в перекошенное судорогой смутно знакомое лицо. Смахнув тыльной стороной подрагивающей ладони испарину со лба, через силу выдавил:
– Это Кувалдин… Теперь, кажется, я догадываюсь, где может скрываться главная тварь… А с этим что делать будем?
Отец Илья брезгливо сплюнул.
– Ничего. Пусть здесь валяется. С утра сам по себе в прах рассыплется.
Священник, за неимением других, принял на веру версию опера, что именно Кувалда каким-то образом умудрился обнаружить и разбудить вампира. Тем более что стрелка однозначно указывала в направлении столь памятного Сергею дома. К нему Баринов мог теперь привести даже с завязанными глазами.
По пути до цели охотники охотников напасть на них больше так и не нашлось, несмотря на подозрительные шорохи за гнилыми плетнями, шевеление в придорожных зарослях, и неприятное ощущение сверлящего спину кровожадного взгляда. Открытая калитка неприкаянно качалась под порывами ветра, душераздирающе скрипя на всю улицу ржавыми петлями.
Настоятель остановил движение, вскинув сжатый кулак и настороженно замер, всматриваясь и вслушиваясь в ночь. После чего, подманив Сергея пальцем, зашептал в ухо: