– Ну что ты так, долго? Смотри, какая суматоха на улице! И, главное, что все думают, или хотят так думать, что никто никого не замечает, приколись. Даже фонарики не включают. Лучше споткнуться или разбить себе лоб, но остаться незамеченным. Зомби!
Действительно, люди как муравьи, нагрузив себя максимально возможным количеством необходимой ручной клади торопились куда – то где они надеялись найти то место под землёй, которое временно станет им домом. Спешащие в темноте плохо различимые силуэты незаметно для себя создавали целые чёрные потоки мигрирующих с поверхности планеты жителей. В каждой руке у них было по три – четыре сумки плюс дети и домашние питомцы. Только они – дети, собаки, кошки, попугайчики, возмущённо противясь и издавая кричащие звуки, будто специально раскрывали окружающими планы несущих их в подземелье взрослых людей. Взрослые только и одёргивали их, заставляя, таким образом, замолчать и соблюдать конспирацию. Естественно, на кон было поставлено многое. Как говорится – кто успел, то и сел. Глядя на это движение, у меня окончательно пропало сомнение в достоверности слухов рассказанных мне Роном. Торопиться нужно было незамедлительно!
Пройдя несколько кварталов впотьмах, мы с Роном прижались плечами друг к другу. Ужас охватывал нас. Где – то на земле в темноте кто – то молил о помощи Господа. На другой стороне улицы, также невидим для нас, кто – то в углу домов просил о пощаде бьющего его, как слышалось, со всего маху. Глухие тяжёлые удары оборвали крики жертвы и, вырвав из её рук видимо какой – то ценный для неё предмет быстро убежали вглубь молчаливой бездны. Неожиданно совсем рядом с нами кто – то рухнул из какого – то окна наземь и заорал от боли. А ещё выше тут же раздался идиотский смех, волной прокатившийся сверху вниз и вернувшийся также обратно.
– Скай, чёрт знает, что такое происходит! – заметно нервничал Рон. – Если я кого – ни будь сейчас случайно застрелю, то ты потом подтверди, что на нас напали какие – то гады.
– Обязательно. Ты не забыл – куда мы идём?
– Нет, осталось пару кварталов.
Неожиданно прямо на нас из темноты резко вывалился, еле удерживаясь на ногах, пятидесятилетний мужчина. Мы пригляделись к нему и увидели его окровавленное лицо. Он был одет в разорванную на груди форму военного моряка. Затерявшийся боец явно искал сочувствия и помощи окружающих.
– Люди, люди, – обратился он к нам, схватив Рона за локоть. – Люди, люди…
– Что тебе надо, брат? – испуганно отрывая от себя руку военного, завопил Рон.
– Ничего не вижу, не вижу…
– Да тут никто ничего не видит, успокойся, – ответил я моряку. – Что случилось с тобой, друг?
– Глаза болят сильно, сильно болят. Я ослеп, кажется.
– От чего? – спросил Рон.
– У нас лодка взорвалась…
– Какая ещё лодка?
– Подводная.
Мы с Роном, недоумевая, переглянулись.
– Отсюда до ближайшего моря два часа на самолёте, братишка! Ты бредишь? – не сдержался Рон.
– До какого моря? – обезумел моряк. – Нас в Индийском океане только что подбили!
– Кто подбил? – переспросил его я, сам путаясь в его свидетельствах.
– Да кто же их знает? Японцы может, а может русские…
– Что за хрень, Скай? – отводя меня чуть в сторону, шепнул мне Рон. – Ты посмотри, форма то на нём прошлого века…
Моряк, полностью потерявшийся в пространстве и, кажется, во времени старался не потерять нас. Он тщательно прислушивался к нашим голосам, выставляя, как локатор, вперёд своё правое ухо.
– Ответь нам, какое сегодня число и какой сейчас год, морячок? – потребовал ответ Рон.
– Пятнадцатое марта сорок шестого года, – чётко отрапортовал моряк.
– Ни фига себе, браток, ты даёшь, – опешил Рон.
Я признаться тоже был сильно поражён ответом бойца, а тот, чуя наше замешательство, теперь спросил нас:
– Что не правильно сказал, ребята? Ошибся?
– Скай, это или бред сумасшедшего сбежавшего из психушки, или это киноактёр с массовки, – снова зашептал прямо в ухо мне Рон, стараясь скрыть свои догадки от моряка. – Нам сейчас некогда, у нас ведь срочное дело. Только время на него теряем.
– А лицо ему санитары разбили или режиссёр? Ему же помощь нужна, Рон.
– Да какая нам разница, Скай, семьи свои надо скорее спасать. Да тут все такие ненормальные, присмотрись вокруг…
Я оторвал свой взгляд от помешанного незнакомца и попытался разглядеть, продолжающих торопливо мигрировать прохожих. В этот судьбоносный момент мне действительно показалось, что все окружающие нас люди были безумны. Их количество явно выросло за время нашей беседы с моряком. И пока мы с Роном ещё не поддались этому массовому психологическому инфицированию, нам нужно было поскорее осуществить начатый план по спасению собственных шкур и жизни своих жён и детей. Рон смотрел на меня и ждал от меня хоть какого – ни будь решения. Я, молча, кивнул ему в знак согласия с ним, и мы тихо на цыпочках, пятясь назад от раненного морячка, исчезли во тьме. Тот же, понимая, что теряет нас, громко завопил на всю улицу:
– Что не правильно сказал, ребята?! Ошибся?!
Но через мгновение мы с Роном уже были далеко от него, крик моряка постепенно стих за поворотом на соседнюю улицу. Наше с Роном волнение нарастало вместе с ускоряющимся шагом, мы торопились. Я думал только о своём кольте и неизвестном мне доме с тайным бомбоубежищем.
– Ты как в такой темноте узнаешь этот дом, Рон?
– Из своего детства я помню всё даже лучше чем то, что было вчера, Скай.
– Долго ещё?
– Пришли, Скай. Вот он…
Это был крепкий невысокий одноэтажный монолитный дом, прилегающая к нему территория была огорожена низким металлическим забором, украшенным художественной ковкой. Во дворе стояли ряды давно уже засохших деревьев.
– Больше надежд нет…
– Что ты сказал? – шёпотом переспросил меня, осторожно подходя к дому Рон.
– Песня такая есть.
– Какая? – ещё тише уточнил Рон, подойдя к входной двери и прижавшись спиной к стене.
– Скоро кончится лето…это…
– А… а причём тут это?
Рон прижался спиной к стене, я тоже, но с другой стороны входной двери дома и замер как Рон. Мы сейчас были похожи на полицейских, накрывающих какой – ни будь притон. Наши руки зажали в ладонях рукоятки пистолетов, мы были готовы начать бой с невидимым и неизвестным нам противником. Мы оба прислушивались к тишине. Похоже, что дом был пуст – ни одного звука. Рон аккуратно постучал в дверь. Никого. Ни шагов, ни других признаков жизни. Он потянул на себя ручку двери, но старания были безуспешны.
– Дверь изнутри закрыта, – наклоняясь и разглядывая внимательно дверной замок, пояснил Рон. – Интересно, – протяжно зашептал он, и снова постучал по двери, но громче прежнего.
Простояв в ожидании ещё около минуты, Рон предложил:
– В убежище два входа: один изнутри дома, другой за домом метрах в двадцати пяти отсюда. Пойдём туда?
– Пошли…
Обойдя на цыпочках дом, мы направились в глубину сада. Видимо, Рон действительно очень хорошо представляет, куда мы идём – так уверенно он вёл меня за собой. Но ещё мне показалось, что кто – следит за нами из чёрных окон загадочного дома. Проходя мимо одного из окон, мне почудилось, что чья – то тень резко от него отскочила, заметив нас. Может я и ошибся, но интуиция подсказывала мне, что за нами пристально наблюдают.
Через минуту мы вошли в беседку, окутанную сухими ветками винограда. Рон, присев на корточки, стал ощупывать рукой пол.
– Здесь был тайный ход, – пояснил он. – Вот ручка под скамьёй.
Отодвинув скамью в сторону и потянув ручку на полу на себя, Рон открыл вход в погреб. Только сейчас, включив фонарики, мы увидели вертикально идущую вниз в узком колодце лестницу.
– Я первый, – выдохнув и набрав глубоко воздух, предложил Рон, будто он собирался нырять под воду.
– Как хочешь. Ты думаешь, что ещё кроме тебя никто не знал про этот секретный лаз и про тайное бомбоубежище?
– Сейчас узнаем, – послышался голос Рона уже погрузившегося в жуткую глубину. – Спускайся, тихонько, Скай.
Метров восемь вниз, а может и десять пришлось нам опуститься до дна колодца, на котором нам вдвоём было стоять тесновато. Осветив фонариками стены вокруг себя, мы увидели невысокую узкую металлическую дверь с кодовым замком старого типа.
– Приехали, – разочарованно произнёс я, представив, как старательно устанавливал шифр на этой двери создатель этого бункера, выкопавший такой глубокий колодец.
Пару раз в жизни мне удавалось случайно угадать кодовую комбинацию из трёх цифр, но не больше. Я был уверен в нашей неудаче.
– А, представь себе, что я – то знаю этот код, – похвастался Рон. – Разве я сюда бы полез, не зная его?
– Дядюшка тогда проболтался, хвалясь тебе своими достижениями по гражданской обороне?
– Круче бери. – Мы с ним вместе придумывали комбинацию. Он тогда меня попросил назвать любые восемь цифр, так как голова ребёнка ещё не забита всякими ассоциациями и подсознательными мыслительными связями.