- Он закупорил вход и уже не успеет добраться до нас за те несколько минут, что остались до начала спячки, но и нам теперь наружу не выйти, - объяснила мисс Уитмен. - В прямом смысле грип на травоядных не охотится. Он только неотступно следует за стадом. Кровосос, как и "жирафы", впадает на ночь в спячку, но вот просыпается он на несколько минут раньше своих жертв, и этого преимущества во времени ему вполне хватает, чтобы досуха высосать одно из животных. Тот же прием он хочет проделать и с нами.
Тревор с трудом уговорил Барбару облачиться в его скафандр. Теперь хоть ему не придется бессильно наблюдать, как она превращается в ледышку, и все силы тратить на ее спасение. "Сам уж я как-нибудь перекантуюсь... - убеждал себя Джемисон. - Я ведь мужчина. Я и не такое пережил..." Уверенности не было никакой.
Вопреки здравому смыслу Тревор за всю ночь так и не сомкнул глаз. Едва он начинал задремывать, ему чудилось, что кровосос проваливается или даже втекает подобно тягучей патоке в дыру над головой. Джемисон тут же вскакивал на ноги и хватал горящую головню. Но враг по-прежнему мирно спал этажом выше - ему некуда было спешить.
Голые стены и пол заброшенного бункера покрыла изморозь. Блеклое, искрящееся пламя костра было бессильно победить холод, исходящий из пленившего людей камня. Хорошо хоть куда было уходить дыму - иначе оба давным-давно бы задохнулись в этой ловушке.
Сначала появился озноб, и пришлось согреваться, растирая грудь, бока, плечи и бедра. Потом мороз словно сцементировал пальцы ног Тревора. Теперь доктор прыгал на месте, едва не стукаясь макушкой о низкий потолок. В кисти рук и мочки ушей вселилась ее величество БОЛЬ. Пар от дыхания инеем оседал на усах.
Скала, в которой вырубили помещения бункера, начала трескаться от перепада температур, и появление каждой новой трещины сопровождал гул, от которого, казалось, вот-вот обрушится потолок.
Однако время шло, приближался рассвет, которого они могут больше и не увидать, а Джемисон все еще был жив и даже почти здоров. Он буквально залез в тлеющий костер и грел задницу в раскаленных угольях, так что приходилось опасаться скорее ожогов, а не обморожения.
- А почему бы нам не подпалить грипа? - увидев, что женщина тоже не спит, спросил доктор. - Ведь если бы он...
- Он тотчас проснется. К тому же его шкуру так легко не поджечь. Она похожа на эскимосское иглу: не горюча и прекрасно удерживает тепло.
- И ведь надо было попасть в такую переделку мне, единственному человеку, знающему решение проблемы Эзвалов. И вы еще вдобавок пытаетесь меня убить...
- Пыталась... Что толку в этих разговорах? Через несколько минут грип проснется и прикончит нас. Нам его не остановить.
- Мы избежали двух смертельных опасностей. Неужели не спасемся от третьей? Зверь он, конечно, страшный, но и на старуху бывает проруха...
- Безумец! Его даже бластер не берет. Что ему нож?
- Кстати, дайте-ка мне его. Надо его хорошенько заточить.
Ощутимо теплело, изморозь местами подтаяла, и тонкие ручейки воды стекали со стен к костру. Он на глазах затухал, оставляя лишь пепел и золу. Внезапно наверху зашевелился грип, снова раздался скрежет и протяжный вой. Барбара вскочила с постели из хвороста.
- Он проснулся!
- Самое время, - невозмутимо ответствовал Тревор.
Между ними упал кусок скалы и, скатившись в провал, с грохотом рухнул вниз, на последние этажи бункера. Скрежет когтей по камню звучал все сильнее - грип работал как горнопроходческий комбайн.
- Он расширяет проход! - воскликнула миссис Уитмен и метнулась к стене. - Потолок может рухнуть!
- Успеем... - Джемисон был непробиваем. Он олицетворял собой само спокойствие. Доктор начал раздувать затухающее пламя, а потом сунул нож в его маленькие язычки, зубами стянул с руки перчатку. - Черт побери, ну и мороз! Нужно нагреть нож - иначе ничего не выйдет.
Наконец Тревор накалил лезвие, сделал надрез на большом пальце левой руки и растер кровь по лезвию. Посиневшая от холода рука тут же перестала кровоточить. Он надел перчатку, и, когда рука согрелась, боль возобновилась. Джемисон пошел вдоль стены, словно забыв о женщине, следующей за ним как тень.
- Ага! - торжествующе воскликнул он и опустился на колени возле тонкой трещины. - Это то, что нужно: она как раз напротив прохода. - Тревор взглянул на Барбару. - Знаете, почему я вчера не спустился ниже? Потому что там слишком много места. В грипе ведь футов тридцать, не считая хвоста? А на этом этаже ему особо не развернуться - и потому он вряд ли промахнется. Нам же есть куда укрыться, пока он будет подыхать.
- Пока он будет подыхать? - эхом откликнулась она. - Из вас мог бы получиться лучший в мире клоун.
Джемисон промолчал. Он вставил в трещину рукоять ножа и начал вбивать его камнем.
- Быстрее! Нужно спуститься на следующий этаж. Может, там есть выход в другой бункер? - воскликнула миссис Уитмен, пританцовывая от нетерпения. Нервы у нее окончательно сдали.
- Я обследовал бункер, пока вы спали. Там всего два этажа и ни-ка-ких туннелей.
- Ради Бога! Сейчас будет поздно!
- Ну, вот и все...
И они спрыгнули вниз - на голый холодный камень. В тот же миг отвратительная морда зверя протиснулась сквозь расширенный им колодец, опоздав на считанные секунды. Костер во всей красе высветил темную бородавчутую пасть с тонким извивающимся хоботом и зарослью вибрисс и рассыпался искрами, когда на него плюхнулась тяжеленная туша.
Сев на корточки, Тревор включил карманный фонарик. Пятно белого света скользнуло по щербатому потолку и нырнуло в дыру. Ни черта не было видно. Джемисон и Барбара, прижавшись друг к другу, всматривались во мрак, вслушивались в обрушившуюся на них тишину. Скребущий звук так и не возобновился.
Зато очень скоро зверь взвыл от боли, дернулся, ударил лапами с такой силой, что весь бункер содрогнулся, а на людей сверху посыпалась пыль. А потом... потом послышалось причмокивание и довольное хрюканье.
- Что случилось? - недоуменно спросила женщина.
- Потерпите немного. Потом сами увидите, - загадочно ответил доктор. Мисс Уитмен скорчила раздраженную гримасу.
Сосущие звуки доносились в течение пяти, десяти, двадцати минут, постепенно затихая. Наконец, раздалось какое-то странное бульканье, царапанье когтей по камню, сип, и снова наступила тишина.
- Помогите, мне нужно посмотреть, что с ним, - сказал Джемисон, подтягиваясь на руках.
Женщина попыталась подсадить его, и эта малая помощь помогла: Тревор взобрался на верхний этаж - туда, где только что хозяйничал чудовищный грип.
- Кто-то из нас спятил: либо вы, либо я. Ради всего святого, скажите, что случилось! - не выдержала Барбара.
- Все кончено! - радостно воскликнул доктор. - Он почуял кровь на ноже, натянул на него хобот, порезал нежное нёбо и пришел в бешенство. А рот его тем временем стал наполняться его собственной кровью. Грипы ведь обожают кровь - не важно, чья она. Ну вот за последние полчаса он ею и обожрался. Фактически высосал сам себя. Любопытный вариант самоедства...
- Значит, теперь нам уже ничто не мешает дойти до людей? - странным голосом осведомилась миссис Уитмен.
- Ничто, кроме вас. - Джемисон взглянул на нее и протянул руку, чтобы помочь ей влезть следом за ним.
Барбара молча взобралась наверх. Туша мертвого грипа показалась ей не такой уж большой и совсем нестрашной. Тревор начал выколупывать нож из трещины в полу.
- Отдайте нож! - резко сказала миссис Уитмен, когда доктор освободил его из каменного плена.
Поколебавшись секунду, он подчинился. Вскоре они уже очутились на поверхности. Снаружи было бледное утро, которого люди в сумерках и не чаяли больше увидеть. Небо было высокое, светлое. Утром даже скалы казались не так мертвы и черны. Дул сильный ветер. После ужасов ночи день казался еще светлее, он возвращал надежду.
"Ложную надежду, - подумал Джемисон. - Спаси меня Бог от этой женщины".
Ожидаемое им нападение все равно оказалось внезапным. Тревор уловил начало атаки по блеску глаз Барбары. Он успел отскочить в самый последний момент и едва устоял на краю провала - входа в бункер, спасший их от ночного хлада. Нож лишь разодрал рукав его комбинезона.
- Вы сошли с ума, - пробормотал Джемисон, - и не ведаете, что творите.
- Очень даже ведаю. Вы должны умереть во что бы то ни стало. Я уже убедилась: вы - сам дьявол, но и вы смертны...
Женщина пошла вперед, выставив перед собой нож, и Тревор не стал ей мешать. Судя по всему, эта дилетантка совершенно не разбиралась в боевых искусствах и ничего не смыслила в убийстве, хотя и умела сделать страшное лицо. Джемисон схватил ее за руку и рванул на себя, одновременно отскочив в сторону. По инерции женщина пронеслась мимо него. Тревор заломил ее руку с ножом. Мисс Уитмен ойкнула от боли и выпустила оружие.
Теперь уже она балансировала на краю провала, и ей не за что было удержаться. Доктор вовремя ухватил ее за костюм, чтобы она не свалилась вниз. Он увидел ее глаза, мокрые от слез. Она снова стала слабой женщиной, а не орудием убийц. На далекой Земле у Тревора была жена, похожая на Барбару, и по своему многолетнему опыту общения с женщинами он знал, что миссис Уитмен сломлена. Теперь она не опасна.
Все утро Джемисон глядел в небо. Он надеялся на помощь. К этому времени планета Карсона скрылась за горизонтом, и, подчиняясь вековым законам здешней природы, ветер стих.