Мы двинулись по коридору. Один из морпехов представлял собой авангард, второй - тыловое прикрытие. Торренс потрудился на этом этаже на славу. Конторское помещение было превращено в первоклассный госпиталь. Краем глаза я увидел сверкающую белую плитку и бестеневые лампы операционной.
В этот миг около моей головы пронеслись искры, и я, повинуясь рефлексу, упал на одно колено и повернулся назад. Два гвардейца в черных мундирах стреляли в нас из автоматов трассирующими пулями. Основной удар принял на себя прикрывавший тыл морской пехотинец. Его безжизненное тело лежало в коридоре. Я нажал на спусковой крючок и дал очередь. Очередь оказалась очень длинной. Я снял палец с крючка лишь после того, как оба гвардейца рухнули на ковер.
- Вперед! - рявкнул шедший впереди морской пехотинец и бегом припустил по коридору. Мы ринулись следом.
Еще несколько секунд - и мы оказались в похожем на вестибюль помещении. Прямо передо мной стояли люди, облаченные в черные мундиры. Они охраняли баррикаду из письменных столов, металлических шкафов, кресел и прочих предметов мебели. Но, как ни странно, они забаррикадировались не от нас - стволы автоматов были обращены в противоположную сторону.
- Всем бросить оружие!! - скомандовал Сэм. Не все повиновались приказу. Прогремел выстрел, и один гвардеец упал, захлебываясь кровью, - пуля попала ему в горло. Я оглянулся: стреляла Марни.
Я дал короткую очередь, и с письменных столов полетели щепки, но некоторые пули нашли более удачную цель. Черные мундиры падали на пол - так оседают марионетки, если обрезать нити. Однако большинство гвардейцев приняли верное решение и, побросав оружие, подняли руки. Гэбриэл вышел вперед и приказал всем оставшимся в живых лечь на пол и вытянуть руки. Я заметил, что гигант прихрамывает, а его левая нога при каждом шаге оставляет на ковре кровавый след. Бросив взгляд на Сэма Дидса, я увидел, что пуля зацепила ему подбородок, на котором постепенно вырастала темно-красная борода. Но рана, наверное, была несерьезной: Сэм спокойно подошел к морскому пехотинцу и что-то ему сказал.
В этот момент мне показалось, что мое левое ухо стало необычно холодным. Казалось, к нему приложили кусок льда. Я поднял руку и с изумлением обнаружил, что верхняя треть ушной раковины исчезла. Пальцы окрасились темно-красным. Я посмотрел на правую руку - и увидел множество ранок, каждая из которых была украшена крошечной кровавой жемчужиной. Это были следы от каких-то мелких осколков. К счастью, раны оказались не болезненными и рука функционировала - в этом я убедился, осторожно ею подвигав.
Мы потратили несколько минут, чтобы перетащить живых и раненых гвардейцев в кладовую. В углу помещения оказался телефон. Дабы не искушать судьбу, я, прежде чем выйти и запереть кладовую, с корнем вырвал проводку из стены.
Когда наш небольшой и изрядно окровавленный отряд вновь собрался у баррикады, Сэм негромко сказал:
- Я вижу единственный путь - перебраться через это препятствие.
- Ты полагаешь, Керрис и Кристина еще здесь?
- Да, если верить самой свежей информации.
- Все успели перезарядить оружие? - спросил Гэбриэл. Мы молча кивнули.
- О'кей, - прошептал Сэм. - Вперед.
Мы полезли на стену из мебели, и тут-то моя рука решила, что настало время болеть. Скрипя зубами и кляня весь свет, я умудрился не только вскарабкаться на баррикаду, но и спуститься с противоположной стороны.
Там, за первой преградой, нас ждала вторая линия обороны из перевернутых столов, стульев и шкафов. В отличие от первой эта баррикада перегораживала коридор и была обращена в нашу сторону. "Замечательно… просто замечательно", - думал я, в то время как моя истощенная нервная система подавала резкие болевые сигналы от руки непосредственно в мозг. Держа пистолет-пулемет в руке, я двинулся вперед, и тут над столом возник ствол автомата. А из-за ствола на меня смотрела пара зеленых глаз, обрамленных рыжими волосами.
- Керрис? - прошептал я, не веря себе.
Ствол исчез. Вместо него возникло изумленное личико.
- Дэвид Мэйсен? Ты, похоже, подоспел вовремя.
Глава 43
Пауза
Я молча вглядывался в лицо Керрис. До этого момента я почти не верил, что когда-нибудь ее снова увижу.
- Я уже подумала, что вы сюда не доберетесь, - с улыбкой сказала она.
- Путешествие, мягко говоря, было насыщено приключениями.
Появился Гэбриэл.
- Предлагаю вам пройти в помещение и обниматься там, - устало улыбнулся гигант. - В любой момент могут пожаловать гости.
Мы прошли в глубину коридора. У стены лежали два трупа гвардейцев Торренса. Навстречу нам из дверей выбежала Кристина.
- Дэвид! Дэвид! - Девушка обняла меня так крепко, что раненая рука тут же дала о себе знать. Но несмотря на растекающуюся по всему предплечью боль, я заключил ее в объятия.
- Привет! Страшно рад тебя видеть. Тебя здесь не очень обижали?
Радостно сияя, Кристина воскликнула:
- Керрис начала войну! Она застрелила нехороших людей. А потом построила стену. Потом мы стали ждать тебя… Но ты добирался сюда целый век. У, тихоход! - Меня поразило, насколько четко стала говорить Кристина. Последняя фраза была произнесена с явным осуждением.
- Но все же мы добрались, - улыбнулся я и повернулся к Сэму: - Теперь следует решить, как нам всем отсюда выбраться.
Сэм в задумчивости потер подбородок и страшно изумился, увидев на пальцах кровь.
- По-моему, бежать сломя голову не стоит, - сказал он. - Я жду, что вот-вот откроется дверь лифта и из нее выйдут либо гвардейцы Торренса, либо наши ребята. Пока ситуация не прояснится, надо выставить часовых на баррикаде.
Мы поговорили с вооруженным морским пехотинцем, и тот занял позицию за одним из перевернутых письменных столов.
К нам подошла Марни. Керрис уставилась на нее изумленно, и девушки довольно долго молча изучали друг друга. Керрис машинально провела пальцами по лицу, там, где у Марни был шрам. Это был жест человека, смотрящегося в зеркало.
- Ведь ты - моя сестра? - прошептала Керрис.
- Марни не говорит, - вмешался я и вкратце рассказал о прошлом девушки.
Керрис была потрясена. Еще немного помолчав, она кивнула.
- Много лет назад меня очень интересовало, есть ли у меня сестра-близнец. Ведь большинство моих братьев и сестер - а их, как вы знаете, великое множество - состояли из пар однояйцевых близнецов. Я не могла быть исключением. Но нас с Марни, видимо, разлучили сразу после рождения. Посмотрите на ее глаза. Копия моих… только ее бедное личико… я бы собственными руками придушила тех крыс, которые так с ней обошлись!
- Мне кажется, ты к этому уже приступила, - заметил я, кивнув в сторону мертвых гвардейцев.
Керрис рассказала мне, что здесь произошло. Когда прозвучал сигнал тревоги, она была с Кристиной. По телефону сообщили, что в вестибюле идет бой, и гвардейцы, охраняющие их, сказали, что получили приказ переправить ее и Кристину в другую часть Манхэттена. Керрис понимала, что, если их вывезут из Эмпайр-Стейтс, Сэму понадобится масса времени, чтобы открыть их новое местонахождение. И она решила, что настало время действовать. Ей было известно, что "лесовики" внедрили трех своих людей в медперсонал, обслуживающий девяностый этаж. Вооружившись припрятанными заранее автоматами, наши люди застрелили двух гвардейцев и забаррикадировали вход в коридор. Когда к гвардейцам подоспело подкрепление, пришлось воздвигнуть вторую баррикаду. У Керрис имелся козырной туз - и она об этом знала. Этим тузом была Кристина. Гвардейцы не могли огнем проложить себе путь из опасения повредить носительницу драгоценных яйцеклеток.
Я, в свою очередь, сообщил Керрис, что ход сражения в вестибюле существенно осложнился из-за вторжения триффидов на улицы города.
На некоторое время на девяностом этаже воцарилась противоестественная тишина. Торренс не насылал гвардейцев, чтобы переломить ситуацию в свою пользу, наши люди тоже не появлялись. Телефоны молчали. Электрические лампы сияли ровным светом. Кроваво-красное солнце опускалось за горизонт. Мы занимались чисткой оружия и обработкой ран. К счастью, никто из нас не пострадал серьезно. Больше всего досталось моему партнеру по настольному теннису: пуля пробила ему икроножную мышцу. Несмотря на рану, Гэбриэл продолжал скакать по помещению, используя в качестве костыля половую щетку. Мой друг был страшно похож на Джона Сильвера из бессмертного романа Стивенсона.
Керрис стояла у окна. Я подошел к ней.
- Что-нибудь видно?
- Мы слишком высоко. Отсюда кажется, что в городе царит полный покой. - Показав в сторону сверкающего золотом заката Гудзона, она сказала: - Красиво, правда? Там когда-то был рай. Как-то мы отправились рыбачить вверх по реке и видели то, что осталось от принадлежавших миллионерам особняков. На какой-то миг мы смогли представить, какой была жизнь до того, как все пошло прахом. Перед моим мысленным взором предстали резвящиеся в бассейнах ребятишки, их папы и мамы, восседающие в шезлонгах или жарящие на грилях барбекю. Неужели эти дни никогда не вернутся? - Она печально покачала головой.
- В иных местах они уже вернулись, - ответил я. - У меня дома есть праздник, его называют Ночью Костров. Мы зажигаем огромные костры на открытом воздухе, запускаем петарды и печем на углях картофель. Дети просто обожают эти праздники. Впрочем, и взрослым они тоже нравятся. Но взрослые ужасно страдают по утрам от похмелья.
- Ночь Костров? Откуда это название?