Ещё пару шагов и мы с Синди одновременно, в этой кромешной темноте, наткнулись ногами на полу на какой – то мешок. Наклонившись над ним, мы оба ахнули, узнав мёртвое тело старухи – китаянки. Стараясь бесшумно переступить через покойницу, мы только было направились в сторону ещё горящей свечи, как вдруг… в комнате включился яркий свет. Мы, словно пойманные воры, испуганно выпрямились по стойке "смирно" и, быстро окинув взглядом комнату увидели, стоявшего у стены полусогнувшись истекающего из раны в груди кровью Ван Мина, который и нажал на выключатель. Ему явно была нужна срочная помощь. В комнате был такой беспорядок как будто здесь только что орудовали налётчики.
Подбежав к Ван Мину, мы помогли ему дойти до его ложа. От потери крови он был очень бледен. У него нарастала одышка, он хрипел, состояние ухудшалось на глазах.
– Ничего страшного, друзья мои, – пытался успокоить нас китаец, – я уже достаточно пожил на этом свете. – Мне, видимо, пора…
– Я сейчас побегу и вызову медиков, а ты, Синди, останься здесь, я быстро, – сказал я, уже направляясь к выходу.
– Да, да, – кивала Синди, глядя то на меня, то на Ван Мина, беспокоясь за его состояние.
– Не нужно, Скай, уже поздно, – тихо настаивал Ван Мин. – У меня разорванно лёгкое и трахея, они не успеют. Мне осталось несколько минут, поэтому лучше послушайте меня. Я знал, что умру сегодня… Но почему? Этого я не видел…
– Ван Мин, – встревоженно обратилась к нему Синди.
– Не перебивайте меня, у меня мало сил, – всё сильнее задыхаясь, просил китаец. – Это был Тод. Он напал на нас внезапно. Ему тоже досталось от меня, но у него теперь много сил и возможностей, будьте очень осторожны. Он боялся, что я могу Вам помочь и расскажу вам всё…
Состояние Ван Мина стало критическим, ему оставались считанные минуты. Глядя на нас своими белками он всё больше и больше прикрывал их веками, наклоняя вниз голову. Мы положили его на подушку. Ван Мин нащупал мою руку и, сжав её из последних сил, зашептал:
– Не бойся Тода, он слабее тебя… – Мне жаль его… Огненное зеркало, осколок которого он добивается, расставит всё на свои места… Для того чтобы ты встретился с Творцом тебе нужно просто умереть, но только не через самоубийство, а…
Дыхание Ван Мина остановилось, его тело обмякло, а глазные яблоки медленно, будто бы часовой механизм, и плавно повернулись вокруг своей оси к нам зрачками и замерли навсегда.
Синди своей ладонью прикрыла Ван Мину веки:
– Очень жаль, что мы опоздали…
– Да, – согласился я.
– Нам лучше уйти сейчас, Скай.
Только Синди произнесла эти слова как мы услышали приближающиеся к нам из далека звуки. Мы вскочили на ноги, повернувшись лицом к двери и ожидая нападения, но в комнату забежала только беспокойная ушастая чёрная с ярко белой грудкой собачонка Ван Мина. Она пробежала мимо тела китаянки, остановившись на мгновение рядом с ней, обнюхав её, и подбежала к только что умершему хозяину. Внимательно рассмотрев его лицо собачка, тихо проскулив несколько раз, подняла голову и посмотрела на нас оценивающе снизу вверх. После чего она громко залаяла и побежала из комнаты. Увидев, что мы только смотрим на неё и стоим на том же месте, собачка остановилась, повернулась на нас и ещё громче залаяла, видимо, приглашая нас идти за собой. Мы с Синди удивлённо переглянулись и поспешили за ней.
Выйдя во двор, собачка повела нас за дом, а дальше по тропинке фруктового сада через ручей вниз по склону мимо холма к небольшому чёрному озеру, в котором отражалось ночное небо, в рассыпанных по нему звёздах. Наш поводырь, понюхав воду, тихо уселась у кромки берега и задумалась, глядя куда – то в центр озера.
– И что дальше? – спросила Синди у неё.
Но собачка, словно, нас не замечая даже и не шелохнулась.
– Странно всё это, но зачем – то она нас сюда привела к этому чёрному зеркалу, – поддержал я Синди. – Может она сюда приходила с Ван Мином?
В этот момент, откуда – то с середины озера, раздался негромкий звук – шлепок по воде, будто камушек упал в воду. На поверхности водной глади, освещаемой яркой Луной, мы заметили движение кругов. Маленькие волны медленно докатились к нам и погасли, заползая на песчаный берег.
Неожиданно собачка встала на четыре лапы и побежала, как по твёрдой поверхности, по воде к центу озера, снова лая нам. Мы побежали, будто по льду, за ней. Через несколько метров она остановилась и, глядя вниз в воду, замолчала. Подбежав к ней, как под стеклом мы увидели, самую что ни на есть глубину Земли…
Жадные языки пламени выстилали чёрный колодец, не имеющий ни ширины и ни глубины. Вязкий раскалённый воздух, будто жидкое стекло, стекал в крутящуюся против часовой стрелки воронку. Только еле слышно страшный вой доносился до нас оттуда. Мы стали прислушиваться.
– Это же Алис, – с ужасом прошептала Синди, – это же её голос…
Я не мог ничего разобрать в этом странном звуке:
– Да, нет, мне кажется это ветер, – тихо ответил я.
Мы опять замолчали и пытались прислушаться.
– Ау – у – у,… – доносилось снизу, – Скай…
Ледяная дрожь пробежала по мне. Неужели это голос Алис?
– Скай…
– Синди, это Алис, я слышу…
Но вдруг, глядя вниз, мы заметили стремительно поднимающийся к верху мощный поток пламени, который с шумом вырвавшись из озера, взорвался высоко над нами и осыпался искрами на наши головы. Огненный фонтан бил из под земли, а до этого только что прочное остекленевшее озеро, начиная от центра, стало быстро превращаться в бурлящую воду. Чёрное зеркало явно решило нас утопить и затянуть в огненную воронку. Собачка, тут же сообразив в чём дело, поджав хвост, рванула в сторону берега. Мы побежали за ней, и как только нам осталось несколько шагов как Синди, была схвачена и за секунду окутана с ног до головы огнём, который как чья – то рука, сжал её на мгновение и, испепелив, снова исчез в глубине чёрного озера. Всё сразу затихло…
Лёгкий голубоватый дымок завис на мгновение в воздухе и неторопливо растворился на моих глазах. Это была Душа Синди…
Я, успев только обернуться и увидеть это, даже не смог ничего предпринять. Я совершенно растерянный стоял по пояс в успокоившейся воде, и не знал, что мне делать. Отчаяние охватило меня. Потеря близкого и единственного моего друга была невыносима. Я бросился к центу озера. Проплыв десяток метров, я долго кружился там, но не находил даже признаков огненной воронки. Теперь это было обычное маленькое безобидное озеро. Через какое – то время я вышел из воды, где на берегу меня дожидалась чёртова собачонка, которая привела нас с Синди сюда. Виновато глядя на меня она просила прощения, объясняя своими глазёнками, что сама не знала о том, что случится. Я просидел на берегу до утра…
Глядя на восходящее Солнце я понял, что пришло моё время – время действовать.
Глава двадцать восьмая
– Кризхин, Кризхин! – совершенно надорвав свой голос, кричала и звала незнакомца Алис.
Уже теряя надежду быть услышанной Хозяином подземелья, она звала и Ская, и Люка, но они тоже не отвечали ей.
Алис не могла понять куда она попала после того как уколола себя, украденной иглой. Полнейшая тишина и глубочайшая темнота окутывали её, и только очень маленькая единственная точечка светилась вдалеке над головой. Может быть, это была звёздочка, может быть лампочка, а может это был свет от костра, который развели на горе, устроив привал уставшие в дороге путешественники? Под ногами Алис был каменный пол, а стены как будто бы были, но и как будто бы их и не было. После нескольких попыток дотянуться до потолка Алис показалось, что и он отсутствует, и она вообще, наверное, находится вверх ногами и головою вниз – странное такое ощущение. Словом, это было заколдованное место, очень похожее на чёрную космическую дыру, в которой останавливается время…
Алис пробовала идти на светящуюся крошечную точку, но она тут же удалялась от неё. Чем быстрее шла к ней Алис, тем точка быстрее удалялась, а когда Алис побежала на встречу ей то, та побежала от неё. "А может это кто – то издевается надо мной, дразнит меня, держа в руке фонарь?", – приглядывалась Алис и пыталась разглядеть в темноте очертания хоть чьего – ни будь лица. Ей даже стало мерещиться, чёрт знает что, но она держала себя в руках, так как главная её цель – найти Люка, была намного сильнее любых страхов, как на земле, так и под землёй. Материнское сердце уже ничто не могло напугать, кроме осознания того что она попала не туда куда хотела попасть и останется теперь здесь навсегда никем не замеченная.
Алис размышляла над этой ситуацией, чувствуя, как в её теле за всё время беременности впервые забеспокоился ребёнок: "Может второй раз уколоть себя и вернуться обратно домой? Скай говорил, что иглы осталось только на два укола: вернуться туда и обратно. То есть остался только один раз, но другой такой возможности найти Люка уже может не быть".
Да, однако, Алис, сейчас не знала, что один укол этой иглой рассчитан на одного человека и сын в её утробе уже тоже считается и является человеком только пока ещё не родившимся. Вернуться ни ей, ни её младенцу уже было не суждено. Эта дверца для них захлопнулась навсегда, отрезав дорогу обратно…
Алис так всё и глядела на светящуюся вдалеке маленькую точечку и вспоминала Люка.