* * *
После ухода штабс-ротмистра Степашка Ворон недолго постоял молча и неподвижно. Потом начал действовать - и весьма странным образом. Первым делом поднес к огню запечатанный конверт, полученный от Дибича. Тот вспыхнул - стало чуть светлее. Бросив под ноги горящую бумагу, Степашка торопливо отыскал припрятанный в дальнем углу сверток - в нем оказались веревки. Столь же торопливо стал привязывать их к лесинам крепей. Затем, собрав в руку свободные концы, отошел подальше - и дернул изо всех сил.
Деревянные опоры рухнули. Спустя секунду рухнул подпираемый ими свод - с грохотом пушечного выстрела.
Когда поднятая обвалом пыль чуть рассеялась, Ворон подошел к заваленному лазу, кивнул удовлетворенно. Между загромоздившими проход большими и малыми обломками и ребенок не протиснется. Хотя, при наличии достаточного времени и желания, расчистить путь можно. Даже в одиночку…
С другой стороны завала донеслись звуки шагов - еле слышные, но слуху Ворона был куда как тонкий. Встревоженный голос Дибича негромко позвал:
- Степашка?! Жив?!
Ворон растянул губы в усмешке и издал хриплый, задавленный стон. Потом еще один, послабее. Потом третий - совсем тихий и оборвавшийся.
"Ехо блахородие" сказал что-то непонятное, не по-русски, - не иначе как матернулся. Вновь зазвучали шаги - удаляющиеся.
Степашка тоже не стал задерживаться - двинулся обратно, по пути тщательно стирая оставленные штабс-ротмистром метки.
* * *
- Merde! - выругался Дибич.
Грохот обвала настиг, когда он медленно, без света, крался по туннелю. Теперь все предосторожности потеряли смысл. Если в пещере кто-то дежурит постоянно - скоро он появится здесь. Штабс-ротмистр поспешил назад, услышал затихшие стоны Ворона - черт, все-таки тот сунулся, все-таки обрушил ненадежную конструкцию… Отвалить многопудовые глыбы и добраться до заваленного Степашки - на несколько часов тяжелого труда, и то без какого-либо рычага исход подобного предприятия казался более чем сомнительным… Причем в любой момент работы сзади мог неслышно подобраться противник.
Ладно, решил Дибич, посмотрим, что там у вас за "церхофь"… Может, и какой-никакой инструмент найдется…
Он быстро пошагал от завала - широко распахнув дверцу фонаря и держа его в далеко отставленной левой руке. Трюк старый, опытного человека таким не обманешь, - но едва ли среди тех, кто играет тут в странные игры, имеются профессионалы тайных войн… Выстрелят на свет - и промахнутся.
При ярком освещении хорошо было заметно, что туннель резко отличается от остальных, по которым довелось сегодня постранствовать Дибичу - стены гладкие, ровные, будто отполированные; сечение - почти идеальный круг. Кто же постарался, вытесывая в камне - пусть и в мягком песчанике - этакую исполинскую трубу? Пещеры, прорытые подземными водами, совсем иного вида…
Впрочем, чересчур глубоко штабс-ротмистр над этой проблемой не задумывался. Шел, напряженно прислушиваясь, вглядывался в раздвигаемую лучом фонаря тьму - готовый ответить ударом на удар, выстрелом на выстрел.
Никто не выстрелил… Никто не напал иным способом…
Туннель, плавно понижаясь, тянулся долго, - не менее полуверсты. А затем неожиданно закончился. Луч света, не встречая преград, метнулся вправо-влево, вверх… Она, понял Дибич. "Церхофь"… Поставил фонарь на пол, торопливо скользнул в сторону. Четыре ствола "Лепажа", готовые плюнуть свинцом и смертью, напряженно всматривались в темноту. Но темнота молчала.
* * *
И все-таки Степашка наврал.
Не было тут возвышения с алтарем, не было подпирающих свод каменных колонн. Ничего не было…
Лишь ровный, словно отполированный пол, такие же стены - смыкающиеся где-то на недоступной фонарю высоте… А еще - круглые провалы неведомо куда ведущих туннелей, формой и размерами точь-в-точь напоминавших тот, которым пришел сюда Дибич. Он насчитал восемьсот шагов, пока, обогнув подземный зал по периметру, вернулся к собственному носовому платку, отмечавшему вход. И - насчитал четыре туннеля. Приведший его сюда - пятый.
Располагались входы в туннели на одинаковом расстоянии друг от друга - и последние сомнения в искусственном происхождении циклопического сооружения отпали.
Но кто же отгрохал под землей этакую махину?
И, самое главное, для чего? Ни единой находки, способной прояснить эти загадки, штабс-ротмистр не обнаружил. Ни единого признака, что здесь бывали (бывают?) люди.
Исследовать в одиночку новые обнаруженные туннели не хотелось. Нужны помощники, нужны фонари, нужен изрядный запас длинной бечевы…
Но для начала отсюда надо выбраться.
Вариантов два. Либо попробовать-таки голыми руками разобрать завал, добраться до Степашки и уйти прежним путем… Впрочем, после услышанного смертного хрипа Дибич почти не сомневался, - его спутник в помощи уже не нуждается.
Либо - все-таки рискнуть и разведать новый путь к поверхности. Вполне возможно, что один их четырех туннелей ведет наверх.
Честно говоря, ни один из пресловутых вариантов штабс-ротмистру не понравился. И он решил поискать в центре громадного зала - там, куда не доставал свет фонаря. Может, все же отыщется хоть что-то, способное заменить рычаг.
И что-то отыскалось… Но рычаг заменить ни в коей мере не смогло.
* * *
Штабс-ротмистр удивленно присвистнул. Провал, на краю которого он оказался, отчасти напоминал круглую, диаметром шагов тридцать, шахту… Да только никто и никогда не роет шахт в форме идеального, словно циркулем вычерченного круга - ни к чему шахтерам такая точность…
Еще бездонный на вид провал напоминал кратер потухшего вулкана - но подземные силы, прорываясь к поверхности, геометрическими инструментами тоже не пользуются.
Больше всею это походило… да, на жерло исполинской каменной пушки.
Дибич снял верхнюю крышку фонаря, подкрутил винт, фиксирующий положение второго рефлектора… Тщетные старания - направленный отвесно вниз луч бессильно увяз в темноте, дно шахты штабс-ротмистр не разглядел, Стены "пушечного жерла" оказались, как артиллерийским орудиям и положено, идеально гладкими. Никаких лестниц, никаких вколоченных в камень скоб-ступеней… Вообще ни одной выбоинки или выщерблинки. И наверху нет и следа приспособлений для спуска и подъема. Словно неведомые строители потратили уйму труда просто так, для красоты.
Штабс-ротмистр повел фонарем по сторонам. Ни единого камешка, ни единого обломочка… Вздохнув, он вытащил из кармана плоскую баклажку толстого стекла - прихваченную "для согреву". В два глотка допил остатки - и кинул опустевшую емкость в шахту.
Долго отсчитывал секунды, напряженно прислушиваясь.
Ничего.
Вообще ничего. Ни плеска, ни звона разбившегося стекла… Будто баклажка до сих пор падает, дабы зависнуть в центре матушки-Земли, - или вообще, пройдя насквозь, вылетела под самым носом у изумленных антиподов.
Больше тут искать нечего. Пожалуй, придется для начала вернуться к завалу, - авось удастся расчистить хоть узенький лаз…
Дибич пошел обратно, шаря лучом фонаря в поисках своего платка-метки. И остановился. Замер. Он наконец УСЛЫШАЛ. Услышал звук, донесшийся из шахты.
Не звон и не плеск - пожалуй, штабс-ротмистр и сам не смог бы определить точно характер звука, слабого и далекого, но напитанного скрытой мощью - подобно канонаде грохочущего вдали сражения. В единую еле слышную какофонию сливались звуки сухие - шуршащие, поскребывающие; и влажные - не то побулькивание, не то почавкивание. И была еще одна составляющая, даже и не слышная почти ухом, болезненно воспринимаемая всем телом, - про такое горцы Кавказа, где штабс-ротмистру довелось угодить в землетрясение, говорили: "кричит земля".
Хотелось уйти, скрыться, бежать от источника звука как можно дальше… Дибич вернулся обратно. К шахте-кратеру-пушке.
Сомнений не осталось. "Крик земли" шел именно оттуда. И становился все слышнее и слышнее. Более того, лицом ощущался ток теплого воздуха - опять же снизу, из жерла.
Неужто все же вулкан?
Здесь, в Петербургской губернии? Хм-м-м… Внизу- ни огонька, ни слабого отблеска. Луч фонаря вновь ничего не высветил… А звук все усиливался. Источник его явно надвигался.
Дибич облизал пересохшие губы. Направил "Лепаж" вниз, в бездонную черноту. Умом понимал: ни к чему, приближается к нему ни человек и ни опасное животное, - скорее некое загадочное природное явление. Но оружие, зажатое в руке, успокаивало.
Однако что же такое там может оказаться?
Из памяти всплыло словосочетание "грязевой вулкан". Что оно в точности обозначает, Дибич не смог припомнить, - естественным наукам в кадетском корпусе уделялось отнюдь не первостепенное внимание. Но представлялась неприятная картинка: снизу по шахте ползет клокочущая и побулькивающая болотная жижа, сверху покрытая шапкой из прошлогодних, ломких стеблей тростника, шуршащих, цепляющихся за стены…
Бред, конечно, но ничего иного в голову не приходило.
А спустя еще несколько секунд мыслей - даже таких бредовых - не осталось. Вообще. Дибич УВИДЕЛ.
В верхней части шахты, кое-как освещенной светом фонаря, возникла бурлящая, пузырящаяся масса. Слизистое, неоднородное НЕЧТО. Казалось - там мелькают в безумном танце и извивающиеся куски чего-то еще живого, и недавно ставшего мертвым, и бывшего мертвым всегда - а может, так лишь казалось…
Штабс-ротмистр отшатнулся, сделал шаг назад… Надо было развернуться, побежать к ведущему вверх туннелю, - не дожидаясь, пока это выплеснется и начнет заполнять подземный зал. Но Дибич застыл, не в силах оторвать взгляд от приближающегося месива.