У рулевого весла стояла кукла - игрушка, направлявшая корабль. Высокий человек с длинными светлыми волосами. У ног его еще две игрушки - одна с сияющей безволосой головой и обезьяньими руками, другая рыжебородая, с агатовыми глазами и сверкающим ятаганом на коленях.
Страстное стремление потрясло Кентона, он ощутил сердечную боль, такую тоску, какую может испытать человек, заброшенный на далекую звезду в просторах космоса.
- Джиджи! - застонал он. - Сигурд! Зубран! Верните меня к себе!
Он наклонился к ним, касался их нежными пальцами, дышал на них, как будто хотел передать им тепло жизни. Дольше всех он задержался на Джиджи - инстинктивно чувствовал, что ниневит больше других способен помочь ему. Сигурд силен, перс умен, но в коротконогом гиганте жили древние боги земли, когда она была еще молода и полна неведомыми силами, давно забытыми людьми.
- Джиджи! - прошептал он, приблизив к нему лицо. Снова и снова повторял он: - Джиджи! Услышь меня! Джиджи!
Показалось ему или кукла шевельнулась?
И тут, нарушив его сосредоточенность, послышался крик. Мальчишки-газетчики кричали о каких-то глупых новостях этого глупого мира, который он давно отбросил от себя. Крик нарушил, разорвал тонкую нить, которая начала образовываться между ним и игрушкой. Он с проклятием выпрямился. В глазах его помутилось, он упал. Сказалась усталость, вернулась предательская слабость. Он дотащился до шкафа, отбил горлышко бутылки и влил ее содержимое себе в горло.
Подстегнутая кровь зашумела в ушах, силы возвращались к нему. Он выключил свет. Через тяжелый занавес с улицы пробивался луч света и падал на игрушечные фигурки. Снова Кентон собрал все силы воли для призыва.
- Джиджи! Это я! Зову тебя! Джиджи! Ответь мне! Джиджи!
Игрушка шевельнулась, голова ее поднялась, тело дрогнуло.
Далеко, далеко, холодный, как морозный узор на стекле, призрачный и нереальный приходящий из неизмеримого удаления, услышал он голос Джиджи:
- Волк! Я слышу тебя! Волк! Где ты?
Мозг его ухватился за этот голос, как за нить, держащую его над огромной пропастью.
- Волк, вернись к нам! - голос звучал сильнее.
- Джиджи! Джиджи! Помоги мне вернуться!
Два голоса - далекий, тонкий, холодный и его собственный - встретились, сплелись, связались. Они протянулись над пропастью, которая лежала между ним и тем неведомым измерением, в котором плыл корабль.
Маленькая фигура больше не сидела на корточках. Она распрямилась. Голос Джиджи звучал все громче:
- Волк! Иди к нам! Мы слышим тебя! Иди к нам!
И, как заклинание:
- Шарейн! Шарейн! Шарейн!
При имени любимой он почувствовал, как удваиваются его силы.
- Джиджи! Джиджи! Продолжай звать!
Он больше не видел свою комнату. Он видел корабль - далека, далеко внизу. Сам он превратился в плывущий высоко комочек жизни, стремящийся вниз и зовущий, зовущий Джиджи на помощь.
Нить звуков, соединившая их, напряглась и задрожала, как паутинка. Но выдержала и продолжала держать его.
Корабль увеличивался. Он был туманным, облачным, но все рос и рос, и Кентон все опускался на него по звуковой нити. Теперь послышались еще два голоса, поддерживающие первый: пение Сигурда, призывы Зубрана, шум ветра в корабельных снастях, молитва волн, перебирающих четки пены.
Корабль становился все реальнее. Через него просвечивала комната. Казалось, она борется с кораблем, пытается отогнать его. Но корабль побеждал ее, призывал его, голосами товарищей, голосами ветра и моря.
- Волк! Мы чувствуем - ты близко! Иди к нам… Шарейн! Шарейн! Шарейн!
Призрачные очертания ожили, охватили его.
К нему протянулись руки Джиджи, схватили его, выхватили из пространства.
И тут он услышал хаотический шум: другой мир, подстегивающий могучими ветрами, закружился вокруг него.
Он стоял на палубе корабля.
Джиджи прижимал его к своей волосатой груди. На плечах его лежали руки Сигурда. Зубран держал Кентона за руки, выкрикивая радостные и непонятные персидские проклятия.
- Волк! - взревел Джиджи, слезы лились по его морщинистому лицу. - Куда ты ушел? Во имя всех богов, где ты был?
- Неважно! - всхлипывал Кентон. - Неважно, где я был, Джиджи. Я вернулся. Слава Богу, я вернулся!
Глава XVI
В поисках острова колдунов
Им везло. Серебряный туман тесно окутал корабль, так что он плыл в круге, едва ли вдвое превышающем его длину. Туман скрывал корабль. Кентон спал мало и загонял гребцов до изнеможения.
- Приближается сильная буря, - предупредил Сигурд.
- Молись Одину, чтобы она задержалась до нашего прихода в Эмактилу, - ответил Кентон.
- Будь у нас лошадь, я принес бы ее в жертву Всеобщему Отцу, - сказал Сигурд. - Тогда он придержал бы бурю.
- Говори тише, чтобы нас не услышали морские кони, - сказал Кентон.
По рассказам викинга он знал, что пленный капитан признался: жрица в жилище Бела.
- Она в безопасности, даже от Кланета, пока у нее нет другого возлюбленного, кроме бога, - объяснил Сигурд.
- Другого возлюбленного, кроме бога! - взревел Кентон, опуская руку на рукоять меча и свирепо глядя на Сигурда. - У нее не будет другого возлюбленного, кроме меня, Сигурд, ни бога, ни человека! Что ты хотел сказать?
- Убери руку с меча, Волк, - ответил Сигурд. - Я не собираюсь оскорблять тебя. Только - боги есть боги! И ведь капитан говорил, что твоя женщина ходит как во сне, память у нее отобрали. Если это так, кровный брат, то она и тебя не помнит.
Кентон нахмурился.
- Нергал однажды пытался разлучить любивших друг друга мужчину и женщину, - ответил он, - как мы с Шарейн. Не смог. Не думаю, что жрец Нергала преуспеет там, где потерпел поражение его хозяин.
- Не очень умное рассуждение, Волк, - это Зубран неслышно подошел к ним. - Боги сильны. Поэтому им не нужны хитрость и коварство. Поэтому человеку часто удается то, что не удается богам. Из своей слабости он черпает силу. Богов нельзя в этом винить - разве в том, что они сделали человека слабее себя. Поэтому Кланета следует опасаться больше, чем Нергала, его хозяина.
- Он не сможет изгнать меня из сердца Шарейн! - воскликнул Кентон.
Викинг склонился к компасу.
- Может, прав ты, - пробормотал он. - А может, Зубран. Все, что я знаю: пока твоя женщина верна Белу, ни один человек не может повредить ей.
Уклончивый в этом пункте, в остальных викинг отвечал прямо и подробно. Он многое видел, будучи рабом жрецов Нергала. Он знал город, хорошо знал Храм Семи Зон. Но лучше всего было то, что он знал, как попасть в Эмактилу другой дорогой, не через гавань.
Это было очень важно: ясно, что в гавани их могли сразу же узнать.
- Смотрите, друзья, - Сигурд концом меча начертил грубую карту на досках палубы. - Вот город. Он в конце фьорда. По обе стороны фьорда вздымаются горы и двумя длинными полосами уходят далеко к морю. Но вот здесь, - он указал место, где береговая линия приближается к вилке, откуда отходит левый горный отрог, - здесь залив с узким входом со стороны моря. Жрецы Нергала используют это место для тайных жертвоприношений. Между заливом и городом дорога, идущая через холмы. Дорога приводит к большому храму. Я прошел по ней и стоял на берегах залива. Я вместе с другими рабами нес жрецов в носилках, и предметы для жертвоприношения. Потребуется два сна, чтобы корабль добрался от Эмактилы до этого места, но только половина этого времени напрямик, и сильный человек смог бы проделать этот путь от восхода до заката солнца в зимний день. К тому же тут есть куда спрятать корабль. Мимо редко проходят корабли, и поблизости никто не живет - поэтому жрецы Нергала и выбрали это место.
К тому же я хорошо знаю. Храм Семи Зон, он долго был моим домом, - продолжал Сигурд. - В высоту он достигает тридцати мачт.
Кентон быстро прикинул. Получается около шестисот футов. Да, высоко.
- Сердцевину храма, - говорил Сигурд, - составляют Святилища богов и богини Иштар, одно над другим. Вокруг этой сердцевины помещения жрецов и жриц и меньшие святилища. Главных святилищ семь, самое верхнее из них принадлежит Белу. Внизу обширный двор с алтарями и другими священными предметами, куда люди приходят молиться. Все входы сильно укреплены и охраняются. Даже мы вчетвером не сможем войти здесь.
Но вокруг храма, который имеет такую форму, - он нацарапал усеченный конус, - проходит большая каменная лестница вот так, - он провел спиральную линию от основания конуса к вершине. - На одинаковом расстоянии друг от друга на лестнице стоят часовые. У основания лестницы казармы гарнизона. Ясно?
- Ясно, что потребуется армия, чтобы захватить храм, - проворчал Джиджи.
- Вовсе нет, - ответил викинг. - Вспомните, как мы захватили галеру, хотя их было гораздо больше. Мы подплывем на корабле к этому тайному месту. Если жрецы там, сделаем, что сможем, - перебьем их или убежим. Но если норны прикажут жрецам не быть там, мы спрячем корабль и оставим гребцов на попечении чернокожего. Потом мы вчетвером в одежде моряков и в длинных плащах, захваченных на галере, пойдем скрытой дорогой к городу.
По поводу лестницы - у меня есть план. Вдоль нее стена - до груди человека. Если сможем незаметно пробраться у основания лестницы, поползем в тени этой стены, по дороге убивая часовых. Доберемся до жилища Бела, войдем и заберем Шарейн.
Но в хорошую погоду этого не сделать, - закончил он. - Должна быть темнота или буря, чтобы нас не увидели с улицы. Поэтому я молю Одина, чтобы он задержал бурю, пока мы не доберемся до города и не начнем подъем по лестнице. Потому что в бурю мы сможем все это проделать, и притом быстро.