- Я же сказал: все в порядке. Ваш любимец жив. И сейчас у меня дома. Да выслушайте же меня, Йосс. Ваш дом сгорел. Но зверек не пострадал.
- Что? Что случилось? - яростно забилась она, пытаясь вырваться. - Пустите меня! Я ничего не понимаю! Что случилось?
- Сначала успокойтесь, - сказал он, отпуская ее руку. - Мы пойдем туда вместе. Вы сами все увидите. Хотя теперь там почти не на что смотреть.
Трясясь в ознобе, Йосс покорно двинулась за ним. Вождь стал рассказывать все по порядку, но смысл слов еще не доходил до нее.
- Но как это могло случиться? - вдруг спросила она. - Как же так?
- Думаю, случайная искра. Вы ведь не погасили очаг перед уходом? Ну да, конечно, ведь стоят такие морозы. А когда горит дерево, то всегда летят искры, и одна могла попасть на половицу или в тростник на крыше. А в такую сушь, как сейчас, все загорается, как порох. О Владыка милостивый! Я же думал, что вы там, внутри! Я шел в деревню и вдруг почувствовал запах дыма, оглянулся - огонь, и сразу оказался у ваших дверей, не знаю уж как - летать я не умею. Короче, я вмиг очутился там; толкнул дверь, а она на щеколде, тогда я толкнул сильнее, и она распахнулась, а внутри уже все пылает - пол, потолок - все. И повсюду дым, так что я не видел, там вы или нет. Тогда я вошел и в углу, куда огонь еще не добрался, обнаружил перепуганного кота. Я вспомнил, как вы страдали, когда умерла ваша собака, и попытался его поймать, но он пулей выскочил за дверь, а я глянул, нет ли в доме еще кого, и поспешил следом. И тут рухнула крыша. - Абберкам гордо расхохотался. - Свалилась прямо мне на голову! Вот, смотрите! - Он остановился, но Йосс была слишком мала ростом и не увидела, что у него там, на макушке. - Я вылил пару ведер воды из вашей бочки на наружную стену, чтобы хоть что-то спасти, но понял, что это глупо: весь дом пылал, как коробка спичек. Тогда я пошел искать вас и встретил у мостков вашего любимца: его так и трясло. Он сразу дался мне в руки, и я бегом отнес его к себе, оставил у очага, а дверь запер. Так что сейчас с ним все в порядке. А потом пошел искать вас в деревню, потому что где же вам еще быть?
Они подошли к развилке, и Йосс нерешительно ступила на свою дорожку. Над грудой обгоревших бревен вились серые клочья дыма. Черные доски. Лед. Ноги у нее подкосились, и она, сглатывая холодную слюну, опустилась прямо на обледеневшую землю. Небо и тростник поплыли перед глазами в плавном хороводе и, как Йосс ни просила их остановиться, вертелись все быстрее и быстрее.
- Ну хватит, пойдемте, все нормально. Пойдемте со мной.
Этот уверенный голос, эти сильные руки, помогающие подняться на ноги, и тепло этого огромного тела вернули Йосс к жизни. Она позволила вести себя, зажмурившись из страха перед головокружением. Но, постепенно приходя в себя, она решилась открыть глаза и посмотреть под ноги.
- Ой, моя сумка… Я ее бросила где-то… А в ней теперь все, что у меня осталось. - У нее вырвался нервный истерический смешок. Она попыталась повернуться, чтобы пойти и взять сумку, но голова снова закружилась, и Йосс еле устояла на ногах.
- Да я несу ее. Пойдемте, нам уже близко.
Да, все это время сумка висела у Абберкама на локте. И как она не заметила! А вторая рука, оказывается, бережно поддерживала Йосс за талию. Они шли к мрачному полуразвалившемуся дому Вождя, за которым полыхал оранжево-желтый закат с тонкими розовыми прожилками облачков. "Когда-то мы называли эти перистые облачка волосами солнца. Это было давно, в детстве". Но они не остановились, чтобы полюбоваться на заходящее солнце, а вошли в темноту прихожей.
- Губу! - позвала Йосс.
Тот не отозвался, и пришлось его искать. Наконец Йосс обнаружила кота под кроватью и попыталась вытащить его оттуда, но животное упиралось всеми четырьмя лапами и злобно шипело. Тогда Йосс погладила его, и Губу неожиданно вылез сам. Она взяла его на руки - жалкий, перемазанный сажей, кот трясся всем телом. Йосс уселась на пол и принялась гладить пятнистую спинку, бока, грязно-белое брюшко; она ласкала его, чесала за ушами, но кот не переставал дрожать и, едва хозяйка сменила позу, вырвался и вновь сбежал под кровать.
- Прости меня, прости меня, прости меня, Губу, - как заклинание, произнесла Йосс.
Услышав ее голос, Вождь, чем-то занимавшийся на кухне, вошел в комнату, держа на весу мокрые руки.
- Как он? В порядке? - спросил Абберкам.
- Ему надо прийти в себя. Пожар. Теперь вот незнакомый дом. Кошки… они собственники. Им хорошо только на своей территории. Не любят чужих домов.
Йосс все еще не оправилась от потрясения, и слова, чтобы составить фразу, приходилось подбирать по одному.
- Так, значит, это кот?
- Да, пятнистый кот.
- Раньше такие домашние любимцы были только у боссов. Мы их никогда не держали и даже не знали, как они выглядят, - тихо сказал Абберкам, но для Йосс эти слова прозвучали почти как обвинение.
- Да, боссы привезли их сюда с Уэрела. Как и нас. - Только сейчас до нее дошло, что Вождь, может, вовсе не собирался ни в чем ее обвинять, а наоборот - пытался объяснить свое невежество.
Он стоял в дверях, по-прежнему держа руки на весу.
- Извините, но, похоже, мне нужно наложить повязку.
Йосс наконец пригляделась к его рукам.
- Да они же у вас обгорели!
- Да, чуть-чуть. Сам не знаю, как это случилось.
- Давайте посмотрю. - Йосс поднялась, подошла к Абберкаму и развернула огромные лапищи Вождя ладонями кверху. На одной руке между пальцами блестел лопнувший глянцевито-алый волдырь, а на второй, у основания большого пальца, красовалась довольно глубокая кровоточащая ссадина.
- Я не заметил их, пока не начал мыть руки. Мне совсем не больно.
- А теперь покажите голову! - приказала Йосс, вспомнив рассказ Вождя. Тот опустился на колени, и на самой макушке она увидела ярко-красную рану в обрамлении седых, покрытых сажей волос. - О мой Господин!
Внезапно огромное лицо со спутанной челкой оказалось совсем близко.
- Так на меня же крыша упала.
На Йосс вдруг напал приступ хохота.
- А вы едва заметили, верно? - давясь от смеха, еле выговорила она. - Нужно что-то посерьезнее, чтобы вы хоть внимание обратили! У вас есть… какие-нибудь чистые тряпки? Ах да, я же сама… оставляла в буфете полотенца… А что-нибудь дезинфицирующее?.. - Справившись наконец со смехом, Йосс принялась обрабатывать раны. - Я в ожогах не разбираюсь, знаю лишь, что надо промыть их и оставить подсыхать. Придется снова звать врача из Вео. Завтра я могу сходить в деревню.
- А я думал, что вы раньше были врачом или медсестрой.
- Я была обычным школьным администратором. Сидела в управе.
- Но вы помогли мне встать на ноги.
- Просто мне хорошо знакома эта болезнь, и я знаю, как ее лечат. А вот об ожогах мне ничего не известно. Так что придется идти в деревню. Но только не сегодня.
- Да, сегодня не надо, - поспешно согласился Абберкам и, пошевелив пальцами, поморщился. - Ну вот, а я собирался приготовить поесть. Понятия не имел, что поранился. Сам не знаю, когда это случилось.
- Когда вы спасали Губу, - слабо улыбнулась дрожащими губами Йосс и заплакала. - Покажите, что у вас есть из продуктов, я сама займусь обедом.
А слезы все текли.
- Жалко, что вещи сгорели, - сказал Вождь.
- А, там почти ничего и не было моего: вся одежда на мне, - всхлипнула она. - Да, ничего там не было. Даже еды. Только "Аркамье". И еще книга о других мирах. - Перед глазами встали корчащиеся в пламени, рассыпающиеся черным пеплом страницы. - Мне ее прислала подруга из города, которая никогда не одобряла моего отшельничества и считала все это молчание и питье одной воды сплошным ханжеством. Как же она была права! Мне нужно вернуться. Мне вообще не стоило приезжать сюда! Какой я была лгуньей и дурой! Я воровала доски! Воровала, чтобы любоваться настоящим, красивым пламенем! Чтобы согреться и хоть чуть-чуть разогнать уныние! И вот получила - дом сгорел, и не мой дом, а Кеби… и бедный мой котик, и бедные ваши руки! Я одна во всем виновата! Я забыла, что от поленьев могут полететь искры. Я забыла. Я про все на свете забыла, моя память предала меня, она лгала мне, потому что я сама давно изолгалась вконец. Я врала даже Владыке, притворяясь, что обратилась к нему, а сама не могу, не могу, не могу уйти от мира, отринуть его. Вот я и сожгла все! Меч изранил ваши руки. - Она взяла Абберкама за руки и спрятала лицо в его ладонях. - Слезы тоже дезинфицируют, - пролепетала она. - О, простите, простите меня!
Но Вождь не убрал рук. Своих больших, обгорелых ладоней. А наклонился и, поцеловав Йосс в голову, прижался щекой к ее волосам.
- Теперь я буду вам рассказывать "Аркамье". Ну, успокойтесь же. Вам надо чего-нибудь съесть. И согреться - вы вся дрожите. У вас просто шок, но это пройдет. Сядьте, посидите. Уж поставить на огонь котелок я смогу.
Йосс послушно села в кресло. Да, он прав, нужно согреться. Она придвинулась к огню и тихонько позвала:
- Губу! Все хорошо, малыш. Ну иди сюда, ко мне. Иди, не бойся.
Но под кроватью было по-прежнему тихо. Абберкам протянул ей стакан с красным вином.
- Откуда у вас вино? - ошарашенно спросила Йосс.
- Чаще всего я пью воду и молчу, - ответил Вождь. - Но иногда пью вино и тогда говорю без удержу. Выпейте.
- Да все в порядке. Я уже пришла в себя, - слабо попыталась возразить Йосс, но стакан взяла.
- Ну да, конечно, разве городскую женщину может что-нибудь напугать! - криво усмехнулся он. - А теперь помогите мне открыть банку.
- А как же вы открыли вино? - поинтересовалась Йосс, вскрывая банку с рыбным филе.
- Оно уже было открыто, - невозмутимо ответил Абберкам.