Музей восковых фигур
Вихрь принес Филиппу, Нимрода и мистера Джалобина в Лондон, в сад за Кенсингтонским особняком Нимрода, по адресу Стенхоуп-Террас 7.
-Раньше я думал, что никогда не привыкну к подобному способу передвижения. - Джалобин, вздыхая и стеная, отпер дверь и вежливо отошел на шаг назад, пропуская Филиппу и Нимрода в дом. - Однако сейчас все обстоит как раз наоборот. Теперь я совершенно не приемлю полеты на самолете. Все эти очереди на регистрацию, дурацкие вопросы вроде "Вы сами паковали свои вещи?", просвеченный рентгеном багаж, биометрические сканеры и бог знает что еще. Все это слишком сложно. Я пришел к выводу, что для счастья в этом мире нужно быть просто дураком. Красивым дураком.
-В таком случае, Джалобин, вы уже на пол пути к счастью, - заметил Нимрод.
Джалобин пробормотал что-то себе под нос и ушел готовить обед.
-Нимрод, зачем так грубо? - укоризненно сказала Филиппа.
-Да, пожалуй, я слегка перегнул палку, - согласился Нимрод. - Но это для его же блага, Джалобин в последнее время сам на себя не похож. Ведь прежде он бывал счастлив, только когда стенал и жаловался. А сегодня - подумать только! - он, впервые за десять лет работы моим дворецким, сказал доброе слово о путешествии на смерче!
Они поели, а когда стемнело, Джалобин вывел из гаража "роллс-ройс", чтобы отвезти всю компанию в Музей мадам Тюссо. Перед входом в музей стоял другой "роллс-ройс", покрупнее, пронзительного цвета электрик. Из автомобиля вышел небольшого роста, но крепкий и жилистый человек. Лицо у него было как у настоящего преступника, - страшнее Филиппа никогда не видела. Покатый лоб перерезали многочисленные морщины, в крупных, вытянутых вверх ушах поблескивали алмазные серьги-гвоздики, а все видимые участки кожи были покрыты татуировками, как у тату-мастеров на модном пляже.
Приблизившись к Нимроду, страшный человечек откинул со лба челку и произнес:
-Драссьте, сэр, господин Наймрод.
Говорил он на кокни - языке лондонских простолюдинов.
-Привет, Силман, - сказал Нимрод. - Силман это - моя племянница, Филиппа.
-Драссьте, мисс.
-Филиппа, это - знаменитый Силман Франко, недавно вернувшийся к нашим берегам после длительного пребывания на юге Испании. Вернувшийся всем нам на радость.
-Да ладно, сэр, - застеснялся Франко. - Чего уж там...
-За долгие годы нашего знакомства Силман оказал нашему клану много ценных услуг, - сказал Нимрод. - Он готов выполнять такую работу, которую сами мы, по тем или иным причинам, предпочитаем своими руками не делать. Он готов подглядывать, вынюхивать, выслеживать, воровать, взламывать сейфы и замки, а еще он отлично заметает следы. Он способен на любую подлость, беззаконие и преступление.
-Всегда к вашим услугам, сэр, господин Наймрод.
-Силман хороший, честный жулик, ему можно доверять, - сказал Нимрод.
-Все благодаря вам, сэр. - Франко снова поклонился.
-Принес?
-Принес, сэр, принес. - Силман Франко сунул руку в карман своего шелкового пиджака, вынул обтянутую кожей коробочку размером не больше спичечного коробка и вручил ее Нимроду.
-Много лет назад, - сказал дядя Филиппе, - я был вынужден даровать Силману три желания. Одно из них состояло в том, чтобы создать по его собственному проекту специальный ключ. Он мне все чертежи нарисовал.
Нимрод открыл коробочку. Внутри оказался человеческий скелетик величиной с канцелярскую скрепку. Нимрод сжал крошечный скелет в кулаке и подышал на него, точно суеверный игрок на игральные кости. Когда он разжал кулак, скелет вдруг ожил: встал и потянулся, как после долгого-долгого сна.
-Вставай, хватит дрыхнуть, - хихикая, говорил Силман. - Проснись и пой, моя красавица.
Филиппа вздрогнула.
-Брр! Что это такое?
-Отмычка, - сказал Нимрод.
В немалом смятении Филиппа наблюдала, как Нимрод поднес руку вплотную к замочной скважине на парадной двери музея, и скелетик, дойдя до края его ладони, пролез в скважину и исчез внутри.
-Когда в кармане у вора сидит такая замечательная подружка, можно не потеть, вскрывая замки, - заметил Нимрод. - Скелетик все обеспечит в лучшем виде: и нажмет, и повернет, и выдвинет.
-Правильно, господин Наймрод, - закивал Силман. - Откроет все, что угодно.
Через несколько секунд Филиппа действительно услышала, как щелкнул замок. Дверь открылась. Мгновение спустя скелетик перебрался в свою кожаную коробочку, а Силман ужом скользнул в музей - отключать сигнализацию Не успела Филиппа опомниться, как он вернулся и на лице его сияла торжествующая улыбка.
-Путь открыт, господин Наймрод, - сказал он.
-Спасибо, Силман. - Нимрод кивнул. - Ты не мог бы подождать нас здесь, а то вдруг нам снова понадобятся твои услуги?
Силман поправил челку.
-Вы правы, сэр. Я подожду в машине.
Включив карманный фонарик, Нимрод прошел в музей восковых фигур, Филиппа с Джалобином последовали за ним.
"Джалобин-то был прав", - думала Филиппа, следя за лучом своего фонарика, который то и дело натыкался в темноте на чьи-то фигуры. Пусть они хоть десять раз восковые, но страх нагоняют, как настоящие. Нескольких она, разумеется, узнала сразу: вот это президент, а это британский премьер-министр. Тут королевское семейство, там кинозвезды. Несколько фигур были совсем как живые. Но многих сделали плохо, и Филиппа, глядя на них, чуть не расхохоталась. Впрочем, ночью, да еще в окружении восковых фигур, все-таки не до смеха. Джалобин по обыкновению не преминул выразить словами те страхи, которые его обуревали. И Филиппа поняла, что она не одинока и что не только ей жутко в этом музее, да еще после наступления темноты.
-Говорят, мадам Тюссо научилась своему искусству в Париже, - прошептал дворецкий. - Причем начала она с восковых слепков голов, отрубленных на гильотине во время Великой французской революции. Само по себе малоприятно. Кстати, меня не покидает чувство, будто некоторые из этих фигур - на самом деле трупы, настоящие мертвецы, только покрытые воском. Потому они, правда не все, и выгладят так правдоподобно. А ты обратила внимание на их глаза? Так на тебя и пялятся, откуда ни посмотри!
-Я, если честно, стараюсь этого не замечать, - призналась Филиппа. - А почему вы говорите шепотом?
-Вот именно, Джалобин, почему? - вставил Нимрод.
-Да потому что в этом музее - точно в склепе или на кладбище, - ответил Джалобин. - Даже хуже, поскольку, на мой взгляд, любому призраку приятнее гулять тут, рядом со своим прижизненным изображением, чем шляться по кладбищам возле ящиков с костями. Что до персонажей с первого этажа, то их призраки наверняка здесь. Ведь это убийцы, которых вздернули на виселицу или самоубийцы, которые сами себя порешили.
-Джалобин, заткнитесь, сделайте милость, не пугайте мою племянницу, - велел Нимрод и, открыв какую-то дверь, повел свою маленькую процессию по узкому коридору.
-Ничего-ничего, дядя, я не боюсь, - бодро сказала Филиппа, но ускорила шаг, чтобы не остаться одной в темноте.
-Тут есть несколько складских помещений, где хранятся старые восковые фигуры, - объяснил Нимрод. - Именно на таком складе Фаустина и оставила свое тело, когда ее дух отправился на Даунинг-стрит, чтобы вселиться в премьер-министра. Точное место - тринадцатая полка на тринадцатом складе.
-Несчастье в квадрате, - заметил Джалобин.
-В последний раз я наведывался сюда больше десяти лет назад, - продолжал Нимрод. - И не очень хорошо помню, как туда идти.
Они спустились по длинной винтовой лестнице в глубокий сыроватый подвал. Дойдя до конца коридора, Нимрод открыл следующую дверь.
-Ага, похоже, это здесь. - Он раздвинул оплетавшую дверной проем паутину, вошел внутрь и включил свет.
Филиппа с удивлением оглядывала склад. Единственным привычным, нормальным предметом в этой комнате был стоявший в углу стул.
А вот остальное... На полках рядком стояли головы известных людей, как живые, словно мадам Тюссо подобрала их прямо из-под ножа гильотины. На отдельных больших полках лежали тела, но уже без голов. Еще были коробки - с руками и с глазами.
-Как она решилась? - воскликнула Филиппа. - Почему Фаустина захотела оставить свое тело в таком ужасном месте? Тут так противно! Фу!
-Фаустина никогда не походила на своих сверстниц, не важно, мундусянских девочек или джинн, - сказал Нимрод и двинулся в глубь склада, где на широких металлических полках лежали сотни восковых тел. - Она всегда держалась особняком, не играла с другими детьми. Была очень серьезна. Склонна к меланхолии. Даже кровь у нее была холоднее, чем у других. Все эти качества делали ее идеальной претенденткой на должность Синей джинн Вавилона. А еще... Дело в том, что одна из этих старых фигур - Рональд Рейган. А Фаустина, насколько мне известно, всегда восхищалась стариком Ронни, как родным дедушкой, и, полагаю, в глубине души хотела полежать с ним на одной полке. Потому-то я и обнаружил ее именно здесь, когда был в музее последний раз.
-А кто этот Рейган? Тот актер, который стал потом президентом Соединенных Штатов? - Филиппа родилась уже после правления Рональда Рейгана и представляла его себе весьма смутно.
-Правильно, - сказал дядя. - А вот, кстати и он.
Нимрод подошел к полке, где лежал и сердечно улыбался дяденька в строгом костюме. Но рядом с ним на полке зияло пустое место.
-Тут ее нет! - воскликнул Джалобин.
-Она была здесь! - сказал Нимрод. - Ручаюсь!
-Может, ее все-таки отвезли в морг? На санитарной машине? - предположила Филиппа.