- Прости, Дэвид, - ему, кажется, удалось взять себя в руки, - я не могу понять, что со мной произошло сегодня утром. Я наткнулся на живую изгородь. Наверное, споткнулся о собственные ноги. Похоже, я превращаюсь в неуклюжую развалину. Ничего подобного со мной раньше не случалось… - Окончательно придя в себя, мистер Хартлоу заговорил уверенно и живо: - Итак, я рассказывал тебе о Томе Аткинсоне. Он орал во всю глотку, что ничего не видит. Вначале я решил, что снова начался метеорный дождь - тот проклятый звездопад, который тридцать лет назад сжег нам глаза. - Мистер Хартлоу помолчал, сделал глубокий вдох и продолжил: - Знаешь, Дэвид, - он еще крепче сжал мои пальцы, - ко мне вернулся страх. Я опять испытал тот ужас, который обрушился на меня тридцать лет назад в ночном саду. Боже мой… Мы тогда устроили вечеринку на свежем воздухе, поскольку все решили, что подобного зрелища никогда больше не увидим… - Он глухо рассмеялся. - Мы и представить тогда не могли, насколько будем правы. К утру все как один ослепли. И я больше никогда не видел близких мне людей, хотя они были в одном доме со мной. Только слышал, как они кричат. Боже мой, я слышал, как они кричали в ужасе, когда исчезало их зрение.
Он обратил на меня невидящие глаза и снова крепко сжал мне руку. И хотя я знал, что мистер Хартлоу принадлежит к первому поколению слепцов, мне казалось, что он не только видит меня, но и проникает взором в самую глубь моей души.
- У меня были красивая, умная жена, Дэвид, и пара прелестных дочурок - десяти и тринадцати лет. И вот тридцать лет назад мы все вдруг ослепли… Каждый божий день я выходил к дверям своего дома и взывал о помощи. И три месяца кряду я слышал рыдание жены и дочерей. Родные мне люди рыдали до тех пор, пока их не оставляли силы и они не засыпали. Потом у нас иссякли запасы пищи, и я не мог найти новых припасов… - Мистер Хартлоу снова покачал головой. - Ты не можешь представить, Дэвид, как я себя ненавидел. Я оказался слишком слаб, чтобы найти способ помочь им. Боже мой, как мне хотелось, чтобы часы пошли вспять… Я мечтал лишь о том, чтобы избавить их от страданий… У меня была единственная возможность, потому что…
- Его голос внезапно оборвался.
- Позвольте отвести вас в коттедж, - ласково произнес я.
- Хорошо, но только через пару минут. Знаешь, у меня почему-то совсем не осталось сил. Господи, Дэвид, что со мной происходит?
- Не волнуйтесь, мистер Хартлоу. Это, должно быть, всего лишь легкий шок от падения.
- Упал в кусты? Смешно, правда? По-моему, настало время отправить меня на небесное пастбище.
- Бог с вами, мистер Хартлоу! Очень скоро вы опять будете в полном порядке.
- Возможно, Дэвид. Возможно. Все-таки скажи, ты не видел следов этого старого нытика Аткинсона?
- Я вообще почти ничего не видел. Нельзя сказать, что фонарь дает слишком много света.
- Но почему вдруг стало так темно? Дождя нет, значит, облака не такие плотные… Ох…
Он неожиданно отпустил мою руку, а его голова упала на грудь.
- Мистер Хартлоу!
- …что? Прости, Дэвид… просто закружилась голова. У меня такое состояние, будто я выпил эля на пару кувшинов больше, чем следовало. Итак, мы с тобой толковали о темноте… как ты думаешь, почему она могла возникнуть?
- Не знаю. Возможно, облака. Но если это так, то они имеют неимоверную плотность. Без фонаря я не вижу собственной руки, даже если подношу ее к лицу.
- Выходит, это такая тьма, которая ставит тебя в равное положение со мной. Разве не так? - В его словах я не слышал никакого злорадства, голос старика звучал так же ласково, как и раньше.
- Мистер Хартлоу, я помогу вам вернуться в…
- Нет, Дэвид, не сейчас, - сказал он, отстраняя мою руку. Потом глубоко вздохнул и продолжил: - Знаешь, Дэвид, я всегда подозревал, что нечто подобное должно случиться. Все эти годы, сидя в своем коттедже, я размышлял о том ужасном бедствии, которое постигло нашу планету, и о том, какой подвиг свершили люди, подобные твоим родителям и Айвону Симпсону. Они свершили чудо… спасли столько людей - слепых и зрячих… благодаря их усилиям на этот остров вернулась цивилизация. Пусть пока тонким, как серебро, слоем… - Он помолчал и снова вздохнул. - Но уже давно я пришел к выводу, что это было пустой тратой времени и сил. Три десятилетия назад мать-природа, рок или сам Господь решили, что люди слишком долго правили этой планетой и что пришла пора стереть их с лица земли. Человечество должно быть уничтожено, решили неведомые нам силы - и едва не преуспели в этом. Лишь благодаря таким людям, как Мэйсены и другим им подобным, род человеческий избежал полной гибели. Нам казалось, что мы обманули Бога. Но вот что я скажу тебе, Дэвид… - Мне казалось, он снова пронзил мою душу взглядом невидящих глаз. - Творца обмануть невозможно. Человек не способен изменить планы Божий. Мы все скоро умрем. Так решил Он.
Последние двадцать пять лет были для нас всего лишь мирной передышкой - своего рода антрактом между двумя частями грандиозной катастрофы, призванной положить конец пребыванию человека на земле. И вот теперь Он, - мистер Хартлоу указал перстом в небо, - намерен завершить работу. Припомни Библию - я имею в виду "Исход", Вторую книгу Моисееву. Бог наслал на фараона тьму, и была эта тьма девятой казнью египетской. Сказал Господь Моисею: "…простри руку твою к небу, и будет тьма на земле Египетской, осязаемая тьма". - Глаза старика странно поблескивали. Он поднял руку, словно прикасаясь к окружающей его черноте. - Во всех известных нам культурах тьма является предвестницей Армагеддона. Викинги верили в то, что конец света наступит тогда, когда чудовищный волк Фенрир проглотит солнце и мир погрузится во тьму. Древние шумеры утверждали, что почти все люди на земле погибли, "когда свет превратился во тьму", а их бог "разбил мир, словно хрупкую чашу…". Запомни мои слова, Дэвид. Запомни их как следует… Это - конец света.
- Вы просто устали, мистер Хартлоу. Позвольте мне отвести вас домой.
- Благодарю тебя, пожалуй… Ох…
- Что случилось?
- Мое лицо горит огнем. Я, наверное, сильно оцарапался, когда упал. - Он прикоснулся ладонью к щеке.
- Разрешите мне взглянуть… мистер Хартлоу… мистер Хартлоу!
Он уронил голову на грудь и качнулся вперед - пришлось схватить его за плечи, чтобы удержать от падения. Впрочем, это не имело никакого смысла. Укладывая мистера Хартлоу на скамью, я уже понял - он умер.
Я поднял фонарь и посмотрел на его лицо.
Фонарь горел слабо, но даже в неярком свете я смог увидеть на щеке старика красную полоску.
Теперь я точно знал, что убило мистера Хартлоу.
Я опустился на корточки, поднял фонарь как можно выше и, используя спинку скамьи как щит, вгляделся в темные заросли кустов и в затененное пространство между деревьями. Но для того чтобы определить отдельные виды растений, света не хватало. Это вполне могли быть самые заурядные ростки ольхи, платанов, молодые дубки или юные каштаны… но, с другой стороны, темные заросли могли таить в себе совсем иных представителей растительного мира - гораздо более зловещих и смертельно опасных.
Я знал, что помочь мистеру Хартлоу уже невозможно. Теперь у меня была одна цель - связаться как можно скорее с Ньюпортом и предупредить об опасности штаб по чрезвычайным ситуациям.
Слегка пригнувшись, я помчался назад к коттеджу. Тут-то все и началось. Послышались глухие, похожие на барабанную дробь удары дерева о дерево. Распознавать этот звук учили всех детей чуть ли не с пеленок.
В живой изгороди рядом со мной раздался шелест. Пригнувшись еще ниже, я припустился быстрее. Прямо передо мной лежала лошадь. Естественно, мертвая.
Чуть дальше я заметил пару болотных сапог. Сапоги торчали из растущих вдоль дороги кустов. В кустах, наверное, лежал Том Аткинсон, поскольку там же серебрилась выпавшая из корзины рыба. Том так и не смог донести до дома свой последний улов.
Барабанная дробь становилась все громче. Тук-тук, тук-тук, тук-тук… Этот звук мог свести с ума.
Я заметил дом, на котором висел знак почтовой службы, и побежал к нему, следя краем глаза за чудовищной тенью, передвигающейся судорожными рывками вдоль дороги. Вбежав в здание, я закричал:
- Эй! Есть здесь кто-нибудь?
Ответом было молчание, такое же давящее, как и окружающая меня тьма.
Похоже, во всей деревне, кроме меня, никого не осталось. Я заметался в поисках радиопередатчика, на стенах плясали отбрасываемые фонарем тени. Наконец мне удалось найти комнату, служившую переговорным пунктом. Усевшись перед маленьким аппаратом, я повернул тумблер и уже через несколько секунд увидел сквозь вентиляционные отверстия кожуха красноватое свечение радиоламп. В окне над моей головой раздался знакомый стук. Прикрыв лицо сборником инструкций, напечатанным шрифтом Брайля, я подскочил к окну, захлопнул створки и опустил шпингалет.
Теперь наконец я мог вызвать помощь.
Я нажал кнопку и заговорил в микрофон:
- Срочно вызываю штаб по чрезвычайным ситуациям на девятой частоте. Алло, штаб, вы меня слышите? Прием…
В ответ - шипение и хрип атмосферных помех.
На какой-то миг мною овладело отчаяние: ответа не будет, я опоздал, остров захвачен.
Взяв себя в руки, я повторил вызов:
- Штаб по чрезвычайным ситуациям, Ньюпорт, отвечайте. Вы меня слышите? Прием… - Мой голос звенел от напряжения.
- Мы вас слышим. Просим освободить частоту и прекратить передачу.
В голосе радиста я почувствовал бесконечную усталость. Наверное, работал всю ночь.
- Но мне необходимо доложить вам о возникновении чрезвычайной ситуации! Прием…