- Именно. Но и другие заинтересованы. Сейджес, Леди Блу, Лунтар из Тара и даже Скилфа. - Произнося каждое имя, он внимательно изучал мое лицо - хотел понять, знаю я их или нет. Я старался сохранять непроницаемость, но для такого человека, как Тэпрут, достаточно было малейшего проблеска эмоции, чтобы знать, что у тебя на уме.
- Скилфа? - Он уже догадался, что я ее не знаю.
- Повелительница льда, - пояснил Тэпрут. - Каждый рвется разыграть свою партию. За принцем Стрелы много глаз наблюдают, Йорг. Его звезда еще не засияла в полную силу, но, уверяю, скоро это произойдет! Кто знает, как ярко и высоко она взойдет к конгрессу?
Если кто и будет знать это раньше меня, так хозяин бродячего цирка. Я переваривал сказанное Тэпрутом. Конгресс проводится раз в четыре года, до ближайшего осталось два. За мной, как за лордом Ренара, закреплено место и один голос, и Золотой Страж сопроводит меня до Вьены. Я не увижу Сотню, избирающую императора, который будет править ими. Не увижу Оррина, принца Стрелы. Если я поеду туда, если позволю Золотому Стражу тащить меня целых пять сотен миль, то я проголосую за себя.
- За Кашту, жалко его, - Тэпрут наполнил стакан и поднял.
- Кого?
Тэпрут покосился на арбалет.
- Нубанца.
Тэпрут был знатоком всякой доисторической ерунды. Я не стал отказываться, он наполнил мой стакан, мы выпили за нубанца.
- Вот тоже был хороший малый, - сказал Тэпрут. - Я любил его.
- Ты всех любишь, Тэпрут. - Я облизнул губы. - Но он действительно был хорошим парнем. Я везу своих монстров в Химрифт. Расскажи мне о тамошнем маге.
- Ферракайнд, - покачал головой Тэпрут. - Опасный человек, смотри на меня! У меня работали пироманы, которые учились у него мастерству. Никаких магических способностей, обычные пожиратели огня, и ты можешь обучиться таким трюкам с самой обыкновенной свечой. - Он снова поднял свой стакан. - За артистов огня и дыма. Не думаю, что он отпускает от себя своих лучших учеников. Но те, которые у меня работали, испытывали перед своим учителем священный ужас. Ты только произнеси его имя в их присутствии, сам увидишь. Ферракайнд - серьезный мастер огня. Присягнувший огню.
- Присягнувший огню? - переспросил я.
- Да. Огонь живет у него внутри. И в конечном итоге огонь его поглотит. Он игрок. Ты понимаешь, о чем я говорю. Он играет людьми и тронами. Но огонь владеет им, и ему не интересны ни мы, ни наши дела.
- Мне нужна его помощь, - сказал я.
- И это твое ему предложение? - Тэпрут постучал пальцем по своему запястью. Я не заметил, чтобы он обратил внимание на мои часы, но он знал об их существовании.
- Возможно. Что еще его может заинтересовать? - спросил я.
Тэпрут закусил губы.
- Он любит рубины. Но, думаю, он предпочтет твоего меченного огнем мальчишку. Может даже пожелать оставить его себе, Йорг.
- Я тоже могу пожелать оставить мальчишку себе, - сказал я.
- Не собираешься к старости сделаться помягче, Йорг? - спросил Тэпрут. - Смотри на меня! Я знал двенадцатилетнего парня, твердого, как кремень, и острого, как кинжал. Может быть, стоит оставить монстров у меня. Под этим разноцветным куполом они могут хорошо зарабатывать.
Я встал. Взял арбалет нубанца, взвесил его в руке.
- Хорош Кашта, а?
- Еще бы.
- Пора в путь, - сказал я. - Надо перейти мост.
- Останься, - предложил Тэпрут. - Хочешь, научу жонглировать?
- Поброжу еще по дорогам, как в старые добрые времена, - ответил я.
Тэпрут развел руками:
- Ну, король сам себе голова.
Я направился к выходу.
- Хорошей охоты, - бросил мне вслед Тэпрут.
Хотелось бы мне знать, достаточно ли он выудил из меня, чтобы нагреть на этом руки. И как слухи циркулируют.
Я прошел мимо танцовщиц. Как оказалось, они далеко не уходили.
- Помнишь меня, Йорг? - Улыбнулась Черри. Ее подружка встала в позу. Они в точности следовали наставлениям Тэпрута: задница и сиськи.
- Конечно помню. Но, к сожалению, милые, я сюда не танцевать пришел.
Черри я помнил: проворная и дерзкая, со вздернутым носиком и плутовским взглядом, волосы она осветляла лимоном и каждое утро завивала горячими щипцами. Обе девицы теснили меня полуиграючи, полувсерьез, их руки скользили по мне, дыхание обжигало, бедра двигались, говоря о желании. Подружку Черри, темноволосую, с белой кожей, гибкую и страстную, я не помнил, но хотел бы.
- Пойдем поиграем? - промурлыкала темноволосая. Чувствовалось, что она играет только за деньги. Иногда это не имеет значения. Трудно отказаться от подобного предложения, особенно когда ты молод и полон сил. Но четырнадцать голов вокруг каменной пирамиды требовали двигаться вперед. Здесь я получил все, что мне было нужно, - ну или почти все.
Я увернулся от девиц и продолжил свой путь к выходу. Слева я заметил Томаса, в окружении цирковой малышни он глотал шпаги. Ему не было нужды практиковаться в своем мастерстве, но надо знать Томаса. Игра на публику составляла смысл его жизни. Редкая порода бродяги, наделенного недюжинным талантом, который может жить только в гриме и только в круге света от горящих факелов. Даю голову на отсечение, такие бродяги сникнут и умрут, если неделю проживут без грома аплодисментов.
Мой слух уловил металлическое звяканье прутьев. Несколько клеток стояло у восточной стороны палатки, где сквозняк был больше и выдувал вонь. В цирке по-прежнему жили два косматых медведя, которых я помнил. Звери беспокойно метались в тесных клетках, в носу у них торчали бронзовые кольца, достаточно большие - за них можно было взяться рукой. Жила огромная черепаха, Тэпрут утверждал, что ей двести лет. Она неподвижно лежала, привязанная веревкой к колышку, и вызывала такой же интерес, как и обычный камень. Было и пополнение - хилого вида козел с двумя головами. Ему повезло, скорее всего, он бы уже давно издох, если бы его не пристроили в цирк. Головы то и дело поглядывали друг на друга, словно удивляясь такому странному соседству.
- Что-то интересное нашел? - раздался у меня за спиной приятный голос.
- Нашел. - Я повернулся. Она выглядела прекрасно.
- Йорг, мой милый Йорг, - продолжала Серра. - Ну просто настоящий король.
Я пожал плечами.
- Никогда не знал, где следует остановиться.
Она улыбнулась.
- Не знал, - голос прозвучал маняще.
- Только что видел Томаса, он как всегда разыгрывает представление, - сказал я.
Серра при упоминании имени мужа надула губы.
- Не перестаю удивляться, как это может нравиться публике.
- Именно по этой причине цирк и переезжает с места на место, - сказал я. - Все трюки быстро устаревают: и глотание шпаг, и пожирание огня, все это чудеса на вечер-два…
- И я устарела, король Йорг? - спросила Серра.
- Ты никогда не устареешь, - ответил я. Если плотский грех и устаревает, мне это не дано было знать в силу моего возраста. - Я не встречал девушки, которая могла бы сравниться с тобой.
Может быть, с "девушкой" я и перегнул, хотя Серра была моложе своего мужа на десять лет. И кто лучше женщины-змеи может преподнести мальчишке первые уроки плотской страсти?
Серра подошла ближе, шаль укутывала ее плечи, оберегая от вечных сквозняков, гулявших в палатке бродячего цирка. Она двигалась с такой грацией, что можно было легко представить, как она закручивается в узел, сплетая ноги у себя за головой. Предательский утренний свет выдал тоненькие линии морщинок под глазами, неровности белой пудры на щеках. Два банта на хвостиках черных волос с редкими серебристыми нитями сейчас казались нелепыми.
- Сколько комнат в твоем дворце, Йорг? - Чувственная хрипотца в голосе. Едва уловимый запретный намек в уголках улыбавшихся губ.
- Много, - ответил я. - Большинство из них - как каменные мешки, в них холодно и сыро. - Я не хотел, чтобы она настаивала и тем самым опошляла мои светлые воспоминания. Я не знал, что искал под куполом этого цирка, скорее всего - информацию, которой владел Тэпрут, но только не сегодня и не здесь, среди грязной реальности, прикрытой цирковым гримом. Я не знал, зачем я сюда пришел, но только не за тем, чтобы видеть увядание Серры и ее вожделение.
Возникла короткая пауза, и вдруг ее нарушило рычание - утробное, повелительное и угрожающее, медведи так рычать не умели.
- Что это…
- Лев, - ответила Серра. Она оживилась и схватила меня за руку. - Пойдем покажу.
И действительно, в самой последней клетке сидел лев. Я поднял арбалет нубанца, чтобы проверить скобу предохранителя. Зверь в клетке был немного потрепанный, худой, но его морда в обрамлении грязной гривы напоминала ту, что украшала оружие нубанца.
- Серьезный зверь, - сказал я. Нубанец рассказывал мне, как он в юности ходил по выжженной солнцем саванне и видел, как львы охотятся. И хотя нубанец никогда не лгал, я ему не верил. - Серьезный зверь, - повторил я.
- Его зовут Македон, - сказала Серра, прижимаясь ко мне. - Публика от него в восторге.
- Что еще интересного в клетках Тэпрута? Надеюсь увидеть грифона, единорога и дракона, словом, полный геральдический зверинец!