Сьюзен молча прошла к одному из кресел у камина и осторожно, напряженно выпрямив спину, присела на краешек. Я налил в стакан воды, добавил льда, захватил себе банку колы и принес все это ей. Потом опустился в соседнее кресло, повернул его так, чтобы мы сидели если не лицом, то хотя бы под углом друг к другу, и открыл свою банку.
- Ты правда собираешься оставить Мартина на улице? - не без иронии поинтересовалась она.
- Еще как собираюсь, - невозмутимо ответил я и сделал глоток.
Она кивнула и приложила стакан к губам. Может, даже отпила немного.
Я выждал как мог долго - целых две или три секунды - и только потом нарушил нелегкую тишину.
- Ну, - спросил я по возможности небрежнее. - Что нового?
Ее темные глаза внимательно изучали меня, потом губы сжались чуть сильнее.
- Это будет больно нам обоим. Так что давай уж сразу покончим с этим. Некогда ходить вокруг да около.
- Ладно. Наш ребенок? - спросил я. - Твой… и мой?
- Да.
- Ты в этом уверена?
Лицо ее сделалось бесстрастным.
- Никого другого не было, Гарри. Никого - с той самой ночи у тебя. И два года до нее - тоже никого.
Если она и лгала, это никак не проявлялось. Некоторое время я переваривал услышанное, потягивая колу.
- Мне казалось, это из тех вещей, которые мне можно было и сказать.
Я произнес это значительно спокойнее, чем полагал возможным. Не знаю, правда, что отображалось при этом у меня на лице. Но загорелая кожа Сьюзен побледнела на несколько оттенков.
- Гарри, - тихо сказала она. - Я понимаю, ты наверняка сердишься.
- Когда я сержусь, я испепеляю все направо и налево и крушу дома, - возразил я. - А сейчас эта стадия давно позади.
- Ты имеешь полное право сердиться на меня, - вздохнула она. - Но я поступала так, как мне казалось лучше для нее. И для тебя тоже.
Клокотавший у меня в груди ураган усилился. Но я заставил себя сидеть неподвижно, дыша медленно и ровно.
- Я слушаю.
Она кивнула и помолчала, собираясь с мыслями.
- Ты ведь не знаешь, как все там. В Центральной Америке и на юг, вплоть до Бразилии. Есть причина того, что многие из этих стран так и живут в состоянии, близком к анархии.
- Красная Коллегия, - кивнул я. - Знаю.
- Ты знаешь, но абстрактно. Никто из Белого Совета не жил там. Не видел, что происходит с людьми, которыми правят Красные. - Она поежилась и зябко сложила руки на животе. - Это кошмар. И им не противостоит никто, кроме Братства и еще нескольких почти нищих представителей церкви.
Братство Святого Жиля представляло собой собрание изгоев сверхъестественного мира, многие из которых, как и Сьюзен, наполовину обратились в вампиров. Они ненавидели Красную Коллегию жаркой ненавистью и делали все, что в их силах, чтобы при малейшей возможности противостоять вампирам. Они действовали боевыми ячейками, они выбирали цели, натаскивали рекрутов, закладывали бомбы и финансировали все эти операции с помощью сотен полулегальных фирм. Короче, настоящие террористы: умные, стремительные и жестокие. Так уж приходилось.
- Знаешь, а ведь в остальном мире тоже не Диснейленд, - негромко сказал я. - Я тоже всяких кошмаров насмотрелся за время войны. И не только.
- Я не пытаюсь принизить того, что делает Совет, - возразила она. - Я просто пытаюсь объяснить, с чем мне приходилось тогда иметь дело. Отряды Братства редко ночуют в одном месте дважды. Мы все время в пути. Постоянно затеваем что-нибудь или убегаем от чего-то. В таком мире нет места ребенку.
- Если не считать того, у кого есть дом и постоянный доход, кто способен дать ей кров, - заметил я.
Взгляд у Сьюзен сделался жестче.
- Сколько людей из твоего окружения погибло, а, Гарри? А сколько ранено? - Она запустила пальцы в волосы. - Ради Бога. Ты сам только что сказал, что на твой дом нападали. Скажи, тебе было бы легче, если бы у тебя на руках оказался еще и младенец, требующий ухода?
- Боюсь, этого мы не узнаем, - ответил я.
- Я понимаю. - Голос ее вдруг зазвенел от напряжения. - Господи, неужели ты думаешь, я сама не хотела стать частью ее жизни? Я реву каждый раз перед сном - если вообще могу уснуть. Но в конце концов я не могла предложить ей ничего, кроме жизни в бегах. А ты - ничего, кроме жизни в осаде.
Я молча смотрел на нее.
Мне было нечего возразить.
- Поэтому я сделала единственное, что могла сделать, - продолжала она. - Нашла для нее дом. Вдали от войны. Где она могла бы жить нормально. Где ее любили.
- Но мне про это не сказала.
- Стоило бы Красной Коллегии узнать про мою дочь, и они бы использовали ее против меня. Либо для шантажа, либо просто из мести. Чем меньше людей знало бы о ее существовании, тем меньше бы ей грозило. Я не говорила тебе о ней, хоть и понимала, что это неправильно. Хоть и понимала, что тебя это приведет в бешенство… ну, из-за твоего собственного детства. - Она подалась вперед, и глаза ее горели почти тем же жаром, что и слова, которые она произносила. - И я совершила бы вещи в тысячу раз худшие, если бы это могло лучше ее защитить.
Я отпил еще немного колы.
- Короче, - сказал я, - ты отняла ее у меня, чтобы ей меньше грозило. И ты отослала ее куда-то на воспитание чужим людям, чтобы ей меньше грозило. - Буря во мне разгоралась все сильнее, начиная прорываться в голос. - И как, помогло?
Глаза у Сьюзен вспыхнули. На коже начали проступать красные завитки, похожие на татуировку, только выполненную исчезающими чернилами - у Братства это служит подобием индикатора настроения. Завитки покрывали у нее пол-лица и шею.
- Братство шантажируют, - произнесла она резко. - Графиня Арианна из Красной Коллегии каким-то образом узнала о ней и захватила ее. Тебе знакомо это имя?
- Угу, - буркнул я, стараясь не обращать внимания на то, как похолодела во мне кровь при упоминании этого имени. - Вдова графа Ортеги. Она поклялась отомстить мне - помнится, раз она даже пыталась купить меня на eBay.
Сьюзен зажмурилась.
- Как это… Ох, ладно, не бери в голову. Наши информаторы в Коллегии говорят, она задумала для Мэгги что-то особенное. Нам необходимо вернуть ее.
Я медленно вдохнул, медленно выдохнул и закрыл на секунду-другую глаза.
- Мэгги, говоришь?
- В память о твоей матери, - прошептала Сьюзен. - Маргарет-Анжелика. - Я услышал, как она роется в кармане. - Вот.
Я открыл глаза и увидел маленькую, чуть больше паспортной фотографию темноглазой девочки лет пяти. В розовом платье, с красными лентами в темных волосах, с широкой, заразительной улыбкой. Какая-то спокойная, отстраненная часть меня запомнила это лицо на случай, если мне понадобится узнать его. Остальная часть старалась не вглядываться в него и думать об изображении как о простом, ничего особенного не означающем сочетании бумаги и принтерных чернил.
- Это двухлетней давности, - тихо пояснила Сьюзен. - Но более поздних у меня нет. - Она прикусила губу и протянула фотографию мне.
- Оставь себе, - так же тихо сказал я.
Она убрала фотографию. Красные знаки на коже бледнели.
Я устало потер глаза.
- Ладно, - сказал я. - На пока придется нам забыть о твоем решении удалить меня из ее жизни. Потому что собачиться сейчас из-за этого нет смысла, а единственный шанс на ее спасение - если мы будем действовать вместе. Договорились?
Сьюзен кивнула.
Следующие слова я процедил сквозь зубы:
- Но я ничего не забыл. И не забуду. Потом рассчитаемся. Ты поняла?
- Да, - прошептала она. И подняла на меня взгляд своих огромных, блестящих от слез глаз. - Я не хотела делать тебе больно. Или ей. Я только…
- Нет, - перебил я. - Поздно. Мы просто теряем время, которого и так мало.
Сьюзен резко отвернулась от меня к камину и закрыла глаза. Когда она открыла их, она уже владела своим лицом.
- Хорошо, - произнесла она. - В качестве первого шага у нас несколько ходов на выбор.
- Например?
- Дипломатия, - ответила она. - Я кое-что о тебе слышала. Половина скорее всего вранье, но я знаю, у тебя есть кое-какие связи. Если нас поддержит достаточное количество членов Совета, нам, возможно, и удалось бы вернуть ее без инцидентов.
Я фыркнул:
- Или?
- Предложить королю Красных репарации в обмен на жизнь ребенка. У него в этом деле нет личной заинтересованности, и он выше Арианны по статусу. Дать ему взятку побольше, и ей придется отпустить Мэгги.
- Вниз с крыши, - буркнул я.
Сьюзен пристально посмотрела на меня.
- А что, по-твоему, нам делать?
Я почувствовал, как мои губы изображают что-то, возможно, не слишком похожее на улыбку. Буря угнездилась уже в областях, окружающих мое сердце, а вихри ее подбирались к горлу. Прошло, наверное, добрых десять секунд, прежде чем я смог говорить, да и тогда голос мой смахивал скорее на рычание.
- Что делать? - переспросил я. - Красные похитили нашу девочку. Черта с два они дождутся за это какой-либо платы.
В ответ глаза у Сьюзен вспыхнули жарким, жутким голодом.
- Мы найдем Мэгги, - продолжал я. - Мы отобьем ее у них. И мы убьем всякого, кто встанет у нас на пути.
Сьюзен поежилась, и из глаз ее хлынули слезы. Она низко наклонила голову и всхлипнула. Потом протянула руку и коснулась пальцами моей левой руки, все еще покрытой жуткими шрамами. Опустила взгляд на ожоги, зажмурилась и начала отводить руку.
Я поймал ее пальцы и крепко сжал. Она отозвалась таким же пожатием. Долгую секунду мы молча держались за руки.
- Спасибо, - прошептала она. Ладонь ее дрожала в моих пальцах. - Спасибо, Гарри.