Моего собеседника звали Билл Рот. Он был другом и адвокатом моего отца еще в те времена, когда отец проживал в этих местах. Возможно, на Земле, это был единственный человек, которому отец доверял, поэтому я тоже ему верил. За эти восемь лет я несколько раз навещал его. В последний, самый печальный раз - полтора года тому назад я приехал на похороны его жены Алисы. Я рассказал ему историю отца так, как сам слышал ее за пределами Двора Хаоса. У меня сложилось впечатление, что отец хотел, чтобы Билл был в курсе происходящего. Кроме того, он чувствовал, что в благодарность за помощь Биллу следует кое-что рассказывать. И Билл в самом деле, кажется, понял меня и поверил мне. Впрочем, отца он знал гораздо лучше, чем я.
- Я уже говорил, что ты похож на отца?
Я кивнул.
- И это касается не только внешности, - продолжал он. - У него некоторое время была привычка исчезать, а затем вновь появляться, точно пилот, сбитый на вражеской территории за линией фронта. Я никогда не забуду той ночи, когда он прискакал на коне с мечом в руках и заставил меня отыскать кучу компоста, увезенную с его двора, - Билл расхохотался. - Теперь появляешься ты, рассказываешь историю, и я начинаю подозревать, что кто-то открыл шкатулку Пандоры еще раз. Ну почему бы тебе не попросить меня составить договор о расторжении брака - как обыкновенному здравомыслящему человеку? Или написать совсем коротенькое завещание? Или документ о заключении делового партнерства? Что-нибудь в этом роде, а? Но нет, история твоя больше напоминает проблемы отца. И даже то, что я составлял уже для Амбера, кажется более спокойным делом по сравнению с тем, что ты мне подсовываешь.
- Другое дело? Ты имеешь в виду Соглашение, когда Рэндом прислал к тебе Фиону с копией Договора о Падении Лабиринта, заключенного с королем Хаоса Снайвилом, чтобы она его перевела, а ты проверил на предмет скрытых ловушек?
- Да, - согласился Билл, - хотя все кончилось тем, что еще до конца работы над Договором я начал изучать ваш язык. Потом Флора захотела, чтобы я добился возвращения ее библиотеки. Нелегкое задание. Но она заплатила мне золотом. На эти деньги я купил себе домик в Палм Бич. Потом… о, боже, некоторое время я подумывал добавить к надписи на своей визитке еще и "советник при дворе Амбера". Это была привычная для меня работа. То же самое, примерно, я делал и на нашем мирском уровне. Твое же дело, однако, имеет привкус черной магии и внезапной смерти, которая, кстати, следовала все время и за твоим отцом. Все это пугает меня просто до жути, скажу тебе прямо - я не знаю, что тебе посоветовать.
- Ну, черная магия и смерть - это лишь часть дела, - заметил я. - И, честно говоря, они могут очень сильно повлиять на мое сознание. Тебе же нужно взглянуть на это дело под другим углом, совершенно под другим, который вскроет то, о чем ты даже не подозреваешь, но сразу обнаружишь свежим взглядом. Что я мог пропустить?
Билл отпил пива и вновь раскурил трубку.
- Ладно. Вот этот твой друг, Люк… Откуда он родом?
- Откуда-то со Среднего Запада. Кажется, он упоминал не то Небраску, не то Айову или Огайо… что-то в этом роде.
- Умно. А где работает его отец? Кто он?
- Люк никогда о нем ничего не говорил.
- А есть ли у него братья или сестры?
- Не знаю. Никогда ничего о них не слышал.
- То, что он никогда не упоминал членов семьи и никогда не рассказывал о своем доме, кажется очень странным. За все восемь лет вашего знакомства! Тебя это не удивляет?
- Нет. В конце концов, я тоже ему ничего не рассказывал.
- Это неестественно, Мерль. Ты другое дело, ты вырос в необычном месте, о котором ты просто не мог рассказывать, чтобы тебя не упрятали в сумасшедший дом. У тебя были все причины уклоняться от этого. У него, явно, тоже. И вообще, когда ты здесь появился, ты ведь не совсем был уверен относительно правил поведения людей в обществе. Но разве Люк никогда тебя не заставлял над этим задумываться?
- Заставлял, конечно. Но он уважал мою скрытность. И я мог отвечать ему только тем же самым. Можно сказать, у нас был неписаный закон - такие вещи вне рамок наших отношений.
- А как ты с ним познакомился?
- Мы оба были первокурсниками, у нас было много общих интересов.
- И вы оба были в городе приезжими, без друзей. И вы сразу подружились…
- Нет. Сперва мы почти не разговаривали друг с другом. Я считал его самоуверенным и заносчивым, таким, знаешь ли, типом, который всех ставит на десять ступеней ниже себя. Он мне не нравился, и я ему тоже.
- Отчего?
- Он думал обо мне то же самое.
- И только постепенно вы поняли, что взаимно ошибались?
- Нет. Мы оба были правы. Мы подружились, стараясь доказать друг другу, что каждый из нас выше другого. Если я делал что-то… выдающееся… Люк старался меня перещеголять. И наоборот. Постепенно дошло до того, что мы занимались одним видом спорта, назначали свидания одним и тем же девушкам и пытались превзойти друг друга в учебе.
- И?
- В какой-то момент, как мне кажется, мы начали друг друга уважать. Когда мы оба вышли в финал олимпиады, наша вражда дала трещину, мы стали хлопать друг друга по спине и смеяться, вместе пошли обедать и разговаривали, и Люк заявил, что ему плевать на олимпиаду, и я сказал, что мне тоже. Он объяснил, что просто хотел доказать, что он лучше меня, а теперь ему все равно. Ему кажется, что мы оба достаточно хороши, пора на соперничестве поставить точку. Я думал в точности так же и сказал ему об этом. И с тех пор мы стали друзьями.
- Понимаю, - проронил Билл. - Это дружба не простая. Вы были друзьями с особыми отношениями.
Я засмеялся и глотнул пива.
- А как все остальные?
- Остальные более откровенны. А ваша дружба была несколько иной, чем у остальных.
- Возможно, и так, - кивнул я.
- И все же это по-прежнему не имеет смысла. Двое ребят много лет дружат, и оба скрывают друг от друга свое прошлое.
- Вероятно, ты прав. Но что же это означает?
- Ведь ты - не обыкновенное человеческое существо.
- Да, это верно.
- И я не уверен, что и Люк - обыкновенный человек.
- Кто же он тогда?
- Это вопрос, который и должен тебя заинтересовать.
Я кивнул.
- Кроме того, - продолжал Билл, - меня беспокоит и другое.
- Что именно?
- Этот парень, Мартинес. Он следовал за вами, незаметно подкрался, начал стрелять. Что ему было нужно? Кого он хотел убить? Вас обоих? Только Люка? Или только тебя?
- Я не могу сказать наверняка, в кого был сделан первый выстрел. Просто не знаю. А потом он стрелял в Люка - потому что тот стрелял в него, и Мартинес защищался.
- Совершенно верно. Если бы он был "Н" или агентом "Н", стал бы он тратить время на разговор с тобой в баре?
- Я тоже думаю, что если бы он был "Н", то не стал бы тратить время на болтовню. У меня такое впечатление, что весь разговор был только предлогом для последнего вопроса - знал ли Люк что-то об Амбере?
- Твоя реакция, а не твой ответ, заставили его предположить, что он знал.
- Гм… видимо, Люк в самом деле что-то знает - судя по тому, как он обратился ко мне там, на горе. Ты думаешь, этот Мартинес в самом деле выискивал кого-то из Амбера?
- Возможно. Но ведь Люк не из Амбера?
- Никогда о таком не слышал за все время, что я провел там после войны. А по генеалогии меня просто пичкали длиннющими лекциями. Мои родственники, когда дело доходило до этого, отличались куда меньшей любовью к порядку, чем мои близкие в Хаосе. Они даже не могли решить, кто из них старше, потому что некоторые были рождены в разных временных потоках… но в отношении качественном они весьма дотошны…
- Хаос! И как я не подумал? Точно! На той стороне с родственниками у тебя тоже паршиво? Не могло ли…
Я покачал головой.
- Если только… нет, никак. О той стороне своей генеалогической линии я знаю даже больше. По-моему, я знаком почти со всеми, кто способен манипулировать Отражениями, пересекать их. Люка среди них нет, и я…
- Подожди минутку! Ведь в Хаосе есть люди, которые умеют передвигаться в Отражениях?
- Да. Или оставаться на месте и переносить к себе предметы из Отражения. Это своего рода обратный процесс…
- Мне казалось, что для того, чтобы обрести способность пересекать Отражения, необходимо пройти Лабиринт.
- А у них в Хаосе есть его эквивалент, он называется Логрус. Нечто вроде Лабиринта, но бессистемного. Все в состоянии перемещения. Он очень опасен, потому что на какое-то время лишает того, кто его проходит, психического равновесия.
- И ты его прошел?
- Да, прошел.
- А Лабиринт тоже прошел?
Я облизнул губы, вспоминая.
- Да. И этот черный узор меня едва не прикончил. Сухьи считал, что я погибну, но Фиона думала, что я смогу справиться, если она поможет. Я…
- А кто такой Сухьи?