- А как у тебя дела с нашим временщиком? - спросил я, убедившись, что никто не может нас слышать. И всё равно предпочёл не называть Лагроя прямо по имени. Аше наверняка поймёт меня, а кто-нибудь сторонний - нет. Всякое же может быть. У госпожи Солор есть свои люди в окружении нового Главнокомандующего. У него - тоже могут быть тут свои соглядатаи. Вдруг он решит, что её светлость активно под него копает, и форсирует собственные интриги? Неизвестно, к чему это может привести.
- Своеобразно. - Женщина мельком взглянула на меня и отвернулась. - Он приказал, чтоб я отводила войска в глубь континента, на юг. К Севеге.
- А ты?
- А я буду освобождать Шеругин.
- И как, думаешь, он на это отреагирует?
- Да мне это малоинтересно, Серт. Сейчас в Ставке присутствует его величество. Вот чьё мнение меня интересует намного больше, чем мнение моего непосредственного начальника.
- Хорошо, что пока есть эта отмазка. А что будет потом?
- Есть - что?
- Отмазка. Оправдание, объяснение. Возможность выкрутиться, если будут предъявлены претензии.
- Чудесный у тебя лексикон.
- Надеюсь, ты не против?
- Так, поболтали - и хватит. Мне нужна будет активная помощь твоих отрядов. Надеюсь, штурм Шеругина пройдёт без серьёзных разрушений и потерь. Твои люди нужны будут, чтоб оказать поддержку при штурме центральных областей города. Помнишь, как выглядит город?
- Отлично помню.
- Сперва Генштаб планирует занять центральную часть города, а потом разбираться с двумя крепостными частями по очереди или вместе - в зависимости от ситуации.
- А твой зять, раз уж он так влиятелен, не может убедить Шеругин сдаться?
- Всё возможно. Но рассчитывать на это изначально я не буду. Планы составляются по предположительно худшему сценарию.
- Это-то я понимаю. Как считаешь, мой бабальён будет нужен, или я могу отправить его…
- Твой - что?!
- Ох, прости. Женский отряд под командованием Энии Одей Самиш.
- Как ты его назвал? - искренне заинтересовалась Аштия. - Бабальён? Впервые встречаюсь со столь откровенным образчиком солдатского юмора.
- Ты женщина, тебя от него стараются оберегать. Прости, что мне не удалось.
- Ну оставь. Ничего. Меня позабавило. Что ж… Через день армия уже будет у стен Шеругина. Мне нужно, чтоб твои люди прочесали окрестности, проверили, есть ли засады, запасные отряды, следуют ли к Шеругину подкрепления, а потом успели к началу штурма. Справятся?
- Справятся. Не надо волноваться. Но я возьму ещё несколько лёгких транспортных ящеров.
- Бери. Как раз сегодня прибыло ещё несколько. Это хорошее подспорье.
Я заметил, какой уставшей она выглядит, когда прощался. Мне нужно было торопиться. Ведь прочесать окрестности такого огромного города, как Шеругин, даже для пяти тысяч человек - задача трудная. К счастью, мне не нужно было следить за всем разом, удалось выкроить время на перекус и даже пару минут, чтоб вдохнуть полной грудью и полюбоваться красотами окрестных гор.
Всё-таки местность была очень красивая, зелень лишь вдоль дорог слегка побурела под слоем пыли, прокалённой лучами солнца. Море было рядом, ветер, несущий его ароматы, оживлял и ободрял. Шеругин окружали роскошные леса, щедрые и густые, как волосы красавицы. Пейзажи слегка напоминали мне Кавказ, ведь южнее я не бывал. Сходство рушили только пальмоподобные деревья - вот пальм на Кавказе точно нет. А сколько цветов! Неудивительно, что шеругинский мёд считается лучшим, да и тянущиеся до самого Кашрема пологие хребты явно по делу именуются Медовыми.
Тягостную для меня жару скрадывал приятный бриз и густая зелень. Никуда не хотелось уходить, но приказ есть приказ. Я распорядился выбираться к стенам Шеругина. Собственно, командующие отдельными отрядами спецназа и сами должны это знать. Они и сами сообразят, когда наступит время.
Судя по всему, обитатели Шеругина просто не имели резервов, чтобы насытить ими леса. Ни на партизанские операции, ни на засады, ни на формирование резервного подкрепления - ни на что. Все, кем только они ни располагали, находились в стенах города, и это очевидно. Я поспешно отправил госпоже Солор извещение.
Вестовой снова вернулся раньше, чем я ожидал. И сообщил, что Шеругин сдался по первому требованию императора, распахнул все ворота и выдал бы мятежников, настаивавших на сопротивлении, если бы те не успели добраться до порта и сесть на корабль.
Когда я въехал в ворота города, императорские войска уже занимали его. Всё происходило в строгом порядке, и, хотя местные явно были напуганы и жались к стенам, едва ли им в действительности что-нибудь угрожало. Кстати, вот уж где нечего рассчитывать на сытную кашу. Может быть, только мёда тут и будет в достатке. Война должна была опустошить окрестные земли, кормившие Шеругин. И если горожане уже сейчас не испытывают проблем с питанием, значит, я мало что понимаю в гражданских войнах.
Но, к счастью, у армии есть не только солдаты, ящеры и оружие, но и обоз. Голодными не останемся, свой сухарик получим.
Побеседовав с командирами пехотных подразделений, распределявшихся по Шеругину, я узнал, что решение о сдаче было принято в считаные минуты. Раз - армия подошла к стенам, два - было предъявлено требование открыть ворота, три - ворота распахнулись. То есть обсуждение проблем сдачи кто-то провёл заранее.
- Нет сомнений, что это решение принял и осуществил Великий судья, - заявил пехотинец. - Разумеется, а кому ещё?! Амержи всегда достойно служил Закону, никто не скажет о нём дурное.
- Честь и хвала тому, кто выполняет свои обязанности в соответствии с долгом и законом, - изрёк я с умным видом, лишь бы что сказать.
На языке вертелось кое-что другое, из разряда: "А что ж тогда этот Великий судья раньше не поставил всех горожан под императорские знамёна и не отправил воевать за полудемона?" или "Осмелел он, похоже, только теперь, когда армии его величества выиграли кучу битв, а мятежников в Шеругине естественным образом поубавилось". Но промолчал. Действительно, цапать крупного религиозного чина, к тому же только что сэкономившего нашей армии кучу жизней, не стоит.
В тот же вечер в главном храме божества Закона совершалась величественная служба. Меня туда, собственно, никто силком не тащил. Мне хотелось объяснить местную веротерпимость многобожием, но здравый смысл противоречил, в памяти всплывали заученные со школьных времён факты об отсутствии какой-либо веротерпимости у тех же римлян, например, которые поклонялись целой туче божеств, больших и мелких.
По сути, это ведь скорее конфликт образов жизни, традиций и установлений, чем религий. Возмущение и ненависть вызывало то, что кто-то рядом имел наглость жить неправильно, в смысле, не так, как другие. Оттого, что чаще всего подобное различие обуславливается религией, либо же чем-то подобным, не следует, будто люди и в самом деле готовы годами лить кровь лишь по причине конфессиональных различий. Это хорошо, что имперцы не прочь терпеть моё равнодушие к своим богам, раз уж я примирился с их пониманием долга, принципами безусловного повиновения низших высшим и прочими коренными принципами их жизни.
Я бы, конечно, отстоял службу, если б меня позвали, не стал бы спорить, рискуя оскорбить чьи-нибудь религиозные чувства. Но, раз не позвали, с облегчением повалился спать. Да, наверное, интересно было бы взглянуть на местные храмовые торжества, но если всё сложится хорошо, у меня ещё будет уйма возможностей. Налюбуюсь.
После службы ко мне заглянул Аканш. Нам пришлось разделить ужин - еды действительно оказалось лишь чуть больше, чем в походе. Шиковать не с чего, что ж, поделимся друг с другом, и станет легче. Кроме того, возможность спокойно посидеть и поговорить за трапезой - особое удовольствие, которое учишься ценить именно тогда, когда подобная возможность возникает редко.
- Так понимаю, господам мятежникам больше ничего и не остаётся, как сесть на корабли и попытать счастья за океаном, - сказал мне мой первый зам, подчищая миску куском лепёшки.
- Да? Считаешь, за морем им найдётся место?
- Его величество будет преследовать их до края мира, если он есть. Но попытаться-то они могут. И вернее всего, что попытка перебраться через океан для них - единственная надежда хоть на что-то. Какой смысл мятежникам продолжать воевать? Ведь война уже проиграна. Посмотри - у них скоро ни единого солдата не останется.
- Да уж.
- Так что нам остаётся ждать. Посмотрим, не переберутся ли военные действия на моря и океаны. Всё лучше, чем землю топтать.
- Считаешь, придётся нам в морских волков перекреститься?
- Почему именно в волков? Разве волки плавают?
- Э-э… Нет. Просто у меня на родине так называют опытных мореходов.
- А почему так называются? У тебя на родине есть рыбы, похожие на волков?
- Нет.
- Тогда почему?
- Не знаю.
Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга, а потом я не выдержал и заржал.
- Странный ты человек, командир, - изрёк мой зам и невозмутимо продолжил вытирать миску.
Я был уверен, что мне и моим людям недолго придётся отдыхать в Шеругине, и оказался прав. Собственно, кого ещё отправлять обшаривать берега и выяснять, где пристал вышедший из города корабль, или где он мог пристать, или где ещё есть возможность обнаружить силы мятежников? Та же задача была заодно поставлена и вершним разведчикам. Меня, конечно, об этом специально никто не извещал, но я узнал. И сильно бы удивился, если б выяснилось, что такого поручения вершним не давали. Это же логично!