- И что же привело тебя в Дейнлендз, Йорг Анкрат? - спросил герцог. Время шло впустую, ни вина, ни эля не предлагалось, обмена подарками не предполагалось.
- К друзьям на север еду, - сказал я. И сказал не совсем то, что думал. Лишь единожды в жизни человек понравился мне с первого взгляда. Восемь лет назад, когда Аларик Маладон привез моей матери подарок, я сразу проникся к нему симпатией. И он нравился мне сейчас. - У вас, похоже, года два урожая не было. Возможно, на юге вам нужен друг?
- Как откровенно и скромно говорит, а? - Аларик улыбнулся в бороду. - А где ж все ваши южные песни и пляски?
- Должно быть, потерял по дороге, - ответил я.
- Так что ж тебе на самом деле нужно, Йорг Анкрат? - спросил Аларик. - Не проехал же ты пять сотен миль ради того, чтобы научиться северной пляске с топором.
- Может быть, я просто хотел познакомиться с викингами, - сказал я. - Но я прошу, скажите мне, что беспокоит эту землю. Умоляю вас.
При этих словах Аларик громко рассмеялся.
- У настоящих викингов соль в бороде и лед на шкурах, - сказал герцог. - Они называют нас fit-firar, людьми суши, и никакой симпатии к нам не испытывают. Мои предки, Йорг, поселились здесь очень, очень давно. Но я бы предпочел, чтобы они остались у моря. Может быть, в моей бороде и нет соли, но она в моей крови. Я чувствую ее вкус. - Он снова топнул ногой, и дородная женщина с вьющимися волосами вынесла нам эль: наполненный рог - герцогу и две большие кружки - нам. - Когда мое бренное тело предадут земле, моему сыну придется купить драккар и отплыть из Ошима. Так попробовали сделать мои соседи, но из бухты выйти не успели, затонули. Так и не увидели океана.
Мы пили эль, на вкус горький и соленый, словно здесь все должно было напоминать народу о некогда покинутом море. Я поставил кружку на стол, и земля сотряслась сильнее, чем прежде, словно я ее этим расшатал. С балок посыпалась пыль, заиграла, попав в потоки солнечного света, струившегося сквозь высокие окна.
- Поскольку ты не можешь усмирять вулканы, Йорг, тебе нечего делать в Маладоне, - сказал Аларик.
- Разве Ферракайнд не может ради тебя заставить их уснуть? - спросил я. Где-то я вычитал, что вулканы спят, иногда веками.
Густая бровь Аларика выгнулась дугой, Синдри у нас за спиной рассмеялся.
- Сам Ферракайнд их и тревожит, - сказал он. - Боги испортили его.
- И ты это терпишь? - спросил я, глядя на Аларика.
Герцог Маладона повернул голову и стал смотреть в камин, будто враг мог спрятаться, зарывшись в горку пепла.
- Нельзя убить Повелителя огня, тем более если он настоящий повелитель. Он подобен пожару в лесу засушливым летом. Затопчешь огонь в одном месте, и тут же раскаленная земля выплюнет пламя у тебя за спиной.
- Зачем он это делает? - Я допил соленое пиво и поморщился. Такое же отвратительное, как абсент.
Аларик пожал плечами.
- Такова его природа. Если человек слишком долго смотрит на огонь, огонь начинает смотреть на него и выжигает в нем все человеческое. Я думаю, Ферракайнд, глядя в огонь, разговаривает с етуном, планирует второй Рагнарек.
- И ты позволишь ему это сделать? - спросил я. Мне было плевать на етуна и всех прочих духов вместе взятых. Преодолей границу, будь то огня, небес или даже смерти, и ты столкнешься со множеством существ, которые там обитают. Называй их как хочешь. - Я слышал присказку, что дейнц в любом лесу прорубит себе дорогу топором. - Опасное занятие - испытывать смелость человека, тем более в его родных стенах, и тем более викинга, но если где-то нужна была встряска, так именно в этом месте.
- Ты с ним вначале встреться, а потом осуждай нас, Йорг. - Аларик приложился к рогу с элем.
Я ожидал, что он ответит более резко и враждебно. Вид у герцога был уставший, словно и у него внутри что-то выгорело.
- Честно говоря, я приехал сюда, чтобы повидаться с ним, - сказал я.
- Я покажу дорогу, - без колебаний предложил Синдри.
- Нет, - мгновенно отрезал герцог.
- Сколько у тебя сыновей, герцог Маладона? - спросил я.
- Видишь его? - Аларик кивнул в сторону Синдри. - Было четверо. Трое старших сгорели в Химрифте. Тебе лучше вернуться домой, Йорг Анкрат. В горах тебе нечего делать.
18
ЧЕТЫРЬМЯ ГОДАМИ РАНЕЕ
Синдри нагнал нас, не успели мы отъехать от крепости его отца и пяти миль. Макина я оставил с Алариком. У Макина был талант находить общий язык и выстраивать дружеские взаимоотношения. Райка я тоже оставил - не хотел слушать его стоны и жалобы, пока мы будем подниматься в горы, и еще потому, что если и мог кто-то показать дейнцам истинный дух берсерка, так это Райк. И Красного Кента оставил, так как по отцовской линии у него в венах текла кровь викингов, кроме того, он захотел, чтобы ему сделали хороший топор.
- Доброго здравия, - сказал я, когда Синдри выехал из-за сосен. Я нимало не сомневался, что он пустится за нами вдогонку. Он нашел нас, когда мы оставили позади пологие склоны и густой лес.
- Я вам понадоблюсь, - сообщил он. - Я знаю эти горы.
- Ты нам действительно нужен, - поддержал я его.
Синдри улыбнулся, снял шлем и вытер со лба пот - утомился, пока догонял нас.
- Говорят, ты разрушил чуть ли не половину Геллета, - сказал он. На лице его отпечаталось недоверие.
- Пятую часть. Слухи, как всегда, преувеличивают, - внес ясность я.
Синдри нахмурился:
- Сколько тебе лет?
Я почувствовал, как братья напряглись. Когда твое окружение думает, что ты готов убить любого, кто косо на тебя посмотрит, это будет раздражать кого угодно.
- Достаточно взрослый, чтобы играть с огнем, - ответил я, показывая на самую высокую вершину впереди. - Это вулкан. Выдает себя дымом. А где еще три?
- Дымит сейчас Лоргхольт. Остальные тоже проявляли активность, - сказал Синдри и показал, называя один за другим, все три вулкана: - Локи, Минхир, Валлас. - Над западными склонами Валласа поднимались тончайшие струйки не то дыма, не то пара. - В древних Эддах говорится, что отец вулканов - Халрадра, а это его четыре сына. - Синдри показал на приплюснутую вершину Халрадра. - Но он спит уже несколько сот лет.
- Давайте с него начнем, - сказал я. - Хочу взглянуть на спящего гиганта, а уж потом растолкаю чуть дремлющего сына.
"Они не люди, Йорг, - сказал мне Макин, когда мы покидали крепость Аларика. - Они не враги. Ты не можешь сражаться с ними".
Он не знал, что я стремлюсь найти, блуждая по просторам земли. Я и сам этого не знал, но всегда стоит пристально посмотреть вокруг себя. И если я мысленно возвращаюсь к своим успехам и победам, какими бы они ни были, они, как правило, оказываются результатами простого соединения двух несовместимых обстоятельств, что превращает их в оружие. Я разрушил Геллет посредством двух фактов. Если один факт поместить поверх другого, получится нечто опасное. Подобное же составляет сердцевину оружия Зодчих: две глыбы магии, безопасные сами по себе, соединенные вместе образуют критическую массу.
Халрадра ростом уступал своим сыновьям, но все же поражал высотой. У основания время сгладило склоны, состоявшие преимущественно из крупнозернистого кремнистого песчаника черного цвета, он хрустел и трескался под копытами лошадей, пузыристая вулканическая порода легко крошилась в руках. Вулкан потух очень давно, даже запах дыма выветрился. Среди пепла и мелких камней буйно рос иван-чай, Rosebay Willowherb - так он именовался в книге наставника Лундиста. Он первым появился там, где огонь все выжег. Даже спустя четыре столетия ничего не хотело расти на черных, покрытых пеплом камнях.
- Видишь их? - пророкотал у меня за плечом Горгот. Его глубокий густой голос всегда поражал меня.
- Если ты имеешь в виду горы, то да, если что-то другое - нет.
Горгот вытянул руку с толстым пальцем, почти таким же, как рука Гога.
- Пещеры.
Пришлось долго приглядываться, и наконец я их увидел - отверстия зияли у основания крутого склона, весьма сходные с родным домом Горгота под горой Хонас.
- Да, вижу.
Мы направились к пещерам. Склон делался все круче и стал слишком опасным для лошадей. Мы оставили их с Грумлоу и Симом и дальше пошли пешком по тонкому слою оледенелого снега. Пики сыновей Халрадры торчали зазубренными обломками, выкованными неистовой силой. Старик же, напротив, казался обычной горой, никакого намека на кратер, и только когда мы перебрались через заваленную снегом лощину, перед нами вдруг открылось озеро.
- Счастлив сейчас? - Синдри поднялся за мной, осмотрелся и встал на камень, с которого ветер сдул снег. В противовес его тону, вид у него был счастливый.
- Красивый пейзаж, - сказал я.
Подошел Горгот с Гогом на плече.
- Мне нравится эта гора, - сказал Гог. - У нее есть сердце.
- У озера такой странный синий цвет, - сказал я. - Вода в нем ядовитая, что ли?
- Это лед, - пояснил Синдри. - Талая вода стекает со склона вулкана. Впадина глубиной около ярда, вода в ней промерзает, озеро так и стоит круглый год.
- Красота, - сказал я. Два факта опасно сходились.
Мы присели на корточки за камнями с подветренной стороны недалеко от края кратера, смотрели на странно синее озеро и ели остывшую еду, которую нам приготовили в дорогу на кухне Аларика.
- Какое сердце у этой горы, Гог? - Я отбросил в сторону куриные кости и облизал жирные пальцы.
Гог закрыл глаза и задумался.
- Старое, медленное, теплое.
- Оно бьется? - спросил я.
- Четыре удара, - посчитал Гог.
- Это с того момента, как мы начали подъем?
- С того момента, как мы увидели дым, - ответил Гог.