Автопилот исправно выполнял свои обязанности, строго выдерживая курс и ведя самолет на заданной высоте с экономичной скоростью двести миль в час, но я то и дело бросал взгляд на приборную доску. Высота, скорость, уровень топлива… И так далее, и тому подобное. Чуть впереди шли два других гидроплана. Их крылья в свете заходящего солнца казались золотыми. Даже у такого матерого пилота, как я, этот вид согревал сердце.
Первая часть полета - если позволят Бог и погода - никакой сложности не представляла. Однако совсем иначе обстояло дело с посадкой вблизи острова Манхэттен. При помощи пары электриков я смонтировал приспособление, которое Сэм Дидс шутливо назвал "Индикатор высоты Дэвида Мэйсена". Испытательные полеты над рекой показали, что индикатор работает. И это хорошо, ведь через пару часов ему предстояло пройти настоящий экзамен.
Гэбриэл, похоже, несколько освоился с ролью второго пилота. Расстегнув ремень безопасности, он объявил, что хочет пройти по машине и посмотреть, как обстоят дела у наших пассажиров. На борту находились два десятка морских пехотинцев, команда из восьми саперов - знатоков взрывного дела (в переднем грузовом отсеке хранилось огромное количество пластита), пара радиоинженеров и одна дама - специалист телевизионного дела. Причины ее появления на борту оставались для меня тайной. Я только надеялся, что Сэм Дидс не поддался слабости и не прихватил дамочку в полет лишь для того, чтобы она могла полюбоваться Нью-Йорком.
Самолеты были сконструированы, исходя из удобства пассажиров, и для транспортировки войск не предназначались. Наши ребята имели возможность воспользоваться розетками для электробритв, горячей и холодной водой и роскошными туалетами, которые наши американские собратья почему-то величают ванными комнатами. Кроме того, здесь был буфет с подогревом тарелок, тостером и специальным боксом для хранения термосов с горячей пищей. Пассажиры могли насладиться превосходной едой, если у них во время полета вдруг проснется аппетит. Вчера вечером я видел, как они писали родным письма, которые следовало отправить в том случае, если авторы погибнут.
Вернулся Гэбриэл и сообщил, что все пассажиры в отличной форме. Многие спали, хотя я слабо представляю, как человек может спать в такое время.
Небо за плексигласом кабины начало быстро темнеть, и скоро наступила ночь. Субстанция, затемнявшая солнце, чем бы она ни была, таким же образом воздействовала на луну и на звезды. Луна совершенно определенно была не такой яркой, как следовало, - она висела оранжевым полукружием над левым крылом.
Я посмотрел на Гэбриэла. Он стал более активно интересоваться тем, как проходит полет. Я видел, как его взгляд перебегает с указателя горизонта на измеритель скорости, а с измерителя скорости - на альтиметр.
- Не хочешь ли чуть-чуть порулить, Гэйб? - спросил я, кивая на штурвал второго пилота. - Это очень просто. Полет идет по прямой.
- Пока я оставляю это право за тобой, - улыбнулся он. - По правде говоря, мысль о взрывчатке, которую мы тащим с собой, заставляет меня все время дергаться.
- Мысли о ней посещают и меня. Кроме того, я думаю и о тех пятнадцати тоннах топлива, которые залили в баки перед вылетом… Остается только надеяться, что ребяткам в хвосте не придет в голову успокоить нервы сигаретой.
- Надеюсь, что нет, - ответил с улыбкой Гэбриэл, и эта улыбка показалась мне более чем натянутой.
Я решил поделиться с ним мыслями, которые давно меня одолевали.
- Я слышал, Сэм Дидс летит в первой машине, - начал я. - Но мне казалось, что ему как главному лицу в лагере следовало бы остаться на месте.
- Начальство жестко требует, чтобы экспедиция оказалась на сто процентов успешной. Не хочу принизить боевое искусство ребят в пассажирском салоне, но Сэм - человек, который знает, как сложить все силы воедино и как ими управлять.
- Знаешь, Гэйб, мне кажется…
- Что? - Он не дал мне закончить фразы.
- Мне кажется, что в этой операции есть кое-какие детали, которые от меня ускользнули.
- Ну, во-первых, экспедиция будет крайне опасной…
- Основная наша задача, насколько я понимаю, состоит в том, чтобы вырвать Кристину из лап Торренса.
- Да. Это - самое главное.
- Неужели "лесовики" хотят создать свою расу сверхлюдей? Или я ошибаюсь? Ведь если вы, ребята, обретете иммунитет против яда триффидов, то сможете взять верх над всеми остальными.
- Верно. Но мы не станем прибегать к столь радикальным мерам, как Торренс. Мы не станем изымать яйцеклетки Кристины, чтобы трансплантировать их нашему женскому населению.
- Неужели?
- Мне кажется, я уловил в твоем голосе нотки недоверия, Дэвид. Или я ошибаюсь?
- Не исключено, что после столь продолжительного общения с вами у меня тоже начал вырабатываться синдром подозрительности, - уклончиво ответил я.
- Наше сообщество, Дэвид, гордится своим гуманизмом. Именно поэтому мы и порвали с хунтой Торренса.
Я посмотрел на цветные хвостовые огни впередиидущих самолетов и сказал:
- Но подобные мысли наверняка появлялись в головах ваших лидеров. Не сомневаюсь также, что они потребовали от Сэма Дидса составления многовариантных планов.
- И какими же, по-твоему, должны быть эти варианты?
- Во-первых, ваши жизненные интересы требуют убить Кристину, если она не сможет быть спасена. Более того, в случае такого исхода ее тело должно быть уничтожено, чтобы яйцеклетки не могли быть изъяты из свежего трупа.
- Неужели ты полагаешь, будто Сэм Дидс способен на подобную жестокость? - холодно спросил Гэбриэл.
- Суровые времена требуют суровых действий. И тебе, Гэйб, это известно.
- В тебе развивается ужасная подозрительность, Дэвид.
- Согласен. Но в данный момент я назвал бы это не подозрительностью, а проявлением инстинкта самосохранения.
- Ах вот даже как?
- Не исключено, что право вести самолет в Нью-Йорк является знаком доверия с вашей стороны, и это вселяет в меня излишнюю уверенность в себе и переоценку своего положения в вашем обществе. Не исключено, что в силу этого я говорю то, что следовало бы держать при себе. Я не могу не думать о том, что морским пехотинцам мог быть дан приказ пристрелить вашего покорного слугу, если возникнет угроза его захвата Торренсом. - Я покосился на Гэбриэла. - И это, впрочем, вполне разумно. Ведь я не забыл, что подобная возможность предусматривалась в случае провала плана моего вывоза из Нью-Йорка.
- Да, ты прав, - протянул Гэбриэл. - Единственное, что я могу сказать: ты должен доверять нам. По прибытии в Нью-Йорк мы поместим тебя в безопасное место.
- Это будет непросто.
- Есть еще одна веская причина, в силу которой ты должен нам верить. Ты нам необходим, чтобы доставить нас домой после того, как будет освобождена Кристина.
- Вы, несомненно, позаботились о том, чтобы обеспечить всех солдат накладными усами, бородами и темными очками… однако… не хочу быть назойливым, но как вы, "лесовики", сможете незаметно влиться в ряды обитателей каменных джунглей?
- Возможно, нам действительно не стоило так скупо делиться с тобой информацией, - задумчиво потирая подбородок, произнес Гэбриэл. Он налил себе еще чашку кофе и продолжил: - Мы планируем разместить людей в самой северной части Манхэттена за известной тебе стеной 102-й параллели.
- Да, мне об этой стене известно. Но я не знаю, как это место выглядит.
- Ничего особенного. Просто вся территория - одна огромная тюрьма.
- Но в таком случае там должно быть полным-полно тюремщиков и охранников.
- Это не совсем так.
- Значит, мы имеем дело с тюрьмой свободного содержания?
- Если бы ты побывал там, то не говорил бы так, - ожег меня взглядом Гэбриэл. Теперь он рассердился по-настоящему. - Ты ни за что так бы не сказал!
- О'кей. В таком случае поведай мне, как этот застенок выглядит. Если там нет охраны, почему не сбегают заключенные?