- И тогда Маркус сотворил Заклятье, которое заставляло человека забыть предыдущую жизнь. Ставший колдуном не помнит, что у него есть родственники и не знает, кто они. А значит, дару не в кого переместиться в случае смерти колдуна. И сила умирает вместе со своим сосудом.
- Это справедливо, - сказал маг. - От таких, как ты, и без того слишком много вреда.
Колдунья вскинула на него гневный взгляд:
- А ты не думал, что мы не выбирали свою судьбу?
- Мы тоже. Но вы убиваете людей. А значит сами не заслуживаете жить…
- Дурак! Как думаешь, что я такое? Некая божественная благодать? Нет! Я душа! Человеческая душа. Знаешь, откуда берется Проклятый дар? Это сила человеческой души. Талис убила неугодного ей человека и перетащила его душу в другое тело. Вот он - твой дар! Я была человеком! Давно! Сотни лет назад. И я помню себя, свою жизнь, помню, как умерла, а потом стала… этим. Во мне десятки сущностей, память каждого из моих сосудов… От этого можно сойти с ума. Хочешь знать, кем я была? Что молчишь? Женщиной. Счастливой женщиной. У меня был муж. И мы были счастливы. А потом пришла Талис и отняла все!
Йен замер, глядя в искаженное страданием и горем лицо Василисы.
- Ты говоришь, что дар умирает вместе с сосудом, в который заключен, ведь Маркус не позволяет вам помнить родственников. Тогда как ты сохранила память и смогла выжить? - спросил он.
Ильса закрыла глаза и из–под ресниц выкатились две тяжелые слезы:
- Потому что. Он не дал мне умереть.
И, не желая больше ничего объяснять, колдунья отвернулась от мага и стремительно направилась к расселине, в которую лился яркий дневной свет. Выйдя из темноты подземелья, Грехобор на миг ослеп, однако глаза быстро привыкли к свету и мужчина с удивлением увидел на тропе повозку с запряженной в нее сивой лошадкой, мирно пощипывающей травку. На козлах сидел старик и смотрел на колдунью. А Ильса глядела на него. И в ее взгляде было столько боли, что Йену впервые стало по–настоящему жалко ту, которая называла себя чужой душой.
- Маркус.
Йен было шагнул вперед, чтобы коснуться жены и вернуть ее, но в последний миг остановился.
- Не опасайся ее, Йен, - Сукрам покинул козлы и спустился на землю.
Маг замер. Старик улыбнулся, и через миг бесчувственное тело осело в траву, а темноволосый мужчина сделал несколько шагов в сторону колдуньи. - Я верну твою жену.
- А свою? - тихо спросила Ильса. - Даже твоего могущества не хватит, чтобы сделать это…
- Я попытаюсь, - тихо сказал Маркус, приблизившись.
Он внимательно смотрел в темные глаза, а в пронзительном взгляде было столько тоски и нежности, что Грехобор окаменел.
- Прекрати это, - прошептала она.
Мужчина осторожно очертил кончиками пальцев линию скул Василисы.
- Ты помнишь меня? - спросил он.
- Да.
- Я сделал все, что мог. Получилось плохо. Но я не сумел бы лучше. Ты жива.
- Нет, Маркус. Ты ведь знаешь, что нет. Уже много–много веков - нет. Как и ты. Мы оба узники. Я так устала… Но я не хочу уходить. Не могу тебя бросить. Одного.
- Не бросай.
- Маркус, мне так больно…
Из глаз колдуньи катились медленные слезы.
- Я что–нибудь придумаю. Только потерпи… совсем немного… потерпи…
Она кивнула. Мужчина отступил и провел перед лицом девушки ладонью. Миг и Василиса заморгала на яркое солнце.
- Ой… Мы уже вышли, да?
Йен молчал. Он все еще не мог прийти в себя от увиденного и услышанного.
- Грехобор, забери ее, и идите на север до старого храма. Но, когда дойдете, и ваш путь завершится, обещай, что сделаешь для Ильсы то, ради чего пришел в этот мир, - Маркус перевел взгляд на мага.
- Забрать ее грехи? - спросил Йен.
- Все до единого.
- Если то, что она говорила - правда, этот груз меня раздавит.
Маркус вдруг улыбнулся, и эта улыбка, омолодившая суровое лицо, внезапно сделала бога обычным человеком.
- О нет, маг. Ты выдержишь.
Василиса, слушавшая непонятный для нее разговор, выступила вперед и кашлянула:
- Если кто–то здесь решил, что я собираюсь стать молодой вдовой…
- Ты не станешь вдовой, Василиса. Это я обещаю. Твой муж останется твоим мужем и та… женщина, которая сейчас находится в твоем теле, исчезнет.
Девушка захлопала глазами, а Грехобор с облегчением выдохнул.
Перехлестье
Дэйн никак не мог решить: убить Глена сейчас или сначала все–таки вернуть его к жизни, снова убить и изничтожить навек. Одно Волоран знал точно: он не станет помогать тому, кто пожертвовал любимой женщиной. И поэтому, когда справа от него раздался сдавленный шепот, дэйн сделал вид, что не слышит призрака, продолжая из своего укрытия наблюдать за противницами.
- Я знаю, ты меня слышишь!
Тишина.
- Да не будь же таким упрямым бараном! Нужно, вывести из храма женщин. Я не могу этого сделать!
- Зачем? И поторопись объяснить, иначе я и с места не сдвинусь.
- Вот же… времени нет, пойми! Если верховная жрица очнется, она откроет ловушку, и тогда эти две склочницы смогут выбраться. Уведи отсюда лантей, пока Талис с Моракой увлечены друг другом!
Волоран закрыл глаза, взывая к своему дару. Привычная боль скрутила нутро, разошлась по телу горячими волнами. Мужчина подавил стон, и лишь до скрипа стиснул зубы. Он направлял силу на застывших в недоумении жриц, посылая им молчаливый приказ.
Они подчинились безропотно. Двое сразу шагнули к Матери, подхватили ее под руки и поволокли к выходу, остальные осторожно, стараясь не задеть осколки, забрали тело старухи-Анары и Зарию.
Застывшие друг напротив друга сестры не замечали происходящего. Между ними словно вспыхнул безмолвный поединок. Соперницы скрестили взгляды, и воздух вокруг них вибрировал, плавился, дрожал. Натиск становился все сильнее и сильнее. Пол и стены Храма начали мелко дрожать, словно испугались неистовой силы. С обрушившегося свода посыпались мелкие камешки.
- Ах ты, дрянь! - Морака усилила натиск, но сестра не дрогнула.
- Я всегда была сильнее… - шипела Талис, не поддаваясь чудовищному напору.
Со стороны казалось, будто две женщины силой взглядов толкают на встречу друг другу воздух, превратившийся в мерцающее марево.
- Они равны в силе, - заметил все еще невидимый Глен.
- Появись, - не оборачиваясь, приказал дэйн.
- Не могу, - вздохнул колдун. - Зария была очень слаба. Для того чтобы подчинить себе ее тело, не причинив вреда, пришлось… приложить усилия.
- И…?
- У меня больше нет силы Шильды, дэйн. - дух говорил ровно, но в голосе его пробивалось что–то, что дэйн никак не мог распознать. - Я не могу стать видимым. Я вообще ничего не могу.
- И что ты хочешь от меня? - спросил Волоран.
- Ничего. Просто подожди, пока не придет мой… друг.
Палач магов отвернулся, продолжая наблюдать за схваткой богинь.
- Ты знаешь, что у Талис и Мораки есть свои смертные сосуды, в телах которых они могут проходить в наш мир. Без человеческого участия обе эти прекрасные девы будут… такими же бесплотными, как твой покорный слуга.
- Почему? - удивился дэйн. - Они же богини.
- Не знаю. Но Анара говорила, что если дух богини слишком долго находится в теле человека, этот человек погибает.
- Почему?
- Душа и тело неразрывно связаны. Если связь теряется… - колдун не стал заканчивать.
- А для чего нужна эта ловушка?
- Ее создала Талис, желая поймать Мораку, но этот круг одинаково может запереть обеих сестер.
- Почему?
- Круг зачарован на крови. А кровь у них - общая.
- Тогда зачем Морака туда зашла?
- Это же ясно - она хочет убить Талис. После смерти одной из сестер ловушка утратит силу.
Волоран внимательно посмотрел на напряженных до предела женщин. Не было похоже, что хоть одна из них в ближайшее время собирается победить.
- И ты помогаешь этой ведьме?
- Не совсем, - колдун вздохнул. - Я не предал тебя, дэйн. Но до определенного времени приказы Мораки играли нам на руку.
- Что?
- Посмотри, они в ловушке. Обе. Без возможности выйти. А, значит, не могут причинить вреда никому, кроме самих себя, - Глен замолчал на мгновение, а потом сказал:
- Он пришел.
Дэйн повернул голову как раз тогда, когда в храм вошел Маркус. Он шел осторожно, а на шее что–то блестело. Волоран окаменел, когда понял, это - рука, закованная в латную перчатку.
Жнец.
С таким магом не справится и десяток дэйнов.
- Как ты и говорила, Маркус решил вначале наведаться в Жилище и проверить, там ли наша милая стряпуха, ведь без нее Грехобор окончательно сойдет с ума. Слишком уж он любит жену. - Жнец говорил насмешливо, слегка растягивая слова. - Он перехватил ее на выходе. А я перехватил его.
Талис пошатнулась, глядя на двоих мужчин, и прижала руки ко рту. А Морака, наконец–то, прекратила кружить вокруг сестры и с торжествующей улыбкой шагнула вперед, останавливаясь у самой границы ловушки.
- Фи–и–ирт, - промурлыкала богиня. - Ты привел его.
- Ты сомневалась?
- Честно говоря, да. Маркус уж слишком неуловим, - богиня повела плечами, не обращая больше внимания на сестру. - Дэйн, выходи. Маркус наверняка прислал тебя сюда.
- Он тут! - голос Глена звучал достаточно громко.
Выругавшись, дэйн выступил из–за обломков обрушившейся колонны. Взгляд Волорана скользнул по двоим мужчинам и остановился на Мораке.
Маркус тем временем спросил ее:
- Чего ты хочешь?
- Расскажи своей возлюбленной, о чем говорится в пророчестве.