-В мочку уха? - переспросил синьор Медичи.
Нимрод кивнул.
Синьор Медичи улыбнулся и произнес что-то по-итальянски. Филиппа предположила, что он перевел на родной язык слово "мочка" и слово "ухо". По-прежнему удерживая пчелу за голову пинцетом, хозяин ткнул ее несколько раз в брюшко, чтобы разозлить. И как только ее поднесли к уху Фаустины, пчела тут же исполнила свою работу. На мочке появилась красноватая отметина.
-Ой! - Филиппа непроизвольно дернулась и закусила губу.
Фаустина тоже дернулась, вполне отчетливо. И снова замерла.
-Один укус иль два? Вот в чем вопрос, - произнес Нимрод. - Пожалуй, повторим, синьор Медичи. Давайте вторую пчелу. Пусть куснет в другое ухо.
Итальянец кивнул и вынул из кармана пиджака картонную коробочку, в каких рыбаки обычно держат мух для приманки. Из коробочки он извлек еще одну пчелу. Пока шли все эти приготовления, Филиппа успела заглянуть в коробочку. Каждая пчела жила там в собственном небольшом отсеке, и у каждой была пища - несколько капель меда. Прямо как у арестантов в тюремных камерах.
Второй укус произвел куда более сильный эффект. Голова Фаустины задергалась, будто через тело девочки пропустили сильный разряд электрического тока. Так поступают с лягушками на уроках биологии в школе, с отвращением вспомнила Филиппа.
-Ой! - вырвалось у нее. Еще громче, чем в первый раз.
-По-моему, мы почти у цели, - сказал Нимрод. - Еще один укусик, и дело сделано. На сей раз попробуем в попку. Или нет, давайте в запястье, синьор Медичи. Укусик-ик.
Нимрод принялся хохотать над своей шуткой.
-Не понимаю, как ты можешь веселиться в такую минуту, - возмутилась Филиппа. - Ей же, наверно, больно.
-Что ж, третий так третий, - сказал синьор Медичи. - На этот раз используем мою специальную пчелу. Эта пчела очень жестокая. Очень злая. У нее серьезные проблемы с общением. Совсем не такая милая и дружелюбная, как остальные мои пчелки. Она даже мед не любит. Ничего не любит, и никого. Поэтому я держу ее в отдельной коробке. Ее зовут Сильвия.
Пчела, которую он вынул из другой коробочки, оказалась намного крупнее остальных и гудела свирепо, точно бензопила.
Филиппу аж передернуло, когда Чезаре Медичи поднес пчелу к запястью Фаустины и небрежно щелкнул насекомое по носу. Пчела злобно зажужжала и, перебирая лапками, изогнула животик, поудобнее обхватывая руку девочки. Затем точным уверенным ударом она вонзила жало в запястье Фаустины и впрыснула туда огромное количество пчелиного яда.
-Уааау!
Фаустина издала громкий вопль и схватила себя за запястье, а потом обеими руками за уши. Этим резким движением она выбила пинцет из пальцев синьора Медичи, и пчела Сильвия, освободившись из-под хозяйского надзора, уселась на локоть Фаустины и ужалила ее снова. А потом еще раз.
-Уааау-у-у-у-у!
Фаустина вскочила с шезлонга и, спасаясь от пчелы, одним махом взобралась на высокий парапет гостиничной террасы. Но пчела настигла ее и здесь. И Фаустина, недолго думая, изящно, ласточкой нырнула вниз - прямиком в воды Гранд-канала.
Нимрод с Филиппой бросились к парапету и успели увидеть, как Фаустина вынырнула и поплыла к берегу. Тут же собралась толпа зевак. Сначала небольшая, но росла она, как показалось Филиппе, с неимоверной быстротой. Девочка схватила махровый халат, выбежала из номера и устремилась вниз по лестнице, чтобы Фаустине не пришлось краснеть, когда она вылезет на берег. Нимрод громко рассмеялся.
-Результат налицо, синьор Медичи, - сказал Нимрод. - Пчелки свое дело знают. Хорошая работа, друг мой. Отличная работа.
Синьор Медичи тщательно осмотрел террасу и печально развел руками.
-Я потерял свою лучшую пчелу, - удрученно сказал он.
Нимрод вручил ему еще кучу банкнот.
-Вот, держите, - сказал он. - Купите себе целый рой.
Глава 18
Новый укус пчелы
Фаустина шла назад в гостиницу вместе с Филиппой. Ей было совершенно наплевать на сенсационное впечатление, которое произвело ее купание на знаменитых венецианских гондольеров, хотя они тут же прозвали ее "Русалочка из Америки". Самое главное - она жива, она снова обрела тело, она может двигаться! Фаустина чувствовала себя великолепно. И была безумно счастлива. Даже купание в Гранд-канале оказалось приятным, тем более что прохладная вода смягчила боль от пяти пчелиных укусов. А самое главное - к ней вернулась джинн-сила! Забурлила, заиграла в ней, едва жаркое венецианское солнце коснулось ее забывшей о тепле кожи.
Они шли к лифту, как вдруг Фаустина услышала знакомый голос.
-Фаустина!
-Мама!
Дженни Сахерторт обнимала дочь, которую не видела двенадцать лет, и безуспешно пыталась сдержать слезы, Фаустина обнимала маму, и обеим было все равно, промокнет у Дженни платье или нет. Обе были счастливы.
-Мама, что ты тут делаешь?
-Ты же моя дочь! Я сразу почувствовала, что ты жива. И тут же прилетела!
-Я так на тебя сердилась... Прости меня! - воскликнула Фаустина.
-И ты меня прости, - сказала Дженни Сахерторт. - Я тоже виновата.
-Ты не виновата! В том, что случилось с Дыббаксом, твоей вины нет. Теперь я это знаю. Ты ни в чем не виновата. Прости за все, что я тебе наговорила. И мне очень стыдно, что я тогда устроила с британским премьер-министром.
-Давай поговорим об этом позже.
-Но как ты узнала, что я здесь? - спросила Фаустина.
-Ну конечно от Нимрода, - ответила доктор Сахерторт. - Он позвонил мне тут же, как только узнал, что твой дух обнаружен. Сначала я боялась, что эта затея сорвется, и до последней минуты не решалась сюда ехать. Ну, вдруг тебе бы не удалось вернуться в свое тело? Но в какой-то момент я поняла, что в любом случае обязана быть радом с тобой.
-Затея и вправду чуть не сорвалась, - смеясь, сказала Фаустина. - Когда я вернулась в тело, на меня какой-то ступор напал. Ни рукой ни ногой двинуть не могла. Я все слышала, все видела, но была совершенно парализована. Если б не пчелы, ты бы меня такой и застала.
-Пчелы?
Уже в лифте Фаустина с Филиппой рассказали доктору Сахерторт о синьоре Медичи и его пчелотерапии.
-Вот уж не думала, что когда-нибудь буду счастлива оттого, что мою дочь покусала пчела! - воскликнула Дженни.
-Вот и я совершенно не возражала! - Фаустина громко засмеялась и снова обняла мать.
Наверху, в номере, Нимрод уже пил шампанское - в честь возвращения Фаустины к нормальной джинн-жизни. Джалобин читал газету и потягивал чай. Финлей-Джон смотрел телевизор. Мальчики приветствовали Фаустину сдержанно, даже прохладно, потому что каждый пробовал притвориться, что нисколько в нее не влюблен, и у обоих, естественно, ничего не получалось. Разве можно скрыть что-нибудь от того, с кем на пару обитаешь в одном теле? Фаустина, понятное дело, тоже все это отлично понимала.
Нимрод встал и нежно обнял Дженни Сахерторт.
-Ну что? У тебя снова есть дочь? - спросил он.
-Просто чудо! - воскликнула мать Фаустины.
-Красавица, я уж думал, ты костей не соберешь, - сказал Джалобин. - Ну ты и летела! Как с десятиметровой вышки! И вода в этом их канале жуть какая грязная. Говорят, туда сливают помои и канализацию со всей Венеции. Именно поэтому тут такая вонь. На твоем месте я бы тут же сделал промывание желудка. А то еще заведется какая-нибудь живность в животе, вроде глистов. Кстати, тебе повезло, что ты забралась именно на этот парапет и спрыгнула в эту сторону. Хоть в воду приземлилась. То есть приводнилась. С другой-то стороны тут улица. И чего такую суматоху подняла? Подумаешь, пчелки покусали.
-Главное, что она цела и невредима, - сказал Нимрод.
-Какое несчастье с господином Ракшасом, - сочувственно обратилась к Нимроду доктор Сахерторт. - Неужели нет никакой надежды?
-Пока об этом рано судить, - ответил Нимрод. - Сначала надо побольше узнать о существе, которое его поглотило в мире духов.
-Значит, вы возвращаетесь в Нью-Йорк?
-На самом деле нет, - ответил Нимрод. - Полагаю, нам придется задержаться на некоторое время в Венеции. Провести небольшое расследование.
-Вот здорово! - воскликнул Финлей. - Мне нравится в Венеции. Тут прикольно.
-Прикольно? - пробормотал Джалобин и брезгливо сморщил нос. Потом он извлек из кармана флакончик с лосьоном и щедро брызнул себе за уши.
-А ты, Фаустина? - спросил Финлей. - Ты тоже останешься с нами в Венеции?
-Боюсь, что нет, - ответила Фаустина. - У меня же планы, о которых все вы отлично знаете.
-Ах да, - сказал Финлей. - Вавилон. Я и забыл.
-Обязательно приезжайте в гости, когда я стану Синей джинн, - пригласила Фаустина. - Я буду рада видеть вас в моей официальной резиденции в Берлине.
-Вас? - не понял Финлей. - Кого - вас?
-Вас обоих.
-Разве это разрешается? - спросил Джон. - Я думал, лица мужского пола к Синей джинн не допускаются.
-Парням нельзя только в Вавилон, Джон, - объяснила Фаустина. - Кроме того, когда я стану главной в джинн-мире, я обязательно введу некоторые изменения в законы. Айша правила так долго, что джинн позабыли все, что было до нее. Понимаете, многое из наших представлений о Синей джинн связано именно с Айшой. Но так не должно быть. Одно дело - встать над добром и злом и судить их по совести. И совсем другое дело - жить, словно их не существует.
Я провела на эту тему весьма внушительное исследование.
-А я сама побывала в Вавилоне, - сказала Филиппа. В какой-то момент Айша хотела сделать из меня Синюю джинн. Я хорошо помню, как действуют на организм воздух и вода Иравотума. Я едва узнала Джона, когда он приехал меня спасать.