- Садитесь сюда, - строго указала Наташа, качнув накладным ногтем.
- Мне солнце в глаза светит, - возразила Колетт.
- Экая жалость.
Икона с печальными глазами в дешевой позолоченной раме клонилась к ней со стены; с моря тянуло сыростью. Колетт села и щелчком расстегнула сумку:
- Чек сейчас выписать?
Она заполнила чек. Колетт ждала, что ей предложат чашку травяного чая. Шиш. Она почти поверила Наташе, в этой мерзкой тетке чувствовалась деловая хватка, которой она прежде не встречала ни в одном экстрасенсе.
- Есть что-нибудь? - спросила Наташа.
Колетт пошарила в сумке и выудила обручальное кольцо своей матери.
Наташа покрутила его на указательном пальце.
- Очень улыбчивая леди.
- О да, улыбчивая, - согласилась Колетт. - Вы правы.
Она протянула Наташе пару запонок, принадлежавших отцу.
- Получше ничего раздобыть не удалось?
- У меня больше ничего от него не осталось.
- Жаль, - сказала Наташа. - Вы не слишком дружили, верно? Мне почему-то кажется, мужчины не проникаются к вам симпатией. - Она откинулась в кресле, взгляд ее блуждал где-то далеко. Колетт вежливо молчала. - Что ж, я немного могу по ним прочитать. - Она потрясла запонками в кулаке. - Они определенно принадлежали вашему отцу, верно? Но с запонками и отцами всегда так, вы дарите им запонки на Рождество, а они говорят: "Ух ты, спасибо, огромное спасибо, как раз то, о чем я всю жизнь мечтал!"
Колетт кивнула.
- Но что поделаешь? Что еще подарить мужчине?
- Бутылку скотча?
- Да, но хочется что-нибудь, что останется на память.
- И будет валяться в ящике стола? А владелец вообще забудет о подарке?
Ей хотелось спросить: почему вы думаете, что мужчины не проникаются ко мне? Вместо этого она снова открыла сумку.
- Мое обручальное кольцо, - сказала она. - Полагаю, вы не ожидали, что я была замужем?
Наташа протянула открытую ладонь. Колетт положила в нее кольцо.
- О боже, - сказала Наташа, - О боже, боже.
- Не волнуйтесь, я уже ушла от него.
- Бывают ситуации, когда лучше сделать ноги, - согласилась Наташа. - Итак, милая, что вам еще рассказать?
- Возможно, я сама - медиум, - вырвалось у Колетт. - Даже точно. Я позвонила по телефону, и мне ответил мертвец.
- Необычно. - Наташа покосилась в сторону, как будто что-то подсчитывая. - И какая служба предоставляет такие услуги?
- Я не звонила ни в какую службу. Я звонила своей свекрови. Оказалось, она умерла.
- Так зачем вы стали ей звонить?
- Да нет, послушайте, вы должны понять, как все произошло. Я не знала, что она умерла, когда позвонила. Я узнала только потом.
- Так она была мертва, когда вы позвонили? Но вы этого не поняли?
- Да.
- То есть она говорила с вами из загробного мира.
- Да.
- И что она вам сказала?
- Сказала, что у нее есть лестничный подъемник. Но она соврала.
- Что ж, может быть… он есть у нее в мире духов?
Колетт задумалась. Рене сказала, что у нее есть все необходимое.
- Мне вообще-то нет дела до того, что именно она сказала, главное - она взяла трубку. Она мне ответила. Поначалу меня беспокоили ее слова насчет подъемника - то, что она даже не сказала мне правды, - но потом, когда я подумала как следует, то поняла: самое удивительное то, что она хоть что-то сказала - ну, вы понимаете. - Слова застряли у Колетт в горле. Она не привыкла выражать свои мысли вслух. Отучилась за время жизни с Гэвином. - Ничего подобного со мной прежде не случалось, но я думаю, это доказывает, что у меня есть дар. Мне немного наскучила моя работа, и я не против перемен. Я подумывала заняться вашим бизнесом. Если за это хорошо платят.
Наташа засмеялась.
- Что ж, если вы уверены, что выдержите конкуренцию. Вам надо практиковаться.
- Что, правда? Разве недостаточно просто уметь делать это?
- Послушайте, - сказала Наташа. - Не хочу показаться враждебной, но вам не кажется, что вы несколько наивны? В смысле, с вашей карьерой сейчас все в порядке, я это вижу. Так зачем все портить? Вам придется развивать свои паранормальные способности, в вашем возрасте вы не можете рассчитывать начать работать без подготовки.
- Что, простите? - переспросила Колетт. - В моем возрасте?
- Я начала в двенадцать лет, - сообщила Наташа. - Вы же не станете утверждать, что вам двенадцать? - Одной рукой она лениво тасовала колоду. - Хотите, посмотрю, что вас ждет? - Она начала расклад, ее ногти царапали рубашку карт. - Значит, так: если вы собираетесь работать с высшими силами, у вас все получится. Ничто не остановит вас. Но сперва надо разобраться со своим "здесь и сейчас", вот мой совет. - Она оторвала взгляд от карт. - Буква "м" приходит на ум.
Колетт поразмыслила.
- Я не знаю никого на эту букву. - А что, если "м" - это "мужчина"?
- Кто-то войдет в вашу жизнь. Скоро. Парень старше вас. Должна сказать, поначалу вы ему не слишком понравитесь.
- А потом?
- Хорошо то, что хорошо кончается, - сказала Наташа, - По-моему, так.
Она ушла разочарованная; подойдя к машине, Колетт обнаружила штраф на лобовом стекле. После этого она прошла курс лечения кристаллами и побывала на нескольких сеансах рэйки. Она договорилась встретиться с Гэвином в новом баре "Мятная плаза". Он приехал первым и, когда она вошла в бар, уже сидел на светло-зеленом, кожаном на вид диванчике, листая "Автоторговца долины Темзы". Перед ним стояла бутылка мексиканского пива.
- Деньги Рене еще не пришли? - спросила она. И заняла стул напротив. - Когда придут, можешь выкупить мою долю квартиры.
- Зря думаешь, что я откажусь от шанса купить приличную тачку, - заявил Гэвин. - Если не "порше", то вот эту "лянчу". - Он бросил журнал на стол. - Вот эту. - Он любезно перевернул картинку на сто восемьдесят градусов. - Сиденья "Рекаро". Тут полная спецификация. Очень шустрая машинка.
- Тогда выстави ее на продажу. Квартиру. Если не можешь выкупить мою долю.
- Ты это говорила. Ты это уже говорила. Я сказал: да. Я согласен. Так что хватит об этом, хорошо?
Повисла пауза. Колетт осмотрелась.
- А тут довольно мило. Тихо.
- Как-то по-женски.
- Возможно, поэтому мне тут и нравится. Я ведь женщина.
Их колени соприкасались под столом. Она попыталась отодвинуться, но стул был привинчен к полу.
- Я хочу, чтобы ты оплачивала пятьдесят процентов счетов, пока квартира не продана, - заявил Гэвин.
- Я оплачу половину ежемесячных расходов на техобслуживание. - Колетт пихнула журнал по столу обратно к нему. - За коммунальные услуги я платить не буду.
- Какие еще коммунальные услуги?
- Газ и электричество. Почему я должна платить за то, чтобы ты не мерз?
- Знаешь что, ты подсунула мне охрененный счет за телефон. Его-то хоть можешь оплатить?
- Это и твой телефон тоже.
- Да, но я не вишу на нем по ночам, болтая, мать твою, с телкой, с которой просидел в одной конторе весь день и снова увижусь завтра утром. И это не я звоню по дорогущим платным номерам всяким, как их там, гадалкам, по фунту, блин, за минуту.
- Вообще-то секс по телефону тоже дорого стоит.
- О, ну конечно, ты прекрасно об этом осведомлена. - Гэвин сгреб свой журнал, словно хотел спрятаться за ним. - Ты ненормальная.
Колетт вздохнула. Она не могла собраться с духом и спросить: "Пардон, что ты имеешь в виду, говоря, что я ненормальная?" Все насмешки, двусмысленности и экивоки в разговоре с Гэвином как об стенку горох; по сути, даже самые прямолинейные формы общения - не считая удара в глаз - требовали от него непосильной концентрации. Насколько она понимала, в спальне между ними не было никаких разногласий - дурацкое дело нехитрое, хотя Колетт была довольно невежественна и ограниченна, как ей казалось, а уж Гэвин точно был невежествен и ограничен. Но вероятно, после того как брак распался, все мужчины так делают, решают, что проблема была в сексе, потому что об этом можно поговорить за рюмкой, можно превратить в байку и поржать; так они могут объяснить себе то, что иначе осталось бы неразрешимой загадкой человеческих отношений. Были и другие тайны, которые угрожающе маячили перед Колетт и едва ли вообще маячили перед Гэвином: для чего мы здесь, что будет дальше? Бессмысленно втолковывать ему, что без гадалок она вообще боялась действовать, что ей хотелось знать: случившееся предначертано ей судьбой, что она терпеть не могла непредсказуемости жизни. Бессмысленно говорить ему и то, что ей кажется, она сама обладает паранормальными способностями. Инцидент с посмертным звонком если и проник в его сознание, незамедлительно растворился в водке, которой он нажрался в ту ночь, когда она ушла, - к счастью для Колетт, поскольку, обнаружив на следующий день, что его компьютер превратился в груду железа, Гэвин винил только себя.
- Ты ничего не хочешь спросить? - поинтересовалась она. - Например, где я живу?
- И где же ты живешь, Колетт? - саркастически произнес он.
- У подруги.
- Боже, у тебя есть подруга?
- Но со следующей недели буду в складчину снимать дом в Твикенеме. Мне придется платить за аренду, так что квартиру надо продать.
- Стало быть, дело за покупателем.
- Нет, дело за продавцом.
- Что?
- Выстави ее на продажу.
- Я уже выставил. На прошлой неделе.
- Ох ты боже мой. - Она с грохотом поставила стакан. - Что ж ты молчал-то?