– А там все отработано! Именно стоявшие на автобусной остановке жители Горагарского сообщили нам, что в интересующее нас время в направлении на Надтеречное прошел ежедневный рейсовый микроавтобус Газель сообщением Карабулак – Гвардейский, который, не смотря на свободные места, на остановке в Горагарском не остановился! Такого никогда раньше не было, и все обратили внимание на эту Газельку. По их словам, в автобусе было пять-шесть пассажиров, не более, все как будто бы – мужчины. Точнее рассмотреть никто не смог – автобус прошел на большой скорости. Так что из Горагарского мы опергруппу перебрасываем в Карабулак, чтобы до темноты сегодня же успеть сделать максимально больше!
– Хорошо… – Терюхин затушил в пепельнице сигарету. – Вы собираетесь установить людей, которые находились в автобусе в момент следования Газели через поселок Горагарский. А далее?
– Далее… – Поперечный подошел к большой карте, висевшей на стене за столом комдива. – Далее мы бросим все силы в Надтеречное и Гвардейский! И используя все фотографии, которые сможем получить, будем искать пассажиров и шофера Газели! Но боюсь, что мы уже опоздали – здесь пересекаются федеральные трассы и проходит железная дорога "Баку-Ростов", которая, как вы знаете, не так давно открыта для движения поездов. Правда, пассажирские поезда, кроме поезда "Москва-Грозный" и местных пригородных поездов, пока в полном объеме по этой дороге не ходят, но уехать любой, желающий выбраться за пределы Чечни, может легко – пересаживаясь с электрички на электричку! Точнее мы будем знать, когда установим личности пассажиров! Одно точно – у каждого наверняка с собой имеется паспорт, ведь в Чечне сейчас никто не выходит из дома, не имея при себе документов!
– Это – так, товарищ генерал! – вмешался подполковник, начальник разведуправления дивизии. – Мы по-прежнему вынуждены время от времени проводить "зачистки" в населенных пунктах в предгорьях! Ведь вышла же на нас группа Джегадина! Правда, вся она погибла у колодца и возле шоссе, но это не последняя группа боевиков, которая рвется в наш район. В том же Карабулаке не далее, как неделю назад проводили зачистку наши ребята из спецназа Главного управления разведки и прикомандированный ОМОН…
– Это плохо… – Поперечный помрачнел. – Нужно предупредить наших оперативников в Карабулаке. Вряд ли население там будет настроено помогать нам…
– Да они уже знают! С вашими же работают и мои ребята! – Подполковник тоже подошел к карте и принялся рассматривать ее. – Вы разрешите, товарищ генерал? Петр Петрович, что все-таки произошло у колодца?
– Если ко мне вопросов нет, то доклад продолжит капитан Генцель! – сказал Поперечный. – Все, что касается проводимых в настоящий момент активных действий – я доложил. Работа сейчас идет в Карабулаке, как только там получат фото, их перешлют по факсу в отделения милиции Надтеречного и Гвардейского и наши люди начнут активные поиски также и в этих поселках.
Генцель, человек невоенный, и потому скорее не докладывал, а рассказывал. И рассказ этот свелся к следующему.
Несколько дней назад отделение из двенадцати саперов под командованием сержанта-срочника Буйкова было отправлено на разминирование местности в окрестностях старого колодца.
К холму, на котором располагался собственно окруженный полуобвалившимся бруствером колодец, на автомобиле были переброшены дизельная электростанция, необходимое снаряжение, сами солдаты, которые установили палатки, в том числе – штабную с радиостанцией для регулярной связи с командованием саперного батальона, ну, и запас провианта. Работы предстояло вести в течение двух недель.
До вчерашнего дня все было спокойно, все шло в штатном режиме – утром и вечером по радиостанции Буйков докладывал о плане на день и об объеме выполненных работ. Обезвреженные мины складировались в специально разбитой для этого палатке, отдельно от взрывателей, которые находились в специальном железном ящике, расположенном в штабной палатке – там же, где была радиостанция и где спал сержант Буйков. Возле палатки с минами был выставлен круглосуточный пост.
Поступившее в эфир и перехваченное следящей аппаратурой ГРУ странное радиосообщение из расположения саперного отделения у колодца, вызвало последующие действия, причем странные события, следующие одно за другим, стали вдруг разрастаться, словно снежный ком. Или нарастать, как шквал.
Бесследно исчезают посылаемые к колодцу тела сначала разведчиков, потом десантников, причем форма и оружие со снаряжением найдены в целости. Расположение одежды солдат говорит, что люди, на которых была надета форма, словно бы в один миг растворились в воздухе. И это была странность номер один.
Странность номер два – возле колодца использовалось некое оружие, которое уничтожало в пыль не только тела людей, но и всю растительность в окружности сотни метров. Уцелели лишь те военные, кто находился в блиндаже под землей.
– Оружие это, судя по всему, осталось в колодце, – дополнил доклад Генцеля майор Поперечный. – Сейчас там работают опытные саперы, переброшенные из нашего управления Южного военного округа.
Странность номер три – непосредственно возле самого колодца это оружие против боевиков Джегадина не применялось. Все пять найденные трупы арабов и суданцев, и среди них сам Джегадин, умерли от перелома шейных позвонков. Им просто-напросто скрутили шеи, как курятам. И сделали это наши неумехи-саперы – а все мы знаем, что боевая и физическая подготовка в саперных подразделения не отличается тщательностью – солдат учат хорошо только лишь специальности: что-что, а минные работы они умеют делать отлично. Но вот в остальном…
Тем не менее, это факт – боевики убиты нашими солдатами срочной службы из саперного отделения, об этом говорят схемы и фототаблицы расположения трупов возле колодца.
Генерал Терюхин молча курил, внимательно слушая рассказ и не перебивая Генцеля. Молча слушали и все остальные. Лишь эксперты по ходу рассказа, находили на столе необходимые схему, фототаблицы и экспертные заключения и подносили их генералу – но Терюхин лишь мельком просматривал их, внимательно слушая лишь капитана в неуклюже сидящей военной форме.
– Следующая странность, товарищ генерал, – продолжал между тем Иван Иванович. – Убивали физически крепких боевиков не просто солдатики-саперы, а мертвецы. В каждом из наших солдат, сражавшихся возле колодца с боевиками, по несколько ножевых ран, каждая из которых была смертельна в момент нанесения. Это – факт, медэксперт это подтвердил. Да что там, в двух трупах ножи просто остались торчать в теле.
Теперь я вступаю в область предположений. Правда, логически твердо связанных, но заключениями экспертов пока не подтвержденными. И главная странность… Но – лучше по порядку.
В кабинет в этот момент зашел майор с повязкой дежурного на руке, и подойдя к майору Поперечному, что-то пошептал ему на ухо.
– Разрешите отойти, товарищ генерал? Это – по нашему делу!
И майор вышел.
– Итак, по нашему мнению, дальнейшие события у колодца развивались так. Шестеро уже мертвых солдат, применив затем какое-то неизвестное нам оружие, уничтожили атакующих их наших же десантников, и затем спустились в колодец, сложили свое оружие на снаряженные мины, а на них уложили трупы остальных саперов – своих товарищей. Кто именно из саперов убит, каким способом, мы сможем узнать после разминирования колодца. Но мин, которые обезвредили саперы за первые дни работы, в палатке мы не нашли. Значит они на дне колодца! И как только саперы разминируют…
– Уже не разминируют… – каким-то мертвым голосом негромко сказал вернувшийся в кабинет Поперечный. – Сообщение от группы разминирования – нет больше ни колодца, ни саперов, которые работали в глубине – пять минут назад там все взорвалось! Пока трудно сказать, что мы сможем найти после взрыва, но вряд ли хоть что-то, пригодное для идентификации – взрыв был таким сильным, что даже холма там теперь нет – все разнесло в стороны. Уцелели только те саперы, кто находился в автомашинах в некотором отдалении от холма.
– Скверно! – в гробовой тишине негромко сказал Генцель. – Но я все-таки продолжу. Главная странность у нас впереди.
Каким-то образом наши солдаты-саперы, уничтожив половину боевиков, отпустили вторую половину через подземный ход на свободу. Боевики ушли через боковой ход колодца, а наши саперы послушно умерли. Снаружи, возле колодца. На этот раз – как по приказу, всех их мы нашли лежавших у жерла колодца. Но перед этим, как я уже говорил, они спрятали на дне колодца свое оружие, тела товарищей и несколько тел мертвых боевиков, и все это тщательно заминировали.
Оставшиеся в живых и вскоре ушедшие под землю боевики через некоторое время оказались возле асфальтированной дороги трассы Карабулак – Надтеречное. Группа капитана Стерлигова, вот рапорт капитана, нашла тела всех боевиков мертвыми, причем никаких телесных повреждений на их телах нет. Вообще нет!
– Это и есть главная странность, капитан? – спросил генерал Терюхин. – Да объяснений может быть десяток! Например, яд!
– Странность в другом, товарищ генерал! В месте, где боевики, судя по всему, остановили рейсовый микроавтобус, кроме тел самих боевиков, найдены три женским тела. Судя по следам, женщин убили и выбросили из Газели уже на ходу. А вот пассажиры-мужчины зачем-то выходили из автобуса, тесно общались с боевиками, а затем боевики умерли, а мужчины сели в автобус, Газель тронулась, и из нее примерно в течение минуты выбросили три женских трупа. Заключения экспертов все это подтверждают. Все, что произошло у шоссе – это опять-таки факты. Но вот то, что предшествовало этому возле колодца – во многом, увы, всего лишь предположения.