Тут, словно на широком экране, увеличенном линзой, Павел увидел, как над павшим Димой встает Королев. Медленно поднимает ногу, ставит подошву кроссовка на затылок Димы. Давит. Лицо мальчика погружается в грязь.
Взрыв хохота.
- Королев! - Павел задыхался. - Все трое! К директору! В школу с родителями!
Они вздрогнули, улыбки на лицах мгновенно исчезли. Королев первым пришел в себя.
- Мы ниче не делали, Павел Юрьич. Мы его так и нашли.
- Да, - закивал другой мальчишка, ростом с хорошего подростка. - Мы ему помочь хотели.
- Не смешите меня, молодой человек. Я все видел. Сейчас - к директору.
Дима поднялся и теперь стоял, весь грязный, не поднимая глаз.
Павел достал белый платок.
- Держи. Вытрись.
Дима шмыгнул носом, не глядя на учителя. Вытерся.
- Вот, - протянул обратно грязный платок. Мальчик не знал, как вести себя в таких ситуациях. Впрочем, Павел знал не больше его.
- Оставь себе. А лучше выкинь.
Платок мало помог. Большая часть разводов на лбу, щеках и подбородке осталась.
- Тебе лучше пойти домой. От занятий я тебя сегодня освобождаю.
- Не пойду, - Дима мотнул головой.
- Почему?
Дима напрягся.
- Отец меня убьет.
- Потому что ты грязный?
- Да, - Дима с трудом кивнул. - И потому что меня избили. Меня отец ненавидит, потому что я слабак.
Павел нахмурился. Его раздирали самые противоречивые чувства: жалость, желание помочь, отвращение, ненависть к тому, как по-идиотски устроена жизнь.
Он взглянул на мальчика. Тот по-прежнему стоял, заложив руки за спину, как приговоренный к казни, грязный, пассивный. Спокойно, сказал он себе. Это всего лишь ребенок.
Павел сел перед ним на корточки. Взгляд Димы был настороженным.
- Твой отец когда-нибудь учил тебя? Хоть чему-нибудь?
Дима покачал головой.
- Смотри.
Павел выставил вперед открытую ладонь.
- Ударь. Вот сюда.
Он ткнул указательным пальцем в центр ладони.
Дима округлил глаза.
- Зачем?
Павел как можно мягче, но все же твердо сказал:
- Можешь просто ударить?
Дима, нервно сглотнув, отступил на шаг.
- Павел Юрьич, но вы же…
- Я не Павел Юрьич. И не твой учитель. Я сейчас твой… враг, - Павел чуть не сказал "отец", но вовремя прикусил язык. - Просто ударь.
Несмело приблизившись, Дима слабо ударил кулачком в ладонь Павла. Рука учителя даже не покачнулась.
- Еще. И посильнее, пожалуйста.
Дима застыл в нерешительности, но, встретив суровый взгляд Павла, ударил. Чуть сильнее. Рука Павла качнулась.
- Еще, - сказал Павел.
Дима, забывшись, со всего маху впечатал кулачок в широкую мужскую ладонь. Павел, охнув, потряс рукой.
На лице мальчика появилась тревога.
- Извините, - сказал он. - Я не хотел.
Павел посмотрел на него. "Боится, что сейчас начну его бить". Он снова почувствовал эту странную ненависть неизвестно к чему.
- Все в порядке. Молодец. Так и надо, - Павел снова подставил руку. - Давай еще немного поиграем, ладно?
Дима кивнул.
- Еще! - говорил Павел, а Дима бил. - Еще удар! Сильнее! Сильнее! Молодец.
"Что я делаю?"
- Ну что, куда теперь?
Дима помрачнел. К нему вернулось привычное чувство - уныние.
- Вы-то куда?
- Я? - Павел задумался. - Домой. Куда же еще?
Он услышал чужой голос, говорящий его устами:
- Хочешь, можешь пойти со мной.
- Как? - Дима посмотрел недоверчиво. - К вам домой?
- Серьезно, - Павел взял его за руку. - Пойдем.
Дима ничего не ответил. Они шли через подворотни, остерегаясь людных проспектов.
- Спасибо вам, - сказал Дима.
- Спасибо на хлеб не намажешь. А за что спасибо-то?
- За то, что не бьете.
Павел почувствовал холодок по спине. От неловкости он немного грубо ответил:
- Ты должен понять, Дима - в тебе есть сила.
- Вам кажется?
- Да, - соврал Павел. - Я уверен.
- Куда грязную одежду?
- На пол.
- Куда?
- В угол.
Павел подошел к зеркалу, застегивая верхнюю пуговицу красной клетчатой рубашки.
Дима стоял посреди гостиной - в чистых серых джинсах и белой футболке. Он оглядывался с детской непосредственностью. Дима не спросил Павла, откуда детские вещи, и Павел был ему благодарен.
- Садись. Сейчас будем обедать.
Смущенно бормоча, Дима сел на диван.
- Включить телевизор?
- Не, - мальчик помотал головой. - У вас есть библиотека?
- Есть.
- Можно посмотреть?
- Парень, распоряжайся в моем доме, как душе угодно. Только книги, чур, найдешь сам.
- Ладно, - Дима с готовностью отправился искать. Павел усмехнулся.
"Что ждет его? Есть ли для него надежда?"
Его улыбка поблекла.
Павел разогрел куриный суп, вскипятил чайник. Заглянул в свою комнату. Темная вихрастая голова мелькала перед стеллажами. Дима был поглощен книжным великолепием.
"И тот был такой же".
Павел почувствовал, как ледяная игла кольнула его в сердце.
Обедали молча. Дима показал Павлу две книжки: "Мир Смерти" и "Страну Багровых Туч".
- Павел Юрьич, можно эти?
- Конечно, - Павел наморщил лоб. - Но что скажут твои родители?
Они посмотрели друг на друга через стол.
Дима ничего не ответил, уткнувшись в тарелку.
- Еще кое-что, - Дима поднял глаза. Он всегда смотрел Павлу в глаза, когда тот говорил. - Называй меня Павел, хорошо?
- Я…
- Очень прошу.
Дима улыбнулся. Кивнул.
Оба смущенно замолчали.
- Кто эта женщина?
Дима подошел к комоду, глядя на фото в рамке. Павел вчера вытащил его из ящика и поставил рядом с пустой вазой.
Павел взглянул на Катю.
Это было мучительно. Он перевел взгляд на Диму. Тот прижимал к груди книги. Лицо мальчика поразило Павла своей серьезностью.
- Она была вашей женой?
- Да.
- Вы расстались?
- Она умерла.
После недолгого молчания Дима сказал:
- Очень красивая женщина.
- Да, Катя была красавицей.
- Из-за чего люди расстаются?
- Трудно сказать. Людям кажется, что друг с другом им будет хорошо. И они влюбляются.
- А потом оказывается, что им друг с другом плохо?
Учитель улыбнулся.
- Им друг с другом трудно. И хорошо, и плохо.
- Почему?
- Потому что… - Павел запнулся. - У тебя когда-нибудь была собака?
- Нет.
- Родителей просил?
Дима опустил голову, и Павел обругал себя.
- Нет. Не просил. У них денег нет.
"А на водку?"
- Ясно.
Он положил ладонь на плечо Димы.
- Когда-нибудь у тебя обязательно будет пес с висячими ушами.
- Ага, - сказал Дима. - Сенбернар.
- Сенбернар? А почему сенбернар?
- Он большой. Сильный. И добрый.
- А, - сказал Павел. - О чем мы говорили?
- О том, почему люди расстаются.
- Да. И о собаках. Когда у тебя будет пес, тебе нужно будет его выдрессировать. Чтобы псина тебя слушалась. А другого человека выдрессировать нельзя.
Дима помолчал, теребя корешок книги.
- Вы спали с ней?
Павел взглянул на Диму. Тот усиленно улыбался, но глаз не отводил.
- Да. Но я не собираюсь обсуждать это с тобой.
Часы на стене звонко пропели, возвещая полдень.
Оба вздрогнули.
Безумное утро обратилось серым, пасмурным днем. В небе тяжело плыла огромная, как скала, черная туча.
Павел присел на корточки.
- Помни - что бы ни случилось, я помогу.
Дима кивнул.
- Не беспокойтесь. Я сам справлюсь. До свидания.
- Счастливо.
Павел выпрямился, глядя на удаляющуюся маленькую фигурку. Улыбка на губах медленно растаяла.
"Я помогу".
Великая самонадеянность. Великая.
Глава 14. Баринов
- Ира, зайдите ко мне.
Маленький толстый человечек, утопающий в кожаном кресле, задумчиво смотрел на поверхность стола поверх сцепленных пальцев.
Валерий Баринов прикрыл тусклые серые глазки, глядя из-под полуопущенных ресниц, как томная первокурсница.
Больше всего он походил на модного адвоката. Брюшко. Тихий, вкрадчивый голос, выговор со смягчением согласных, особенно шипящих. Серые и зеленые костюмы. Из нагрудного кармана торчит цветастый платок.
На самом деле он - крупный бизнесмен. Крупнейший делец города Высокие Холмы. Сеть торговых центров, несколько аптек, строительство домов в юго-западной части города.
Вошла секретарша - молоденькая девушка с глазами опытной женщины.
К сожалению, Ира почти все время смотрела в пол.
Девушка с судьбой. Баринов за свой полувек повидал многих девушек с судьбами. И все они смотрели в пол.
- Что-то нужно, Валерий Георгиевич?
Ира уже освоилась, хотя работает четвертый день. Толковая девчонка.
- Ирочка, возьми эти файлы, - Баринов отдал ей диск. - Отправь на главного бухгалтера. Конечно, сделать это нужно как можно скорее. Немедленно.
- Я поняла.
- Ну и чудненько, - Баринов потерял к Ире всякий интерес. Вновь погрузился в размышления.
Ира была самой прилежной из всех девушек, работавших в офисе Баринова.
Многие из них пытались соблазнить его. Таких он увольнял сию минуту. ТП не сможет утаить то, что здесь можно подслушать. И подсмотреть.