3
После двух суток, плотно набитых громоздящимися друг на друга происшествиями, - и завершившихся безумно-дикой ночью, проведенной с Аделиной на Чертовой Плешке, в жизни Кравцова наступила полоса мертвого штиля.
Не происходило НИЧЕГО. Вообще…
Нет, какие-то мелкие повседневные события случались. Но казались незначительными и… ненужными, что ли…
Он ощущал себя бегуном-стайером сразу после пересечения финишной ленточки. Тело еще рвется вперед, кровь кипит адреналином, - а бежать-то и некуда…
С Адой тоже творилось неладное. Держалась с Кравцовым отчужденно, как со знакомым, но отнюдь не близким человеком. Он знал причину. Провалы в памяти девушки увеличивались. Словно невидимый ластик стирал все воспоминания, связанные со старинным бронзовым предметом. С пентагононом . А с Кравцовым она познакомилась именно благодаря этой штуковине…
Сашок же после схватки на графских развалинах как в воду канул. Его искала милиция (Кравцов сделал-таки заявление про утреннее происшествие на руинах - решив, что данное седому человеку обещание молчать относится лишь к находке тела Костика) - но искала безуспешно. Его искали люди "седого" - сомнений в этом не было, шеф сей неведомой организации спустя сутки вновь приехал в Спасовку, и битых два часа расспрашивал писателя о самых мельчайших деталях последних событий. Более того - "седой" обещал позвонить, если поиски увенчаются успехом. Однако - до сих пор не позвонил…
Надо думать, Сашок залег на дно, зализывая раны. Наверняка имел надежное убежище, где и провел три года после побега из Саблино. И оставался постоянной угрозой, способной в любой момент возникнуть на горизонте.
"Седой" не позвонил - зато позвонила Наташа. Странная получилась с ней беседа… Скомканная… Сообщила коротко: с ней и с детьми все в порядке, местонахождение свое назвать вновь отказалась. Эмоциональный и сбивчивый рассказ Кравцова о последних похождениях Сашка выслушала с легким скепсисом - но комментировать никак не стала. Сказала, что рассталась с Сашком два дня назад и больше его не видела… От личной встречи с Кравцовым уклонилась, но еще раз попросила ничего не рассказывать мужу. Вернее, "бывшему мужу" - именно так она выразилась. Вот и весь разговор.
Кравцов "бывшему мужу" не мог бы ничего рассказать при всем желании. Завершив двухдневную пьянку, Козырь неведомо куда исчез из Спасовки - дом Ермаковых стоял пустой и запертый. Вялая попытка дозвониться и объясниться успеха не принесла: мобильник не отвечал, секретарша на работе проинформировала коротко, никак не конкретизируя: начальник в командировке, когда вернется - неизвестно. В общем, где и чем сейчас занимается Пашка-Козырь - оставалось тайной за семью печатями…
Господин писатель, не мудрствуя лукаво, воплотил в жизнь решение, спонтанно пришедшее после находки тела Костика - остался жить в сторожке "Графской Славянки". Благо с формальной точки зрения имел на это полное право - трудовой договор с ним никто не расторгал.
Казалось - здесь, рядом со старыми руинами, непременно вскоре что-то произойдет, отложенная схватка продолжится… Однако - не случалось ничего экстраординарного или просто необычного. Наваждение, посетившее Кравцова ранним утром после ночи на Чертовой Плешке: возродившийся в первозданном виде дворец и обращавшийся к писателю странный голос, - стало последним событием, которое можно назвать неординарным…
После наступил мертвый штиль.
Действительно все закончилось? Действительно они с Адой поставили на Плешке точку в чужой игре?
Или - наступило затишье перед бурей?
Кравцов склонялся ко второму варианту…
Позавчера он не выдержал - решил сам начать партию. Белые начинают и выигрывают… Имеющаяся информация (если говорить начистоту, большей частью состоявшая из смутных догадок) позволяла предпринять кое-какие шаги. Задуманные давно, но отложенные ввиду начавшейся свистопляски…
Но сначала стоило обезопасить тылы.
Кравцов поехал в город, забрал машину из тянувшегося три месяца ремонта, лихой кавалерийской атакой сломил сопротивление ошарашенной тещи - и увез Танюшку и Сережку на Карельский перешеек, в Семиозерье. Путевки купил на месте, на две смены подряд. Переплатить за срочность пришлось изрядно - но в деньгах недостатка не было, очень кстати подоспела пара гонораров…
И вот теперь он возвращался - напряженный, кипящий злым азартом, готовый к схватке.
Начну с Архивариуса, решил Кравцов. Именно так. Первым делом в Царское Село, к Архивариусу…
Свое решение он смог исполнить лишь на следующий день.
4
Ничего рассказывать Кравцову о себе не пришлось. Архивариус и без того все знал. И не преминул сей факт тут же продемонстрировать.
- Вы - писатель Кравцов, бывший офицер, автор книг… - Он перечислил все романы, в том числе пока неопубликованные , хотя ничего подобного ему о себе Кравцов не сообщал - даже не сказал, что писатель. - То-то мне показалось, что для студента-историка - коллеги Валентина - голос больно солидный.
Оперативно, ничего не скажешь. А ведь в архивах эти сведения пока не пылятся…
То, что Пинегин оказался студентом истфака, стало для Кравцова новостью. Подсознательно он считал - хотя Козырь в своем рассказе выбранный Валентином вуз никак не конкретизировал, - что парень учился на инженера.
Он коротко пояснил, что коллегами с Валей они были на другом поприще. И добавил:
- У меня о вас тоже сложилось несколько иное представление…
- Книжный червь, дистрофик в очках с линзами толщиной в палец? - улыбнулся Архивариус.
Улыбался он хорошо. Улыбка делала его лицо с волевыми скулами почти красивым.
"Несколько иное представление…" - это мягко сказано. Когда открылась дверь - несокрушимо-броневая, украшенная линзой видеокамеры - Кравцов поразился. Перед ним оказался мужчина с руками и плечами атлета - казалось, короткие рукава летней рубашки готовы вот-вот лопнуть от напора бицепсов. А кулаки… На обладание такими кулаками стоило бы получать лицензию, как на оружие самообороны повышенной мощности. Но - у Архивариуса не было ног. Обеих, выше колена. Встретил он Кравцова на инвалидном кресле-коляске.
Впрочем, оно оказалось не тем уродливым сооружением, в очереди за бесплатным получением которого неимущие инвалиды стоят годами - но суперсовременным, сверкающим хромом и никелем. И раскатывало по квартире своим ходом с мерным жужжанием. Кресло было оборудовано массой приспособлений - Кравцову даже показалось, что в подлокотник вмонтирован экранчик мини-компьютера. Сохранить же подобную осанку в инвалидном кресле мог лишь человек, много лет проносивший военную форму.
- Что делать, - продолжал Архивариус. - По не зависящим от меня обстоятельствам пришлось сменить работу. Мышцы - какие остались - стараюсь поддерживать в прежней форме. А зрение вот отчего-то не портится, так что уж извините за отсутствие очков…
- Где вы служили? - полюбопытствовал Кравцов. Он не сомневался, что еще много лет обрубки ног Архивариуса рефлекторно вздрагивали, если произнести командным голосом: "Товарищи офицеры!"
Архивариус внимательно взглянул на него и сказал после короткой паузы:
- Я служил в КГБ. Вы разделяете предубеждение многих ваших коллег против Конторы?
- Я всегда уважал и сейчас уважаю эту организацию, - ответил Кравцов.
Он ничуть не кривил душой. Сколько бы ни брызгали на КГБ ядовитой слюной молодые реформаторы и старые диссиденты, - по мнению Кравцова, уважения (не любви!) Комитет заслуживал по простой причине: туда отбирали лучших. Отовсюду. Например, задолго до выпуска в его институте пару-тройку самых толковых ребят на курсе приглашали по одному в кабинет проректора. А там вежливые люди в хороших костюмах предлагали после защиты диплома интересную и перспективную работу в вычислительном центре Большого дома на Лубянке (учился Кравцов в Москве). Предлагали лучшим . А на прокуренных кухнях диссиденствовали в основном неудачники и троечники…
Ну что же, кое-что стало ясным, подумал Кравцов. Отчего, например, телефонный номер Архивариуса отсутствует в базе. И как он успел почти мгновенно собрать всю информацию о госте.
Между вторым звонком Кравцова, извинившегося за срыв первой встречи, и визитом прошло не более двадцати минут…
Последнюю мысль визитера, впрочем, Архивариус тут же опроверг.
- Из Конторы я ушел давно, пятнадцать лет назад. После ельцинского погрома - всех реорганизаций, расформирований, дроблений - знакомых там практически не осталось. То есть многие знакомые живы-здоровы - кто за рубежом, дальним и ближним, кто в службах безопасности наших корпораций, кто еще где… Я это к тому: не стоит беспокоиться, что за последний час с вашего дела сдували пыль на Литейном. Все сведения о вас болтаются в Сети, ничего сложного, если знать, что и где искать… Я - знаю.
На вид Архивариус выглядел моложе. Явно ведь пятнадцать лет назад оставил службу не в звании лейтенанта - у лейтенантов такая манера держать себя еще не наработана. Тут не один год нужен…
- Значит, вы - архивариус компьютерный? Интернетный?
Это оказалось не совсем то, что ожидал Кравцов. Сам он Сеть как источник информации не жаловал, но знакомых "интернетчиков" у него хватало.