Однако у другого охотника все еще оставалось преимущество во времени. На этот раз он тоже стрелял в голову. Руди поздновато убрал ее с линии огня. Его лизнул раскаленный язык. Порыв обжигающего ветра был мгновенным. Пуля содрала изрядный клок волос и кожи с его темени. Голова дернулась, но рука зомби осталась неподвижна. Указательный палец работал, как стальной механизм. Три выстрела, почти слившиеся в один, обезобразили лицо убийцы, сделав его неузнаваемым. Пока он падал, его пушка выплевывала оставшиеся заряды в темное небо.
Руди был уже на ногах и прижался к забрызганной кровью стене. Оставался еще один человек с пистолетом-пулеметом, стрелявший с приличного расстояния и страховавший убийц. Он прятался где-то в саду...
Пользуясь передышкой, Руди запустил свободную руку под рубашку и нащупал рану в животе – сухое отверстие, в которое при желании можно было вставить мизинец. Ни крови, ни боли... Он потрогал спину и убедился в том, что по крайней мере одна пуля осталась в теле. Череп был цел, и значит, ему повезло. Впрочем, Рудольф понимал, что теперь он точно не станет губернатором. Какие еще требовались доказательства провидческого дара Дресслера? Но зомби не мог даже радоваться тому, что уцелел.
...Из сада донесся еле слышный шорох. Охотник уходил, осторожно ступая по гнилым листьям. Руди не стал его преследовать. Он наклонился, чтобы получше рассмотреть убитых. У обоих были настоящие бороды, а у того, который получил пулю в лоб – слегка раскосые глаза. Никаких документов и оружие без номеров. Руди почти не сомневался в том, что покушавшиеся на него принадлежат к сибирскому клану. Впрочем, с таким же успехом они могли оказаться наемниками Марты. Убрать Рудольфа в столице – это был бы хороший ход, достойный дочери Хаммерштайна...
Если семья Каплина начала мстить, то первые трупы наверняка появились и в Клагенфурте. О вероятной гибели Эльзы и Марты Руди думал совершенно безучастно. Без личного транслятора ему приходилось действовать наугад. Времени на то, чтобы провести сеанс с Тиной, уже не оставалось. Он наполнил патронами барабан револьвера. Ему предстояло выполнить последнюю из возложенных на него задач.
Он вернулся к машине и приказал Тине садиться за руль. Старый седан "шевроле" 2002 года медленно покатил по ночной улице. Спустя десять минут машина с выключенными фарами выехала на окраину города и направилась в сторону иллюзорных темных гор по абсолютно голой неосвещенной дороге.
Руди изредка поглядывал назад. Имперский следователь, конечно, давно и мирно спал в семейном гнездышке. Неужели Павлиди был так наивен, что полагался только на Тину? Хаммерштайн не мог поверить в это ни на секунду.
Яркая вспышка на мгновение озарила заднее стекло. Что-то взорвалось на одной из городских улиц, но зомби не придал этому никакого значения.
3
Нападение на Габера произошло практически одновременно с покушением на бастарда Рудольфа. Оставшись в одиночестве, Карл намеревался вернуться в гостиницу, но так и не добрался до своего номера.
Он уверенно вел машину по узким старинным улицам Менгена, руководствуясь исключительно своей тренированной памятью, и ни разу не ошибся. Он следовал кратчайшим путем, хотя почти не знал города. Заблудиться в столице было несложно, а для Габера к тому же и опасно. После прискорбного и до сих пор не расследованного убийства сибирского посланника любые меры предосторожности не казались лишними.
Габер тщательно проверил машину перед тем, как сесть в нее, сделал вид, что не заметил спрятанного в чехлах "жучка", и теперь ехал с поднятыми стеклами и избегал сближения с другими автомобилями. Это требовало искусного маневрирования и поглощало внимание, покуда он не свернул на пустынную боковую улицу. Но даже здесь он не сразу увидел легкий дымок, который начал просачиваться через решетку кондиционера.
Карл насторожился, заподозрив неладное. Машина была в порядке – Карл мог поручиться, что не подхватил на дороге какую-нибудь магнитную гадость. Все его органы чувств и в особенности психолокатор были подчинены обнаружению любых объектов, имеющих враждебный "след"... Спустя несколько мгновений Габер понял, что поразительно устойчивая струя дыма на самом деле представляет собой рой мельчайших насекомых – весьма эффективное оружие, против которого бессилен револьвер.
Он отреагировал раньше, чем насекомые оказались в его легких вместе с очередной порцией вдыхаемого воздуха. Это потребовало небольшого усилия – примерно такого же, какое затрачивается на уничтожение агрессии техна... Ему удалось обезвредить часть роя, при этом изрядное количество мертвых насекомых в виде серого порошка осело на его брюках. К несчастью, до гостиницы было еще далеко. В радиусе нескольких десятков метров от машины Габера не было видно ни одного человека, тем не менее атака на него продолжалась.
Плотность роя, управляемого извне, заметно увеличилась; темная пелена понемногу затягивала лобовое стекло... Габер понимал, что останавливаться не имеет смысла, – шансов уцелеть внутри машины было гораздо больше, чем вне ее. Тень, мелькнувшая впереди, оказалась крупной вороной. Тысячи птиц, подобных этой, кормились отбросами на столичных помойках. Ворона летела метрах в двадцати перед капотом "форда" и, по-видимому, не собиралась сворачивать.
Тем временем Карлу все-таки удалось полностью изолировать салон от окружающей среды. Это означало, что в его распоряжении остался весьма ограниченный запас кислорода, однако в любом случае все должно было решиться в ближайшие несколько минут...
За первым же перекрестком, когда машина снова набрала скорость, ворона резко развернулась... и остановилась в воздухе. Габер мог бы поклясться, что крылья птицы оставались неподвижными, пока он катастрофически быстро сближался с нею. Вдобавок какая-то сила буквально швырнула ее навстречу автомобилю...
* * *
В свое время, с одобрения Фон Хаммерштайна, под Клагенфуртом проводились опыты над животными с целью изучения возможности манипулирования ими и подавления инстинкта самосохранения. Насколько было известно Габеру, эти опыты не имели ничего общего с дрессировкой и оказались бесперспективными. Постоянный контроль за поведением "подопытных" требовал безупречной концентрации, а с увеличением расстояния между "ведущим" и "ведомым" затраты психической энергии становились колоссальными. С рыбами и насекомыми не удалось достичь даже такого разочаровывающего результата.
Путь "непрерывного управления" был признан тупиковым, а путь "программирования" не был пройден до сих пор ввиду чрезвычайной сложности задачи. Таким образом, Габер впервые столкнулся с проявлением "животного террора", но у него не осталось времени на анализ ситуации.
* * *
...Он практически не сумел помешать живому снаряду, устремившемуся навстречу своей смерти. Ему удалось только увеличить плотность воздуха на траектории движения птицы и поджечь ее оперение. Несмотря на это, в момент столкновения встречная скорость составила около трехсот километров в час.
Мощный клюв легко пробил стекло, а птичье тело, обладавшее достаточной инерцией, проделало в нем дыру размером с человеческую голову. Комок окровавленной и дымящейся плоти едва не задел пригнувшегося Габера и врезался в спинку заднего сидения. Оторванные крылья и слипшиеся перья остались снаружи, закрывая обзор.
Несколько секунд машина была неуправляемой. Когда Габер, наконец, поднял лицо, он увидел в образовавшемся отверстии оскаленную кошачью морду. Должно быть, кошка прыгнула на капот с тротуара или из окна какого-нибудь дома. Она была черной, с аккуратной полоской белой шерсти на груди.
Карл резко бросил автомобиль в сторону, но ведьмина тварь удержалась на нем, распластавшись на покрытом сетью трещин стекле и не обращая внимания на острые края. Через секунду она уже оказалась в салоне, впившись когтями в руки Габера и сдирая с его запястий полоски кожи. Он вытерпел боль, сцепив зубы. После этого он почти полностью отключил болевой центр. Оставшейся чувствительности должно было хватить ровно на то, чтобы не потерять ориентации. "Форд", виляя, мчался по подозрительно пустой улице...
Балансируя на рулевом колесе, кошка подобралась для прыжка. Но Габер не дал ей прыгнуть. Он схватил ее левой рукой, прежде чем она успела вцепиться ему в лицо. Габеру казалось, что он полностью контролирует ситуацию. Правой рукой он все еще крепко держал руль. Одновременно Карл начал тормозить, чтобы разобраться с возникшей проблемой. Но остановиться он так и не успел.
Его сильные пальцы сжимали тощее кошачье туловище. Он сжал их еще сильнее и услышал, как затрещали ребра. Кошка оглушительно взвыла. И в этот момент Габер понял, что имеет дело с необычным четвероногим. Он ощутил ладонью складку свежего шрама, сочившуюся кровью, и увидел грубую нить, которой был зашит кошачий живот. По обе стороны от белого пунктира стежков были кровью выведены какие-то варварские знаки...
На мгновение в голове Габера промелькнула мысль о том, откуда появились одержимые животные. Вряд ли это была официальная охота – в распоряжении императора имелись сотни более простых способов прикончить его. Скорее всего, он стал мишенью для клана Каплина, хотя теперь Габер готов был поверить и в реальность зомбирования животных. Спустя всего несколько секунд он убедился в этом, однако новое знание уже не принесло ему никакой пользы.
То, что кошка представляет собой живую бомбу, он понял слишком поздно. Бомба взорвалась прямо у него в руках.
Заряд взрывчатки, которой была начинена выпотрошенная тварь, оказался слишком мощным для одного автомобиля, не говоря уже о сидевшем в нем человеке.