- Ч-что это? - первым вернул себе голос Верен, настороженно изучая моего учителя.
Я ожесточенно почесал шею, на которой осталось несколько глубоких, слегка кровоточащих отметин от чужих зубов, и пробормотал:
- Как ты правильно задал вопрос - со слова "что"… знакомьтесь: это - мой любимый фамилиар по имени Нич…
Сверху раздалось тихое гневное шипение, но удивленно переглянувшиеся дети, к счастью для себя, не услышали.
- Таракан?! - растерянно переспросила девочка, с любопытством изучая раздувшегося от возмущения учителя.
- Тараканочка, - с гадкой усмешкой поправил ее я, за что получил новый укус в темя. И тут же мстительно добавил: - Симпатичная такая, милая, но уже в преклонном возрасте и поэтому несколько раздражительная.
Нич завибрировал от злости, но голоса подать не посмел.
- А почему она такая большая? - снова спросила девочка, осторожно выступив вперед.
- Каши много ела. Прожорливая, как саранча.
По моему темени с силой стукнули тощей лапой.
- И усы у нее длиннющие… - зачарованно отметила "темная", сделав еще один шажок навстречу.
- Это от вредности, - доверительно сообщил я, едва сдержавшись, чтобы не почесать зудящую башку, и тут же получил по ней в третий раз. - И от избытка ума. Знаете, чем больше умничаешь, тем длиннее кажутся усы.
Дети посмотрели на расправившего крылья Нича, уже готового лопнуть от злости, и дружно отступили на шаг назад. Все, кроме неожиданно заинтересовавшейся девочки.
- Правда?
- Ага. А она, судя по всему, у меня ОЧЕНЬ умная.
Нич угрожающе заворчал.
- А еще ядовитая и умеет метко плеваться, - злорадно добавил я, поднимая руку, и, прежде чем он успел клюнуть меня по темечку, сцарапал его за туловище. После чего безжалостно сдернул с насиженного места, пожертвовав ради этого целым клоком рыжих волос, и, брезгливо держа двумя пальцами, продемонстрировал детишкам. - Вот она, негодница… правда, красивая?
- Еще какая, - вдруг восхищенно протянула "темная" и робко на меня посмотрела. - А можно ее подержать?
Я чуть было не воскликнул, что отдам с радостью и на весь остаток жизни, но заметил, как недобро сверкнули у Нича глаза, и с сожалением вздохнул.
- Нет. Она у меня очень нежная и хрупкая. А еще ужасно обидчивая. Если я ее отдам, потом до конца своих дней помнить будет и непременно отомстит при первом удобном случае.
- Жаль, - вздохнула девочка, с сожалением убирая руки за спину. - Потому что она и правда красивая.
- Слышишь? - с преувеличенным вниманием я поднял руку с тараканом повыше и строго на него посмотрел. - А ты все: уродина, уродина…
У Нича опасно дрогнула морда, а в горле зародился глухой рык.
- Ой, нам пора, - лучезарно улыбнулся я, на всякий случай убрав его от себя подальше и повернувшись к детям. - Моей умнице пора навестить кустики и освежиться. Она порой такой капризулей бывает, что просто сладу нет… видимо, старость все-таки подкрадывается и начинает проявляться уже не только газами, в избытке скапливающимися в животе… все, до встречи. Я побежал.
- Пока, - деревянным голосом откликнулся Верен, краем глаза следя за отчаянно извивающимся тараканом.
Я помахал им… той же рукой, где был зажат взбешенный Нич - пусть проветрится, что ли?… и поспешил к выходу, пока он не потерял терпение и не испортил все прямо тут. Но уже у самой двери спохватился и, обернувшись, со вздохом попросил будущих мэтров:
- Вы, это… будет хорошо, если вы никому о моей тараканочке не расскажете. Она, знаете ли, ужасно стеснительная. И не рискнет выйти из комнаты, если будет знать, что на нее начнут все таращиться. Хотя к вам, может, и привыкнет…
- Убью тебя, Гираш! - прохрипел снизу предусмотрительно сжатый пальцами Нич.
- Со временем. Если очень-очень захотите ей понравиться, - не изменившись в лице, закончил со временем я и только тогда ушел, провожаемый восемью парами изумленно распахнутых глаз и одним крайне заинтересованным взглядом, на который у меня внезапно появились большие надежды.
Глава 8
Убийство - это не всегда зло. Особенно когда планируешь убить за неудачную шутку старого друга.
Нич.
Учителя я оставил в парке, почти бегом домчавшись до первого попавшегося пространственного разрыва, а затем торопливо засунув туда злобно шипящего и бешено извивающегося таракана. После чего, пробормотав: "Извини, мне пора", - поспешил скрыться с места преступления, понадеявшись на то, что к вечеру Нич остынет и не встретит мое возвращение фейерверком из боевых заклятий.
Хотя нет, пожалуй, до вечера он вряд ли оклемается - уязвленное самолюбие не позволит простить меня так просто. Так что, наверное, в комнату мне сегодня лучше не возвращаться. Ну да ничего. Переночую где-нибудь в парке или в гости кому-нибудь напрошусь… такому обаятельному гаду, как я, вряд ли откажут в крохотной услуге. И вообще, я точно знаю одно замечательное местечко, где можно провести время с пользой, не вызвав при этом особых подозрений.
Осталось только придумать повод, чтобы снова туда попасть.
- Эй, мелкий! - невежливо окликнули меня, когда я бодрым шагом возвращался к учебному корпусу. - Стой! Ты мне нужен!
Гм. Голос мужской и определенно знакомый, но точно не кого-то из моего класса. Да и не могли они так рано освободиться - до конца занятия еще целый час.
- Мелкий!
Сделав вид, что не услышал, я безмятежно замурлыкал себе под нос:
- Ради счастья, ради вашего, коль хоти-ите мирно спать…
- Эй, ты что оглох?!
- Ни о чем меня не спрашивай: я ж могу и на-пу-гать…
- Ах ты, зараза рыжая…
О, а вот это точно ко мне.
Я с удивлением покосился на резко зачесавшуюся левую ладонь, но потом услышал быстро приближавшиеся шаги, решил, что к деньгам, и с довольной улыбкой потер ее о бедро, одновременно накинув на себя легкую иллюзию.
- А ну, стой! - наконец, догнал меня преследователь и, грубо ухватив за плечо, развернул к себе лицом. Но почти сразу отшатнулся и, резко побледнев, торопливо отпрыгнул подальше. - Д-демоны… ты что с собой сделал?!
Я поднял голову, откуда прямо на глазах начали клоками слезать рыжие волосы, а кожа на лице приобрела нездоровую зеленцу, злобно сверкнул покрасневшими глазами, под которыми мгновенно налились черные мешки, раздвинул выцветшие, посеревшие губы в ядовитой усмешке и, показав на миг острые желтоватые клыки, утробно заурчал:
- Я в пор-р-рядке… личина просто на свету спадает.
- Тьфу на тебя, - с облегчением перевел дух смутно знакомый парень на голову выше меня. Кажется, один из той троицы, с которой мы повстречались вчера вечером… ну да. Точно. Ему еще тогда девушки не досталось, и поэтому он счел себя вправе заступить мне дорогу. - Чуть не повелся на какую-то дурацкую иллюзию… ты ведь Невзун?
Я вопросительно приподнял наполовину разложившуюся бровь.
- Все может быть. Чего надо?
- Я спросить хотел, - понизил голову старшекурсник, пытливо заглянув мне в глаза. - Ты это… куда простыню дел?
- Какую еще простыню?
- Вчерашнюю, которую показывал нам в холле.
Я сделал бесстрастное лицо, позволив иллюзии сползти с него, как маске.
- Тебе зачем?
- Надо… очень. Разыграть кое-кого хочу, - нервно улыбнулся парень и беспокойно переступил ногами, словно породистый рысак перед скачками. - Ты меня вчера из колеи здорово выбил - мы ж и правда чуть не поверили… но потом я подумал, что это и правда была отличная шутка и что надо будет непременно ее показать одному моему… другу. Слушай, отдай, а? Хотя бы на пару деньков. Я даже купить могу. Тебе деньги нужны?
- Конечно, - флегматично согласился я и равнодушно уточнил: - Сколько дашь?
- Золотой, - с облегчением выдохнул он, демонстративно похлопав себя по левой половине груди, где под мантией скрывался подозрительно звякнувший карман.
Я пренебрежительно фыркнул.
- Шутишь? Меньше десяти не отдам.
- Сколько?!
- Эта простыня дорога мне как память, - лицемерно вздохнул я, выразительно закатив глаза, краем глаза следя за растерянным собеседником. - С ней связано столько приятных воспоминаний, так много было пережито в ту незабываемую ночь, такие эмоции, такие чувства… и за жалких два золотых я не собираюсь с ними расставаться.
- Но десять - это слишком много! - прошипел он, не желая проникнуться моим аргументом. - Тем более - за какой-то кусок окровавленной ткани!
Я надменно вздернул подбородок.
- Тогда найди себе другой. Или убей кого-нибудь, чтобы сделать такой же.
- Ах ты, недомерок… да я лучше тебя прибью за наглость! Я же прекрасно знаю, где ты добыл эту тряпку! Кроме мастера Ворга и Лонера Кромма, никто не работает с мертвецами! Но поскольку у Кромма ты не мог быть по определению - твое первое занятие по Некромантии назначено на последний день недели, - то получается…
Ну, сделать правильный вывод не составляло особого труда - я ни от кого не прятался и не скрывал свое посещение Лечебницы. Да и пила была более чем узнаваемой: у нее возле рукоятки клеймо Академии имеется, а этот тип стоял к ней ближе всех, так что ошибиться было невозможно. Не говоря уж о том, что посмотреть расписание первого курса мог любой желающий.
Я сокрушенно вздохнул.
- Увы, мой добрый друг - пока на нас надеты персональные перстни, преподаватели и ректор не допустят рукоприкладства. До полигона и официальной дуэли с тобой я еще не дорос. А трогать первогодку без видимых причин выйдет себе дороже. Так что или плати, сколько я сказал, или попробуй добыть себе другую такую же простынку.