- Впрочем, теперь ее, видимо, зовут Джозелла Мэйсен, верно? - Он снова улыбнулся и, приблизив свое лицо ко мне так близко, что его желтый глаз оказался напротив моих, продолжил: - Я с нетерпением жду нашей встречи. Знаете, что только что пришло мне в голову? Ведь Джозелла еще не очень стара? Впрочем, полагаю, она уже не так молода, чтобы зачать естественным способом. Однако почему бы ей не выступить в качестве "хозяйки" для одной из яйцеклеток Кристины?
Не дожидаясь ответа, Торренс с явным самодовольством обратил свое внимание на другую часть добычи. Откровенно говоря, у него имелись все основания гордиться собой. Во-первых, он ухитрился с помощью морского пехотинца выманить нас в вестибюль. Во-вторых, его люди проявили величайшее мастерство, прикрепив динамит к потолку так, что взрыв не убивал, а всего лишь оглушал врага. Нельзя было, конечно, исключать, что мы получим более серьезные ранения, но Торренс сознательно пошел на риск. Он рассчитывал на то, что находящиеся в теле Кристины яйцеклетки в любом случае не пострадают, а его хирурги смогут их очень быстро извлечь. Успех Торренса, по правде говоря, меня не очень удивил, поскольку отец утверждал, что этот тип обладал незаурядными организаторскими способностями, хотя и применял их всегда во зло. С тех пор Торренс, видимо, еще больше развил свои таланты. Ему не только удалась операция по захвату меня и Кристины, он преуспел и в очистке города от триффидов. За ночь он поднял на ноги все истребительные отряды, и я видел через окно, как бронированные бульдозеры сгребают то, что осталось от гигантских растений-убийц. Сгребали они в основном золу и уголья, и я без труда представил, какое море огня бушевало ночью на улицах Нью-Йорка. Торренсу удалось - правда, не без труда, - справиться с вторжением как людей, так и триффидов. Манхэттен снова оказался под его железной пятой.
Одноглазый негодяй задержался, чтобы получше рассмотреть своих дочерей. Первым делом он изучил Марни, уделив особое внимание шраму на ее лице, а затем обратил внимание на Керрис.
- Знаете, - сказал он, - я полагаю, вы и в самом деле однояйцевые близнецы. Правда, теперь вы не во всем похожи друг на друга. Мастерфилд! - бросил он через плечо.
- Слушаю, сэр.
- Я желаю, чтобы Керрис Бедеккер снова стала точной копией своей сестренки. После этого отправьте ее в Центр зачатия.
- Слушаюсь, сэр, - с нескрываемым удовольствием произнес Рори Мастерфилд. - А как поступить с остальными, сэр?
- Дэвид Мэйсен играет важную роль в моих стратегических замыслах, касающихся острова Уайт. - А остальные… - Он небрежно махнул рукой. - Остальных ждет длительная и не очень приятная карьера в угольных копях. Боюсь, правда, что на продвижение по службе им рассчитывать не придется. Но самое главное в данный момент - это…
Марни вырвалась из рук держащего ее стражника и, с воплем ринувшись на нашего мучителя, вцепилась ногтями ему в лицо. Торренс отступил, но на его лице остались глубокие царапины.
Прежде чем ее пальцы успели дотянуться до здорового глаза, два гвардейца повисли у нее на руках и потащили назад. Громко крича, Марни обратила всю свою ярость на них.
Одним быстрым движением Торренс выхватил скрытый под пиджаком пистолет и выстрелил.
Марни прижала руку к груди. Ее лицо исказилось болью, и она медленно опустилась на пол. Мгновение - и она замерла внизу у наших ног.
Я сжал кулаки, взвешивая шансы на хотя бы единственный полновесный удар по этой гнусной роже.
Однако Торренс решил больше не рисковать.
- Наденьте на них наручники! - злобно приказал он, прикоснувшись к поцарапанной щеке. - А это, - он посмотрел на тело Марни, - сожгите немедленно.
Пистолет он предусмотрительно не выпускал из руки.
Гвардейцы уже начали пристегивать браслет к моему запястью, когда с улицы послышался шум. На миг мне показалось, что это сигнал о возвращении триффидов. Но, прислушавшись, я понял, что это не крики тревоги. Скорее - глухое гудение множества голосов.
Торренс злобно глянул зеленым глазом на входные двери. Я посмотрел туда же - и увидел в дверях шеренгу вооруженных винтовками полицейских. Копы почему-то с явным смущением поглядывали друг на друга. Затем по неизвестной мне причине они вдруг расступились.
Меня разобрало любопытство, и я, поднявшись на цыпочки, взглянул через голову стоявшего передо мной гвардейца. С улицы доносился невнятный говор множества голосов. Все гвардейцы, забыв о пленниках, тоже смотрели на дверь.
Полицейские расступились еще шире, и я, не веря своим глазам, увидел весьма странную толпу, входящую в Эмпайр-Стейтс-Билдинг. Это были слепцы. Двигались они уверенно, громко постукивая белыми тростями по мраморному полу. Их было так много, что звук ударов заглушал все остальные шумы в вестибюле.
- Что это означает? - раздраженно спросил Торренс. - Уберите отсюда этих людей!
Но слепцы шли вперед, и десятки уже превращались в сотни. Эта была странная смесь самых разных людей. Я увидел всевозможные оттенки кожи. Некоторые из слепцов были прекрасно одеты, тела других прикрывали жалкие лохмотья. Было ясно, что эти люди явились сюда как с благополучной части Манхэттена, так и из гетто за Параллелью 102-й улицы.
На лице Торренса можно было прочитать разные чувства, но преобладали среди них ярость и изумление.
Возглавляла процессию слепая седовласая женщина лет семидесяти, а ее поводырем была маленькая зрячая девочка.
Торренс посмотрел на меня, перевел взгляд на Сэма и внезапно расхохотался:
- Теперь я понял, Даймс, что должен означать этот цирк! - Махнув в сторону слепых рукой с пистолетом и давясь от смеха, Торренс добавил: - Это - твое секретное оружие. Неужели ты не мог придумать чего-нибудь более забавное?
- Мне… Я ничего об этом не знаю, - почти прошептал Сэм.
- Хочешь отмежеваться от этой абсурдной ситуации? Прекрасно. Наконец-то у тебя начинают появляться проблески здравого смысла. - Торренс повернулся к слепым мужчинам и женщинам и проревел: - Эй вы, послушайте! Разве вы не знаете, что старинная поговорка все еще справедлива? - Он притронулся к своему зеленому глазу. - Эта поговорка гласит: "В стране слепых даже одноглазый - король!"
- Генерал Филдинг, - спокойно начала пожилая женщина.
- Убирайся отсюда, карга слепая! И уводи с собой всю шайку!
- Мы не уйдем, генерал Филдинг. Или, может быть, вы предпочитаете, чтобы вас называли вашим подлинным именем… Торренс, так, кажется?
Все веселье Торренса вдруг куда-то исчезло.
- Мастерфилд, примите меры, чтобы очистить помещение. Если через пять минут они еще будут здесь, прикажите открыть огонь.
Гвардейцы подняли автоматы.
Женщина заговорила снова. Заговорила четко и ясно. Но на сей раз она обращалась не к Торренсу.
- Стивен! Стивен, ты здесь? - позвала она. Эти слова послужили сигналом для остальных слепцов.
Все со спокойным достоинством присоединились к этому зову.
- Элизабет! Элизабет!
- Энтони!
- Ганс! Ты здесь, Ганс?
- Джо! Ты слышишь меня, мой мальчик?
- Колин!
- Роза!
- Аарон, ты здесь, сынок?
- Тео…
- Майкл, это я, твой отец.
Слепые - рабы и свободные - призывали своих сынов и дочерей.
- Колин!
- Бенджамин, я твоя мама.
- Ты меня слышишь, сынок?
- Томас…
Торренс, кипя яростью, крикнул своим подручным:
- Гоните отсюда эту мразь! И не стесняйтесь пускать в ход кулаки, если потребуется… А если они и после этого не уберутся, не жалейте патронов. Стреляйте их, как бешеных собак!
Я посмотрел на гвардейцев. Атака танкового батальона не могла потрясти их сильнее, чем появление слепых людей. Лица солдат залились краской, и все они косились друг на друга, выжидая, как поступит сосед.
Приказ Торренса они, во всяком случае, выполнять не спешили.
Слепцы продолжали звать.
- Послушай меня, Джо. Брось ружье.
- Колин, сложи оружие!
- Бенджамин…
Я переводил взгляд с одного гвардейца на другого. Они уже не казались грозными - в их душах все сильнее и сильнее начинали говорить иные, более могущественные чувства.
Неожиданно один из гвардейцев бросил автомат. Металл громко лязгнул при ударе о мрамор пола.
Тем временем слепцы ясными голосами продолжали призывать своих дочерей и сынов.
- Подними! - взревел Торренс. - Подними оружие немедленно, если не хочешь предстать перед военно-полевым судом!
Гвардеец, уставившись в пол, покачал головой. Кто-то последовал его примеру и швырнул винтовку. За винтовкой с шумом упал ручной пулемет.
- Приказываю поднять оружие!!
Еще один гвардеец бросил автомат. Еще один. И еще… На мраморный пол вестибюля со стуком посыпались пистолеты, автоматы, винтовки и ручные пулеметы. Я посмотрел на стоящих в дверях полицейских. Те, последовав примеру гвардейцев, избавлялись от своих пистолетов. Разоружение не заняло много времени, и вскоре в вестибюле воцарилась тишина.
- Все кончено, Торренс, - заговорила пожилая женщина. - Твои соправители арестованы, и все они в свое время предстанут перед судом. Так же, как и ты.
- Что?! Вы… вы, мерзкие создания, намерены судить меня? Никогда… никогда… - Он поднял пистолет и прицелился в лицо седовласой женщины.
Следующий миг подтвердил, что случайностей не бывает и что все наши спонтанные действия - результат неосознанных желаний.
Наручники были закреплены лишь на одной моей руке - появление слепых помешало гвардейцу довести дело до конца. В результате тяжелая цепь с наручником свисала с моего правого запястья.