Я буквально взломал лед отношений, решительно перейдя в наступление в характерной для меня хитрой манере; заявив, что рад представившейся возможности поговорить с глазу на глаз, я сообщил ей, что хочу беседовать о Молли. Затем я спросил ее, знала ли она о том, что происходит? Она ответила, что да. Тогда я спросил ее, принимает ли она мои уверения в том, что Молли и я вели себя пристойно. Она сказала, что с этой точки зрения вполне удовлетворена, добавив, что оба мы поступили совершенно глупо и можем лишь благодарить самих себя за результаты этого.
- Молли я виню больше, чем вас, - сказала она, - так как вы были больны и, возможно, не ведали, что творите. Вместе с тем я предупреждала Молли, что с каждым разом она подвергается все большему риску, - но она меня не слушалась.
И тут я наконец уразумел, что Молли не попала в эту историю случайно, необдуманно, как это было со мной, - она сознательно взяла на себя весь риск, вместо того чтобы оставлять меня задыхаться; в противном случае я бы точно задохнулся, так как вследствие продолжавшейся эпидемии гриппа найти сиделку было практически невозможно. Я поведал миссис Макли об этом, но она никак не отреагировала на мои слова. В наступившей тишине я быстро принял решение.
- Итак, - после паузы начал я, - что думает об этом ваша дочь? Я уже говорил вашему мужу, что хочу жениться на ней, если она не против - но хочет ли она этого? До сих пор она никак не проявила своего отношения к этой истории.
- Молли просто не приняла всерьез ваших слов, мистер Максвелл; и она будет последней девушкой в мире, которой придет в голову требовать от вас исполнения обещанного, если вы сами не хотите этого.
- Так что, у нее нет собственного мнения? Как она устраивает свою жизнь? Как вы вообще намереваетесь жить дальше, после того, как я перевернул весь ваш мир?
- Видите ли, у меня рак, так что долго я не протяну. Тогда Молли станет бездомной. Она не сможет жить на те двадцать пять шиллингов в неделю, которые ей платит мистер Скотт.
- Господи! - вскричал я. - И это все, что мы ей платим? Но ведь на ней держится все дело!
- Конечно, она могла бы получить гораздо лучшее место, если бы хотела этого; тот же "Аргус" был готов платить ей три фунта в неделю, но она отказалась.
- Но почему?
Миссис Макли не ответила.
- Я действительно прослежу за тем, чтобы она получала достойное жалование, - заверил ее я. - Но ведь вчера она сказала, что собирается уезжать.
Миссис Макли продолжала хранить молчание.
- Ладно, миссис Макли, - сказал я, - я женюсь на ней, если она того хочет, но я не хочу думать о том, что я для нее - последний шанс, за который она уцепилась. Ей ничего не стоило найти что-нибудь получше, чем такой обломок кораблекрушения, как я, который годится ей в дядья. Неужели у нее на примете нет никого больше? У нас в офисе есть немало достойных парней, почитающих ее, как королеву.
- С тех пор как заканчивая школу вы подарили ей розового сахарного мышонка, все остальные перестали для нее существовать.
- Боже мой! - пробормотал я, не в силах прийти в себя от изумления, - и тут вошла Молли.
Мне показалось, что завидев меня, она была готова провалиться под землю.
Я посмотрел на миссис Макли, она - на меня; странное выражение ее глаз напомнило мне похожие взгляды, которые я замечал у людей, готовившихся перейти границу Великого Раздела: казалось, будто этот взгляд проникал в самую суть вещей, зная, что ценно в этом мире, что - нет. Подойдя к Молли, я взял ее за руку.
- Я пришел, чтобы послушать, что скажет ваша мать, Молли, - сказал я. Раньше я называл ее исключительно миссис Коук.
- Мне нечего сказать ему больше того, что я уже сказала. Вы двое должны решить все сами, - сказала миссис Макли. Затем она поднялась и вышла из комнаты своей медленной, ковыляющей походкой больного человека, а я остался наедине с Молли.
Расстегнув пальто, Молли присела на стул, только что оставленный ее матерью, и вопросительно взглянула на меня. Я почувствовал, что спасти нас могла только искренность. Не было никакого смысла бродить вокруг да около, даже если бы у меня была на самом деле отсутствующая способность заговаривать зубы.
Я спросил ее, сколько ей лет. Двадцать четыре - ответила она. Я сообщил ей, что мне тридцать шесть. Я рассказал ей также, что просто издевался над сестрой, говоря о расходах, и что вполне могу позволить себе жениться, если мне того захочется, - при условии, конечно, что каждый будет проявлять благоразумность.
- Но, - добавил я, - есть еще кое-что, что надлежало бы знать вам перед принятием решения, - и принялся рассказывать ей о Морган.
Я знал, что это будет трудным, - но я даже не представлял себе, насколько; в результате я совершенно запутался. В моем рассказе Морган выглядела едва ли не шлюхой, поскольку я пытался лишить повествование всяких рассуждений о сверхъестественности, боясь, что Молли этого просто не поймет. В процессе рассказа все вновь возвратилось ко мне; забыв о том, кто сидит передо мной, я вывалил на голову Молли целый ворох всевозможных фактов и сведений. Воспоминания безудержным потоком неслись из меня - словно прорвало плотину. Почувствовав в конце, что совершенно выдохся, я подумал, насколько глупой была моя идея рассказать об этом.
И тут Молли сделала то, что в свое время сделала Морган: подойдя ко мне, она села на подлокотник моего кресла и обхватила меня рукой.
- Я знаю, что вы любите ее, - сказала она, - но знаю также и то, что я нужна вам. Я выйду за вас замуж.
Тут в доме поднялся страшный кавардак: это Макли неожиданно вернулся домой, а его супруга пыталась предотвратить его появление в гостиной. Почувствовав знакомый мне приступ гнева, я вышел к нему и в совершенно непарламентских выражениях пояснил, что я о нем думаю. В ответ он встал в бойцовскую стойку и предложил мне попробовать ударить его.
- Нет, не попробую, даже не надейтесь, - сказал я, - я не настолько глуп для этого. Но я могу ударить по вашему бизнесу - и я это сделаю, поверьте мне, если вы еще раз встанете у меня на пути.
Потом я четко, сжато и доходчиво объяснил ему, в чем его надворные постройки не соответствовали строительному законодательству, назвав попутно сумму, которую ему придется выложить для исправления положения, если кто-нибудь доложит об этом куда надо. Немедленно заткнувшись, он исчез, и с того момента у меня не было с ним никаких неприятностей. Хотя мою хватку и не сравнить с бульдожьей, но в кошачьей ссоре я достаточно силен.
С триумфом возвратился я в гостиную; Молли и миссис Макли в крайнем волнении ожидали меня, боясь, что меня убьют, в лучшем случае - изобьют. Честно говоря, я и сам не знаю, почему этого не случилось - ведь репутация Макли была известна всем. Я был весьма доволен собой, ибо совсем неплохим достижением было вышвырнуть такого негодяя, как Макли, из его собственного дома; проделав это и чувствуя, что мои проблемы с Молли решены, я был по-настоящему счастлив впервые с того момента, как потерял Морган.
Я поцеловал миссис Макли и официально получил статус будущего зятя, после чего мы все сели ужинать. За ужином я рассказал им несколько своих историй, особенно налегая на те, что были связаны с "Союзом девушек" и коктейлем - шедевром умеренности; мои байки им понравились. Лишь вернувшись домой, я вспомнил, что забыл поцеловать Молли.
За ужином мне послышался какой-то стон или крик, продолжавшийся уже некоторое время, но я сначала не придал этому значения в пылу недавнего беспорядка.
- Господи, что за жуткие звуки? - спросил я.
- Это телята, они находятся в камере для убоя, - пояснила миссис Макли. - Моему мужу не следовало оставлять их на выходные - ведь перед убоем они должны голодать некоторое время.
- Пойду-ка я задам им воды, - сказала Молли, - может быть, это их успокоит.
Некоторое время это действительно помогало, но затем несчастные создания вновь принялись за свое. Уже прощаясь и собираясь домой, я с облегчением подумал, что избавлюсь от этих кошмарных звуков, оставив Молли укладывать мать в постель.
Возвращаясь морозной звездной ночью, я думал об условиях, в которых жила девушка. После того как ее мать стала совершенно беспомощной, на плечи Молли легли все домашние заботы, так что перед приходом в офис ей приходилось вставать в Бог весть какую рань, чтобы управиться по дому. В полдень ей приходилось возвращаться домой, чтобы накормить обедом этого демона Макли, - а затем вновь в офисе, она сверхурочно работала на Скотти, который выжимал из нее все соки. Вдобавок ко всему ей приходилось через каждые час-два ночью вставать к матери. По выходным она доделывала домашнюю работу и приводила в порядок бухгалтерские книги своего отчима. Макли частенько возвращался домой подвыпившим - тогда он колотил обеих без разбору. Вот так, день да ночь - сутки прочь, целый год напролет без единого выходного. С момента, как миссис Макли стала его женой, их жизнь сопровождали зрелища, звуки и запахи бойни. Она вышла за него замуж, надеясь на кров и пищу для себя и Молли; он же женился на ней, желая получить ту часть денег, которая ей досталась от продажи школы; это помогло ему встать на ноги в его варварском бизнесе. Мой старый наставник повесился на собственных подтяжках после того, как деньги закончились, и обладательница крашеной гривы бросила его. Воистину, этой девушке было что рассказать.