- В какой-то мере и ты - от него. Только не переусердствуй в ненужной радости, поверив мне. Времени у меня мало, я над ним не властен (пока). Меня ищут, я уже сказал тебе. Потому буду краток подобно оргазму. Мне тут у тебя кое-чего надо, и желательно, чтобы это отдал мне ты сам. В подвале твоей часовни некий сюрприз для меня припрятан, что он мой - могу доказать, назвав тебе его. Более того - покажу, как им пользоваться. Не взыщи - если упрешься, подобно ослу, возьму сам. И ты это знаешь.
- Что тебе нужно?
Я рассмеялся, вполне искренне:
- Назовем объект "волшебная палочка", идет?
Тут начался давно ожидаемый благочестивый визг, отчего мне стало сразу не по себе. Из кустов на причитания старца повыскакивали мои орлы, но я сердито посмотрел на них, чтобы поостыли:
- Вы очумели? Трогать святого человека - забудьте. Я на него морок нашлю, через пять минут оклемается, уверен еще будет, что прельщение бесовское одолел.
- Отойди от меня, Сатана, - завизжал старец фальцетом, вздумав наложить на меня крестное знамение.
А вот это бьет, и здорово. Они знают это и пользуются. Всякий деревенский поп может сделать мне больно, и всякий не преминет. За что? Я ведь и испепелить могу, но ведь не буду. Черные воины вздумали было схватить его за руки, но я закрыл глаза и уткнулся головой в колени. Старец уже безмолвствовал, опрокинувшись в налетевшем наваждении. Я встал и качаясь пошел к церкви.
- Вам помочь? - спросили они, получив ответ скоропалительным матом.
Войдя же внутрь, я снова почувствовал, как меня выталкивает совершенно определенная сила, закрепившаяся едва ли не в моих владениях, что печально. Мне пришлось сесть на пол и прислониться к стене.
- Мой Лорд, как мне плохо! - прошептал я.
Пол открылся сам собой, или я прошел сквозь, не помню. Оставленный древними жрецами скипетр ждал меня, пыльный и пахнущий увядающей осенью. Взяв его в руки, я почувствовал себя приличнее, и быстро - наверх.
- Монсеньер, на вас лица нет, - сказал мне безымянный юнец из отряда.
- Это как так? - пошутил я, - ладно, схлопываемся, сейчас он придет в себя, а я хотел бы оставить его уверенным, что он меня отогнал.
С холма, что мы проходили, показался город вдалеке.
- Kymre, - сказал я громко.
Вокруг словно что-то ожило.
4. МЫШЕЛОВКА
Нет слов, задумчивость моя и болезненная заторможенность навряд ли соответствовали торжественности переживаемого момента. Вызвать на себя поток тех самых, загнать их в ускоритель частиц - кажется, надо думать об этом. Но совсем не хочется.
Возведенный втайне, объект ждал меня целый год, и здесь все должно было произойти. Или не произойти. Но что бы то ни было - решительно окончательно. Сейчас они явятся и будет спектакль. Ловля предмирных сущностей (вонючками я их называю) на Даэмона.
Здесь было бесшумно, еще пока. Снова осень, год как я начал игру. Было весело и бесшабашно, я показал язык непонятно кому и сказал первое заклинание. Орлы мои отбежали от чудища на километр (по моему приказу, разумеется, а так - многие жаждали остаться, не то из преданности, не то из любопытства, но я кратко описал им незавидную перспективу полной телесно-эфирно-спиритуальной аннигиляции и они почли за должное удалиться с поспешностью ненароком разбуженного енота. А снились ему сумасшедшие кошмары).
- Aeremm tharre faayem grendo… - начал я, и того немногого оказалось достаточно. Бог мой, какая быстрота. Они свалились с неба, почуяв мою кровь. Древнее древности, дальше дали, о, какие прыткие ребята!
- Fuck you up, - не удержался я вставить в заклинание непристойность.
Они летели прямо по нужному курсу, прямо в тоннель.
- Друзья мои! - сказал я торжественно, - сейчас вам будет наглядно продемонстрирован урок диалектического материализма.
И достал волшебную палочку.
Язык непристойностей бессилен описать, что они сказали мне, это по определению - за гранью всякости. Бессилен также всякий язык описать, как захлопнулись ворота мышеловки, как загудела земля и загорелся чахлый лес вокруг. Даэмон, ты тут уничтожая высокие суперсубстанции всю районную милицию на ноги поднимешь. Заодно с пожарной охраной. Уничтожать леса - это не по кельтски, и я начал быстро просить прощения у деревьев, а те горели, то ли плакали, то ли благословляли меня.
…Ну вот и все. Пришельцы издалека погорели, аки пробки от высокого напряжения. Как если бы ждал прибор своих привычных ста с чем-то вольт, а получил по полной программе - где-то далеко за секстиллион.
С холмов бежали мои орлы. Довольные, будто сами все это учудили.
- Властитель! - закричал один из них, самый прыткий, - ты победил вселенную!
- Ну да, - ответил я, - иногда бываю удачлив.
- Теперь начинается Большая война? Что нам делать?
- Пойдем на речке посидим. Не то я устал немного.
На противоположном берегу наблюдались неумелые поползновения армейского БТРа. Он буксовал в сентябрьской грязи, но цель его была яснее ясного. Сюда явно шли отборные части, опечаленные тем неоспоримым фактом, что свое они упустили безвозвратно.
- Опоздали… - откликнулся кто-то за моей спиной.
- Отчего же? Для них все только начинается…
И пустил огни им навстречу.
- Салют, - прокомментировал кто-то.
Издалека показался Хранитель. Он двигался быстро, словно ехал на осле.
- Что здесь произошло? Это? - запыхавшись, спросил он.
- Лес пожгли, - отвечал я, - нехорошо получилось.
- О чем ты говоришь, ты же сделал невозможное…
- С возможным мне сложнее. Смотри, вот они в меня не верят, дураки.
На нас летел нелепо наклоненный в воздухе военный вертолет, "крокодилом" называемый. И так смешно мне стало: он может меня уничтожить, жалкая советская гадюка - меня, только что перевернувшего мир… Обидно мне это, но нет времени. Я поднял руку и направил на шумный металлолом волну огня. В миг сгорел он, обломками огненными падая на землю. Равнодушные орлы близко не подходили, словно испачкаться боялись.
- Ты тут можешь сокрушить все их боевые части - даже атомная бомба бессильна против тебя…
- Хрен тебе, дед. Я сделал, что обещал. Воевать с танками - давайте сами. И потом: что ты намерен делать дальше?
И он рассказал мне.
5. ДАЛЬШЕ - ТУМАН…
Елизарий не обманывал - страх нарастал с востока. Непривычного вида свинцовые тучи налетали оттуда с беспрерывными проливными дождями, я стоял на балконе, я смотрел на людей внизу. Вчера мне звонили знакомые общие с Даэмоном (зачем мне называть их имена? не буду), говорили, что тому удалось-таки прорваться под Владимир и совершить очередное ритуальное действо. До чего же все это похоже на дешевку… "Тьма с востока", прямо Толкиен умудренный. Правда, не Мордор никакой, а всего лишь Владимирская обл., субъект федерации; не эльфы, а советская власть во всеоружии, без которого трудно себе ее вообще представить; не орки, а наивные дети, которым хочется по жизни экстремала. Зачем Даэмон… такой утонченный, руки в перстнях, убийца шампанского, зачем он опустился до такой пошлятины? И Елизарий этот - ведь нормальный был (почти что), на басу играл в группе "Wireless Radharany", неплохо играл. А теперь отупел.
В городе - прямо муссон, дождь стеной. Я включил телевизор - тот не работал. Ну вот, подумалось, не иначе как антенну повредили, питекантропы. Теперь ничего не посмотришь… правда, а надо ли что-то смотреть? Рука просто от тоски привычно и ненужно тянулась к пульту.
Вечером у меня предполагались гости, богемная пати и в комплект тот же Елизарий, в недавнем прошлом - тоже вполне богемный. Проверил холодильник - вроде не пустой, и то славно. Как лень идти куда-то, хочется чего-то непонятно чего - но хочется все сильнее. Я просматривал вчерашние газеты - прогнозы погоды вещают небывалые для этих широт ливни и ураганы, политики обсуждают свой очередной бюджет, еще одна десятка хит-парада - мимо. Скучно очень даже, как говаривал Даэмон в пору нашего московского с ним знакомства.
Гордый Елизарий пришел одним из первых:
- Вообще-то некогда мне тут с вами, презренными, разговоры разговаривать. Ну да дел все равно нет.
- Не объявлялся?
- Не-а. Он под Владимиром, в полях ходит, с духами общается. Скоро придет сюда.
- Какой он из себя - Даэмон? - спросила девушка Маша, исследовательница прекрасного и по совместительству - меломанка и наша подружка.
- Он сумрачный такой, будто кем обиженный. В черной шляпе ходит. Крутой, говорят, - ответствовал ей из задумчивого угла Артем, считавшийся в нашей кампании что-то за самого умного.
Елизарий посмотрел на него, как на лягушку презренную.
- Елизарий, а можно будет увидеть монсеньера? - не унималась Маша.
- Можно. В Москве. Скоро.
- Представляете, - поднялся с кресла еще один недобитый декадент с ополовиненной и оттого драматично несоответствующей ничему бутылкой пива, - в центре вчера бронетранспортеры видел. Смех, да и только…
- Это все им совсем незачем.
- А мне из CNN звонили: говорят, там много их этих танков сгорело.
- Даэмон что, в лесные братья подался? - не выдержал я, - Елизарий, так что ли?
Тот не отвечал, только укутался шарфом и изобразил собой безразличие к нашей брехне.
- Скоро вы все будете ходить по Москве, как по развалинам. Трои.
- Это же даже красиво, - равнодушно парировал его Алексей, который декадент.
- Ну вот, - отрезал Елизарий.
- Какое западло: как лето - так дожди, - печально попыталась сменить тему Маша, - я-то думала куда съездить, в Серебряный бор… А Катьку вы давно не видели?
- Кэт! - резко поправил Елизарий. И тут же затаился, словно сказал что-то не то.