"Крамиша, я могу заставить землю воспрянуть и надрать чью-то задницу. Ни один парень не сможет ударить меня. Никогда "
"Это означает, что он человек и он женат."
"Клянусь, он не женат," увильнула Стиви Рей
"Хм," шмыгнула Крамиша носом. "Он сукин сын?"
"Не думаю, что он такой."
"Любовь зла…"
"Да," сказала Стиви Рей. "Но я не говорю, что влюблена в него," поспешно добавила она." Я сказала, только то, что – "
"Он не выходит у тебя из головы, а это тебе сейчас совсем не нужно". – Крамиша сморщила губы, думая. – "Ладно, как насчет такого: я прошу одну из монашек отвести меня обратно в Дом Ночи, а когда все начнут переживать по поводу того, что ты где-то шаришься в одиночку, я просто скажу им, что тебе понадобилось зайти в гости к одному человеку, так что технически ты не одна – ну и я не совру, тоже".
Стиви Рей думала об этом. "Ты должен сказать им, что – это человеческий парень?"
"Я просто скажу что это – человек и что им нужно заняться своими делами. А о том что это – парень, я поведаю им только тогда, когда меня кто-нибудь об этом спросит"
"Договорились," сказала Стви Рэй.
"Ты же знаешь, что по возвращении, Ты должна сказать чистую правду о нем, рано или поздно. Если он не женат, то в действительности, нет никаких проблем. Ты Верховная Жрица. Ты можешь иметь человеческого супруга и спутника вампира, одновременно.
Теперь была очередь Стиви Рей фыркнуть. "И ты думаешь, что Даллас собирается согласиться с этим?"
"Он согласиться, если хочет быть с Верховной Жрицей. Все вампиры знают это ."
"Ну, Даллас пока еще не вампир, так что это будет перебор, просить его об этом. И вот тебе правда – это затронет его чувства, сделает ему больно, а я не хочу этого "
Крамиша кивнула. "Я вижу, что ты не хочешь этого, но я считаю что ты и так делаешь слишком много всего. Даллас должен научится смиряться. Ты только должна определить для себя, стоит ли тот парень-человек всего этого или нет."
"Я знаю, Крамиша. Я пытаюсь сделать это. Итак, прощай. Встретимся в Доме Ночи через некоторое время." Стиви Рей быстрым шагом пошла к Жуку.
"Эй!" позвала Крамиша, стоявшая позади нее. "Он ведь не черный?"
Стиви Рей застыла, думая о Рефаиме, чьи крылья были цвета ночи, затем посмотрела через свое плечо на Крамишу. "Какая разница какого он цвета?"
"Это имеет большое значение, если ты стыдишься его," предположила она
"Крамиша, это так глупо. Нет. Он не черный. И, нет, я не стыдилась бы его, если бы он был. Jeeze. Пока. Снова."
"Просто проверила".
"Просто звучит безумно," пробормотала Стиви Рей, поворачиваясь к парковочной стоянке.
"Я все слышала" – сказала Крамиша.
"Ну и хорошо!" – крикнула Стиви Рей. Она забралась в "жук" Зои и направилась прямо к Музею Гилкриза, громко разговаривая сама с собой. – "Нет, Крамиша, он не чернокожий. Он – птица-убийца, злой, как и его папаша, и это не просто вопрос цвета кожи, который бы мешал мне быть с ним – это не так просто!" И тогда, совершенно неожиданно для самой себя, Стиви Рей захохотала.
ГЛАВА 18
Рефаим
Когда Рефаим открыл свои глаза, он увидел Стиви Рей, сидящую на корточках перед его гнездом и изучающую его настолько пристально, что между её глазами образовалась глубокая морщина, из-за которой татуировка в виде красного полумесяца казалась странно волнистой. Её белокурые кудри лились вокруг лица, она была настолько похожа на девочку, что он был внезапно озадачен, вспомнив, насколько юна она была на самом деле. И, несмотря на её власть над стихией, какой уязвимой делала ее молодость. Мысли об её уязвимости ножом вонзились в его сердце.
"Эй там. Ты проснулся?" спросила она.
"Чего это ты на меня так уставилась?" – спросил он важным голосом, недовольный тем, что ее вид может заставить его переживать за ее безопасность.
"Я пытаюсь выяснить насколько ты близок к смерти на этот раз."
"Мой отец бессмертен. Меня тяжело убить." Он заставил себя сесть, не показывая своих эмоций (своей боли).
"Да, я знаю о твоем папочке и твоей бессмертной крови и остальном, но Тьма питалась от тебя. Много. И это не может быть хорошо. В добавок, честно говоря, ты выглядишь действительно плохо."
"А ты нет", сказал он, "И Тьма питалась и от тебя тоже"
"Мне не так хреново, как тебе, потому что ты налетел как Бэтмен и спас меня прежде, чем этот чертов гадкий бык смог бы сделать хуже. Тогда я зарядила в него Светом, что было невероятно круто, кстати. И эта твоя кровь бессмертного внутри для меня как Банни-кролик-энерджайзер".
"Я не летучая мышь", – все, что мог он ответить, потому что из всего, что она сказала, понял только это.
"Я не сравнивала тебя с летучей мышью, я сказала, что ты был похож на Бэтмена. Он – супергерой."
"Я не герой."
"Но ты был моим героем. Дважды."
Рефаим не знал, на это сказать. Все что он знал – это то, что слова Ситиви Рей, о том, что он ее герой проникли в глубь его существа и это неожиданно сделало боль в его теле и переживания за нее более сносными.
Ну что ж, посмотрим. Смогу ли я вернуть должок. Опять. Она встала и протянула ему руку.
"Я не думаю, что способен есть сейчас. Все же, немножко воды не помешало бы. Я выпил все, что мы подобрали здесь ранее."
"Я не поведу тебя на кухню. По крайней мере, не сейчас. Я выведу тебя наружу. К деревьям. Хорошо, к тому большущему дереву рядом со старой беседкой на переднем дворе, если точнее"
"Зачем?"
"Я уже говорила тебе. Ты помог мне. И я думаю, что могу помочь тебе, но я должна быть ближе к земле, чем мы здесь. Я думала об этом. В деревьях заключена основная сила. Я в каком-то смысле использовала эту силу раньше. Фактически, это может быть частью причины, по которой я была способна вызвать ту вещь." Она дрожала, ясно помня просьбу Темноты, и Рефаим полностью понял это. Если бы его тело не болело бы так сильно, он бы тоже дрожал.
Но его тело болело. Даже более того. С каждым биением сердца все тело пронзала жгучая боль, и в точке соединения крыльев с позвоночником, откуда питалась тьма, оскверняя его, спина пылала в агонии.
И она думала что дерево сможет исправить то, что извратила тьма?
Думаю, я останусь тут. Отдых должен помочь. Если хочешь что-то сделать для меня, то принеси воду, которую я просил.
"Не пойдет". – Стиви Рей присела и, со всей силы, которая всегда так удивляла его, схватила его за руки и подняла на ноги. Она поддержала его, когда у него в глазах потемнело,а комната закружилась вокруг него, и у него проскользнула ужасная мысль, что он сейчас упадет в обморок.
К счастью, это прошло, и он смог открыть глаза без опасения выставить себя на посмешище. Он взглянул на Стиви Рей. Она все еще держала его за руки. Она не отпрянула от отвращения. Как и в первый день.
"Почему ты не боишься касаться меня?" – услышал он свои слова, прежде чем сумел остановить их.
Она издала небольшой смешок. "Рефаим, я думаю, что сейчас ты даже муху не сможешь прихлопнуть. К тому же- ты спас мою жизнь дважды, и мы запечатлены. Я определенно не боюсь тебя."
"Возможно, вопрос должен звучать по-другому, почему ты дотрагиваешься до меня без отвращения?" Снова, слова прозвучали почти без его позволения. Почти.
Она снова нахмурилась, и он решил, что ему нравится смотреть на неё в то время, когда она думает.
В конце концов, она пожала плечами и сказала: "Я не представляю возможным, чтобы вампир испытывал отвращение к тому, с кем запечатлен. Когда я была запечатлена с Афродитой, до того, как выпила твоей крови, временами она сильно хамила мне – она была не очень любезна. Совсем. На самом деле, она и сейчас такая же. Но она стала мне как бы нравиться, после Запечатления. Не в сексуальном плане, но она перестала бесить меня как до того.
Потом глаза Стиви Рей расширились, как будто она вдруг поняла, что только что сказала, и слово "сексуальный" словно повисло в воздухе комнаты.
Она выпустила его руки, как будто бы они обжигали ее.
"Ты сможешь сам спуститься?" – Ее голос звучал странно и резко.
"Да. Я последую за тобой. Если ты действительно считаешь,что дерево может помочь ".
"Хорошо, скоро мы узнаем, права ли я". Стиви Рей повернулась к нему спиной и направилась к ступенькам. "Ой", – сказала она, не смотря на него, – "спасибо, что спас меня. Снова. Ты… ты обязан был спасать меня на этот раз". Ее слова звучали нерешительно, словно она не могла выразить то, что хотела сказать ему. – "Он сказал, что не собирается убивать меня".
"Есть вещи похуже смерти", – сказал Рефаим. – "То, что Тьма забирает у следующих пути Света, может изменить их душу".
"А у тебя? Что Тьма забирает у тебя?" – спросила она, все еще не смотря на него, пока они спускались на первый этаж старого особняка, но она шла так медленно, что ему не представляло труда не отставать от нее.
"Он ничего не брал у меня. Он только заполнил меня болью, а затем питался этой болью, смешанной с моей кровью."
Они достигли входной двери, и Стиви Рей остановилась, посмотрев на него снизу вверх: "Потому что Тьма питается болью, а Свет – любовью".