В полдень Тревор увидел в небе долгожданную точку. Она увеличивалась, приближаясь, пока не превратилась в шлюпку. Доктор узнал в ней шлюпку со своего линкора. Спустя минуту кораблик сел на каменистый грунт в ста ярдах от Тревора и Барбары. Из распахнувшегося люка выпрыгнул молодой широкоплечий лейтенант в боевом скафандре. Правда, его табельный бластер покоился в кобуре на боку.
- Рад видеть вас живым и здоровым, сэр! - воскликнул офицер.
- Я тоже, лейтенант, - спокойным тоном - как будто ничего не случилось - сказал Джемисон.
- Сэр, мы искали вас всю ночь, но сигнала не обнаружили.
- Несчастный случай, - флегматично произнес доктор.
- Вы отправлялись на урановые рудники - это совсем в другой стороне, сэр.
- Ничего, все в порядке, - уклонился от ответа Тревор.
Барбара с благодарностью посмотрела на него. Доктору вдруг захотелось заговорщически подмигнуть ей, но он сдержался. Через несколько минут они уже летели к звездолету.
На борту ощетинившегося боевыми рубками линкора Джемисон первым делом привел себя в порядок, а потом стал обдумывать план мести за покушение. "С одной стороны, эти люди слишком жестоки, чтобы оценить проявленное к ним милосердие. Они примут его за слабость. С другой стороны..."
Наконец, он решил не делать ничего - оставить все, как есть, не жаловаться, не обвинять. Это его личное дело. Бюрократы земной администрации вряд ли поймут, что люди иногда оказываются не менее страшными врагами, чем руллы. Хотя, скорее всего, это была человеческая слабость. Всего лишь... За нее не наказывают. Может, и создадут когда-нибудь НАДЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ суд справедливости. И он обвинит людей в жалости, бесстыдстве, безволии, непонимании. Главное: Барбара Уитмен что-то вынесла из этой печальной истории. И, возможно, когда-нибудь встанет на его сторону.
По пути на Землю Джемисон запросил, прибыл ли туда командор Мак-Леннан с Эзвалами. Ему ответили, что этот старинный сухогруз все еще тащится в Метрополию с черепашьей скоростью.
Через неделю, когда линкору до Земли оставался день пути, пришло ужасное известие: "Корабль Мак-Леннана вышел из-под контроля над северными районами Канады и рухнул на землю. О судьбе экипажа пока ничего не известно. Предполагается, что животные погибли во время катастрофы".
- О, господи! - простонал Тревор, прочитав радиограмму. - Только этого не хватало! - Пластиковый бланк (дань старинной флотской традиции) выпал из его руки и тихо опустился на пол каюты.
8
Командор Мак-Леннан повернулся к двоим офицерам, по его приказу прибывшим в ходовую рубку. Это были штурман и первый помощник.
- Головной компьютер полетел к черту. Маршевый двигатель не подчиняется командам. Мы идем на тормозных, но и они вот-вот встанут. Через четверть часа посудина грохнется на Землю где-то около Аляскинского залива. Я приказал провести полное тестирование командных систем, но причину отказов так и не удалось найти... Карлинг, прикажите людям покинуть судно в спасательных шлюпках. И сообщите на Алеутскую военную базу, что у нас на борту два Эзвала, и они могут уцелеть при крушении. Пусть заранее поточнее определят место падения и прибудут туда как можно скорее. Неизвестно, сколько людей прикончат эти твари, если уцелеют. Вам все ясно?
- Так точно, сэр! - Первый помощник Карлинг готов был выбежать из рубки.
- Это еще не все, - притормозил его командор. - Немедленно примите меры, чтобы Эзвалы как можно меньше пострадали при падении и не вырвались из клетки, если уцелеют. В них заинтересовано правительство, и мы должны были довезти их живыми. Теперь ступайте!
- Слушаюсь, сэр!
Карлинг щелкнул каблуками и был таков.
- Бренсон! - обратился Мак-Леннан к штурману.
- Да, сэр!
- Возьмите двоих человек и заварите люки главного трюма - тогда Эзвалам будет не выбраться. Даю вам на все пять минут. Идите!
- Есть, сэр!
Командор открыл сейф, сгреб в портфель секретные компьютерные диски и понесся к трюму со спасательными шлюпками. У входа стоял офицер Карлинг. Он отдал ему честь и, явно нервничая, доложил:
- Сэр! Все люди в шлюпках, кроме Бренсона.
- Где он болтается, черт побери!? Пошлите кого-нибудь... впрочем, я сам.
- Простите, сэр, - со страдальческим выражением лица сказал Карлинг, - но если через две минуты мы не стартуем, будет поздно. А насчет Бренсона... Его нельзя было посылать вниз, сэр.
- Почему?! - Мак-Леннан впился в него глазами.
- Его старший брат был разорван Эзвалами в клочки.
Детеныш услышал угрожающее рычание матери и ее четкую и ясную мысль: "Спрячься под меня, скорее! Двуногий пришел, чтобы убить!" Как молния выскочил маленький Эзвал из своего угла клетки - лишь когти щелкнули по металлическому полу - и вот он уже в теплой темной пазухе ее мускулистого тела. Здесь, под ее брюхом, в ложбине между лапами средней пары, он был в безопасности.
Детеныш снова услышал мысль матери: "Помни, что я тебе говорила. Люди должны считать нас зверями. В этом наше спасение. Ты любишь жизнь, но если потребуется, ты должен умереть".
Ее глазами он видел толстые четырехдюймовые прутья решетки и человека за ними.
- Вам больше никого не убить, проклятые чудовища!
Человек выхватил металлический предмет и просунул его между прутьями решетки. Блеснуло белое пламя, и контакт с матерью оборвался. Детеныш больше ничего не видел, но он слышал рев и чуял запах горелого мяса. Мать бросилась прямо в это беспощадное пламя, бьющее из-за решетки. Человек отскочил назад, едва удержавшись на ногах. Только быстрота реакции спасла его.
- Черт возьми!
Тьма, застилавшая мозг самки, на мгновение исчезла. Но детеныш не успел почувствовать мучительной боли матери - она снова выключила контакт. Самка стремительно носилась по тесной клетке, как мячик отскакивая от стен и потолка в попытках увернуться от новых струй огня. Детеныш висел на ней, намертво вцепившись в густую набрюшную шерсть. Какая-то часть мозга матери все еще работала, отыскивая путь спасения детеныша. И она нашла этот путь.
Одновременно с шипением огнемета был слышен новый звук, похожий на протяжный вздох, - он становился все выше.
- Дьявол! - выругался человек. - Ну, они и живучи!.. Нужно убираться, пока не поздно. Но куда делся этот чертов детеныш? Не провалился же он под пол!..
Его мысли оборвались, когда шестьдесят пять тысяч фунтов голубого тела самки обрушились на него, продавив полурасплавленные высокой температурой прутья решетки.
Во время этого прыжка детеныш что есть сил вжимался в тело матери, и раскаленные, стекающие вниз остатки прутьев почти не задели его. Он услышал протяжный вопль застывшего от ужаса человека. Детеныш на миг снова увидел его - теперь враг был совсем крошечный. При ударе огнемет выпал из руки человека, расплющенное тело шмякнулось на пол, сверху на него обрушилась сама СМЕРТЬ. И тут мир погас для маленького Эзвала.
Тьма обволакивала его мозг, и невыносимо было чувство потери - вдвойне страшное, так как исчезла не только физическая, но и душевная поддержка матери. Только теперь детеныш понял, как сильно он от нее зависел. Теперь он стал одинок, и одиночество это было невыносимым. Он жаждал смерти.
Пока маленький Эзвал выбирался из-под мертвого тела матери, он почувствовал две вещи: он с каждой минутой как бы теряет вес, а высокий звук превратился в жуткий леденящий свист. Корабль падал, раскаляясь, сопротивление воздуха с каждой секундой было все сильнее. От свиста у детеныша заболели уши, ему казалось, что пол вырывается у него из-под ног.
Инстинкт самосохранения сейчас руководил им. Детеныш понял, что ему нужно забраться на спину матери, которая и после смерти может спасти его, и напряг все свои мускулы, чтобы никакая сила не смогла сорвать его оттуда. И в этот момент все: страшные звуки, потеря веса и даже сам свет - исчезло во всесокрушающем ударе.
9
Раньше всего он почувствовал боль. Болела каждая косточка, каждый мускул, раскалывалась голова. Он снова хотел впасть в беспамятство, но что-то мешало ему, какое-то странное ощущение, мысли... Чужие мысли. ОПАСНОСТЬ!
Эзвал лежал на холодном полу трюма. Он сполз туда со спины матери, в последний раз спасшей его. При ударе корабль раскололся надвое, и сквозь пролом виднелось сумеречное небо. Земля снаружи почему-то была белой, а в трюм бил резкий леденящий ветер. По белой земле бесшумно двигались к кораблю черные фигуры людей.
Сквозь дыру в обшивке в трюм проник луч света и белым пятном застыл на теле самки. Увернувшись от смертельно опасного луча, детеныш мгновенно скользнул за свою мать, потом постарался заползти под нее, с трудом протиснулся под ее окаменевающее тело и замер там. Голоса людей, искаженные разорванными стенками трюма, ничего не говорили ему, но сопровождавшие их мысли он ясно понимал.
- Порядок, командор! Они мертвы!
Послышался грохот ног.
- Как это мертвы?! - произнес другой, чем-то раздраженный человек. - Самку очень трудно убить. А своего детеныша она бережет пуще жизни... Эй, кто-нибудь, дайте свет!
- Думаете, детеныш мог уцелеть?..
- Осторожней там. Не шутите с огнем. В нем пятьсот фунтов - уж лучше я схвачусь с матерым тигром.
Лучи света обшаривали трюм.
- Не дай Бог, если он отсюда выбрался. Это было проще простого... Карлинг! Прикажите своим людям установить прожектор в проломе. И посмотрите, нет ли следов вокруг корабля. В чем дело, Даниэл?
Эзвал ощутил волну ужаса и отвращения.
- Здесь Бренсон, сэр! Вернее, то, что от него осталось. Вот здесь, у трапа.
Эмоции человека мгновенно передались другим. Эзвал съежился от страха в своем убежище.