Пытка продолжалась неделю, и вся неделя промчалась, как в тумане. Единственным ее плюсом стали Сестренки – взаимоотношения с ними начали налаживаться, и я подозреваю, дело в материнском инстинкте. Им требовалось защищать кого-то слабого, а слабее существа, чем я в этот момент, трудно сыскать.
– …А он такой и говорит: "Вы же не скажете маме, девочки? Правда?" – усмехнулась Мия.
– Козел! – Мои кулаки сжались.
– Это точно!
– И сколько так продолжалось?
– Пару лет.
– А вы?
– Привыкли! Что ты хочешь от маленьких девочек? – оскалилась Роза, подсознательно включая механизм агрессивной защиты. – Раз взрослые что-то делают, это нормально, так и должно быть. Пока само не всплыло.
– И как такое всплыло? – покачал я головой. Случайно?
– Нет. Кто-то из соседей заметил странности, – ответила Мия и эротично прижалась ко мне, доводя меня этим до неистовства. – Сам понимаешь, район бедный, все друг друга знают. Кто-то обратился в гвардию, а те проверили.
– И нас забрали в приют, продолжила Роза. – Отчима же посадили. И слава богу! – Она повторила жест сестры с другой стороны, и я чуть не взвыл.
– Да уж, девчонки! – только и вырвалось у меня, когда я обрел дар речи. Руки мои, чуть развернув их обеих, принялись активно изучать мягкость их грудей. Обе бестии захихикали и начали томно выгибаться, играя на зрителя.
– Так, а вот этого не надо! – воскликнула Мия, когда моя рука уверенно пошла ниже разрешенной зоны. – Только выше пояса!
– Выше пояса, выше пояса… – передразнил я ее, но руку убрал. Периодически я проверял ее оборону, но скорее из желания позлить.
– Самое смешное, нам теперь некому мстить, – грустно усмехнулась Роза, отстраняясь. – Этого урода прикончили в тюрьме, всего через четыре месяца. Когда мы и в приюте обвыкнуться не успели.
Я присвистнул. Стоило ожидать! Насильников в тюрьмах не любят, особенно педофилов. Такие там долго не живут. К сожалению для Сестренок.
– А мать?
– А чего ей мстить? – хмыкнула Роза. – Она же мать…
– Так-то вот, Хуан, – вздохнула Мия и тоже отстранилась.
– Вы видитесь? – продолжил я.
Роза пожала плечами.
– Нет. Только один раз вделись, когда ее выпустили из тюрьмы. Ее же тоже посадили, за пособничество и сокрытие.
– И что?
– Посмотрели ей в глаза и ушли! Вот что! – воскликнула Мия.
Я выдержал паузу, давая девчонкам успокоиться. И когда те немного пришли в себя, все-таки додавил:
– Что вы увидели в ее глазах?
– Хуан, давай не будем об этом?! – нервно воскликнула Роза и села ко мне лицом, прижавшись к противоположному борту.
Действительно, перебор. Поняв, что зашел слишком далеко, я решил разрядить атмосферу и резко повалил Мию себе на колени. Та хлебнула воды, закашлялась и заехала мне кулаком по плечу, отчего я взвыл, но затем легла на колени сама, расплываясь от удовольствия. Вода доставала ей до подбородка, а какая юная сеньорита из колоний не любит поплескаться?
..Вот так я и ищу общий язык с Сестренками. При помощи слов, рук и душещипательных бесед в горячей ванной. Ванная, кстати, недавнее изобретение – горячая вода благотворно действует на мои воспаленные, разъеденные химией мышцы, лежать в ней по часу после занятий мне прописала коллегия инструкторов. А валяться в ней одному опасно – в любой момент какая-нибудь из мышц может отказать, и я утону.
На самом деле не утону, не все так плохо, но вот залезть в ванную самостоятельно, как и вылезть, я не мог, и это был хороший повод, чтобы затащить сюда кого-нибудь из девчонок. И единственными приемлемыми "кем-нибудь" оказались Сестренки: Гюльзар позиционировала себя, как скромницу, Кассандре было не по статусу, а Паула шарахалась от голого меня, как от огня. Конечно, первые две тоже составляли мне компанию, не без этого, но Сестренки, как я уже говорил, относились ко мне спокойно, не нервничали, и итальянка с восточной красавицей их постоянно подставляли.
– У вас были мальчики после этого? – задал я давно мучавший вопрос. Я начал понимать этих двух девочек, по сути психологических калек, которых калечил отчим с молчаливого попустительства родной матери. У Розы этот вопрос вызвал бурю эмоций, каждая из которых носила явно негативный характер, но она сдержалась, подавив это в себе. Мия же отнеслась к вопросу спокойно.
– Были. Но перед тем, как начало получаться, я одного убила, одного покалечила. Нет, двоих убила. Или не двоих? – она вопросительно посмотрела на сестру.
– Если ты о Пабло, то его не считай, – подсказала та. – Он нас домогался. Значит, одного.
– Да, одного. – Лежащая на коленях девушка перевела на меня кристально чистый, почти по-детски наивный взгляд. – И одного покалечила, но не серьезно – уже поправился. Ему сделали операцию за счет Короны. Роза в последний момент не дала его добить.
– Но… Почему? – вырвалось у меня. И ее грудь, которую я до того ласкал, перестала вызывать у меня эротические мысли. – Тоже приставал? Вел себя грубо, оскорблял?
– Нет, просто сорвалась. – Она пожала плечами. – Нашло что-то. С тех пор офицеры запретили мне в одиночку трахаться. Сказали, или в присутствии Розы, или чтобы на базе сидела. С тех пор мы так и ходим, всегда вдвоем. Кстати, мальчики не жалуются… – Они с сестрой переглянулись и довольно прыснули.
– Она еще пару раз пыталась, – вновь пояснила Роза. – И я ее останавливала. Это не просто так, понимаешь?
Я понимал. Но вернуть челюсть на место долго не мог.
– А ты? Ты срываешься?
Роза пожала плечами.
– Бывает. Но я могу избить, а она сразу "бабочки" активирует. Это как крышу сносит, Хуан. Ничего-ничего, все нормально, и тут раз – ощущаешь себя прижимающей парня локтем к горлу. Тот весь бледный, сам не свой, а ты… Как просыпаешься!
– Но местные психологи… – я сбился. Вспомнил Гюльзар. – Им это не надо, да? – усмехнулся я и посмотрел девчонкам в глаза. – Им нужно, чтобы у вас были слабости, чтобы вы держались за корпус и друг за друга?
– Не совсем. – Вздох. – Нами занимались. И занимаются. И занятия помогают. Просто…
– Просто прогресс в занятиях мог быть и большим, – перевел я. Девчонки отвели глаза и промолчали.
– Мы же не хранители! – выдала Мия заключительную все объясняющую фразу. – Нас в наказующие готовили. И нас с Розой, и Кассандру, и Гюльзар. И еще двоих. Но их отсеяли на Полигоне – списали по ранению.
– А мы уперлись, в наказующие не пошли, – вновь оскалилась Роза, включая защитный механизм.
– Потому, что ваших подруг подставили на Полигоне.
– Их не подставили, – покачала головой Мия. – Они просто не прошли. Не выдержали психологически – не смогли первыми нажать на курок. А урки смогли.
– Мы покрошили их, отбили девчонок, – продолжила Роза с грустью. Но если бы им не грозила опасность… Я не знаю, получилось бы у меня.
– Ты когда-нибудь стрелял в людей, Хуан? – усмехнулась Мия. Я задумался.
– Нет. Но я шел убивать Толстого. Я вам рассказывал.
– Ты ненавидел его, он припер тебя к стенке. – Роза отрицательно покачала головой. – У тебя не было выбора. А нам надо было стрелять в людей, которых не знаем, которые нам ничего не сделали. И девчонки спасовали. У нас был стимул – угроза их жизни, а у них его не было. Вот и всё.
– Потому мы и не пошли в наказующие, – подвела итог Мия. – И мы, и Кассандра, и даже Маркиза, которую мурыжили больше всех. Ведь наказующие, настоящие, не "морпехи", как ты их окрестил, это именно убийцы, киллеры. Это их основная работа. А никак не охрана дворца и лиц королевской крови.
Я откинулся на борт и прикрыл глаза. Как все сложно! Секрет "чертовой дюжины" раскрыт, но он потянул за собой несколько новых выводов, выставляющих корпус в ином свете, чем казался ранее. Набор подразделений в соответствии с изначально заложенной специализацией. Кто-то – "мясо" в первом кольце окружения, способное отреагировать на угрозу быстрее любого возможного убийцы, либо закрыть охраняемую персону своим телом. Кто-то – "ряженые девочки" – охрана дворцовых покоев и боевой резерв на случай, если королеве понадобится несколько десятков винтовок для операции, которую не могут или не должны выполнять официальные службы планеты. А кто-то – изначально убийцы, устранители неугодных, имеющие сверхспособности, но и имеющие огромные-преогромные скелеты в шкафах. Которые, несмотря на имеющуюся базу психологической подготовки, никто им чистить не собирается.
И именно во взводе с такой специализацией оказался я. Но в "белом", не омраченном сотрудничеством с кровавой организацией Елены Гарсия.
А девчонки… Они простые. Но их рассуждения о смерти, о том, кого кто и как убил, вскользь… Сказанные с кристально чистыми, по-детски наивными глазами… Это страшно. Очень страшно!
Но других девчонок у меня нет. И только с этими мне придется работать бок о бок, доверять свою спину. А значит, я должен понять их. Хотя бы понять. И только потом пытаться построить свое мнение.
– Ну что, закончили с водными процедурами? – усмехнулась Роза, прочтя по моему лицу отразившиеся эмоции.
– Да, пожалуй, хватит уже… – Я попытался приподняться, скривился. Мия поднялась и села рядом, готовая подержать, если что. Но вставать я пока не собирался – не мог собраться с духом.
– Эх, девчонки!.. – внимательно оглядел я их прелести. – Если бы я хоть что-нибудь представлял из себя, как мужчина!..
– Если бы ты хоть что-то представлял из себя, как мужчина, – захихикала Мия, – мы бы с тобой в одной ванной не сидели!
– Мы бы шарахались от тебя, как Паула! – добавила ее сестра. – Кстати, тем более пора вылезать – эта дрянь должна с минуты на минуту вернуться с блядок, у нее пропуск до семи.