- Мы никогда не сможем забыть смерти наших близких, - негромко начал он. Арна подняла голову и повернулась к Рагадару, напряженно ловя каждое его слово. - Простить - возможно, когда-нибудь сумеем, когда раны затянутся и перестанут кровоточить. Мне известно о желании многих наемников поселиться здесь. Мне известно о желании некоторых из них связать свою жизнь с женщинами из наших семей. Наемники! Те из вас, кто решит остаться - вам придется в течение долгих лет завоевывать наше доверие. На вас будут самые тяжелые работы, и именно вам умирать первыми, если нападет враг. Мы дадим вам шанс искупить содеянное - но не ждите большего. Те же, кто решит уйти - уходите, и никогда более не возвращайтесь сюда! Таково решение старейшин, - он вопросительно посмотрел на Эстиса.
Граф с видимым облегчением выдохнул и встал.
- Я подтверждаю решение уважаемых Рагадара и Найла. У вас есть простой выбор - навсегда покинуть мои земли или же остаться - и верностью и трудом, честностью и добром заслуживать вновь себе право встать наравне с остальными жителями графства. Кто решит уйти - у вас сутки на то, чтобы покинуть мою землю. Слово сказано, слово услышано, - проговорил он старую формулу окончательного решения.
- Слово сказано и слово услышано, - в один голос отозвались все.
Остались одиннадцать человек. Улькар сказал, что уведет остальных на рассвете следующего дня, и наемники отправились собирать немногочисленные пожитки. Северянин же, раздав все необходимые распоряжения и обговорив некоторые детали с Эстисом, быстро оседлал коня и умчался искать Арну, незаметно покинувшую замок сразу после окончания суда.
Он нашел ее только на закате. Танаа сидела на берегу реки, и медленно перебирала струны лютни.
- Арна! - позвал Улькар, осадив коня.
- Здравствуй, - улыбнулась девушка, откладывая инструмент в сторону.
- Я искал тебя. Хотел поговорить. - Он спрыгнул на землю, огляделся, взглядом ища, куда бы привязать лошадь.
- Отпусти ее, она никуда не уйдет, - Арна поднялась на ноги, приблизилась и ласково потрепала лошадь по шее. Кобыла всхрапнула, доверчиво ткнулась носом в плечо. - О чем ты хотел поговорить?
- Поговорить - не самое правильное слово, - произнес наемник, внимательно глядя на Танаа. - Я хотел поблагодарить.
- Не нужно. Я делала это не ради тебя и не ради Эстиса, - серьезно ответила девушка.
- А ради чего? - в голосе северянина слышалось недоумение.
- Ради Вселенной и ради нашего мира. Я стараюсь будить любовь и добро в людских сердцах, и я всегда рада, если удается помочь кому-нибудь. Потому что когда хоть кто-то из нас хоть на миг отринет зло - он тем самым становится ближе к Создателю. И тогда Он радуется и во всей Вселенной становится чуть меньше боли и страха…
- Ты сегодня говорила, что он любит всех, - Улькар внимательно смотрел на девушку. - И меня?
- Конечно.
- Я - наемник, - жестко проговорил он. - Убиваю за деньги тех, на кого покажет заказчик. В молодости я промышлял грабежами. За то время, что мне пришлось пусть не по своей воле, но служить Птице, я убивал детей и насиловал женщин, поджигал дома и смеялся на плачущими стариками. И ты говоришь, что Он - любит меня?
- Да. Своими действиями ты причинял Ему боль - но ты Его дитя, и Он все равно любит тебя. Этот мир - не дуален, он не делится на черное и белое. Только от тебя зависит, к какой стороне склоняться. Ты зачем-то пытаешься очернить себя - но ты честный и благородный человек. Я это знаю… чувствую в тебе. Ты сохранил в себе звездный огонь души - и пока ты продолжаешь хранить это в себе, Он любит тебя.
- Почему ты так уверена, что я ее еще сохранил?
- Улькар, я чувствую это, - повторила Арна. - Ты настоящий, ты живой. У тебя есть этот огонь. Ты не будешь убивать беззащитных и насиловать - а то, что ты сделал, находясь под действием магии Птицы, скорее, вина Птицы, а не твоя или твоих людей. Пока ты хранишь в себе себя и Создателя, Он любит тебя.
- А если бы ты не чувствовала во мне эту… частицу?
- Я бы уничтожила тебя при первой же нашей встрече, - жестко проговорила Арна, стягивая повязку. - Хочешь увидеть, каким ты ощущаешься мне?
- Да, - чуть помедлив, ответил северянин. Голос его внезапно стал хриплым.
Танаа коснулась пальцами его висков и открыла глаза.
- Не отводи взгляда.
Несколько минут они стояли не двигаясь, лишь зрачки Улькара временами расширялись. Наконец он вздрогнул всем телом и чуть отстранился. Арна опустила руки.
- Спасибо, - хрипло проговорил наемник. - Кажется, теперь я понял…
- Я рада. Правда, рада.
- Арна, если тебе когда-нибудь понадобится помощь - я сделаю для тебя все, что в моих силах, - неожиданно проговорил он. - Я благодарен тебе за то, что ты сделала для нас всех, но еще более я благодарен тебе за… это.
- Не благодари, - Танаа улыбнулась. - Просто… останься Человеком. Что бы не случилось, сохрани в себе живое Я. И помни - Любовь есть величайшая сила, какая только существует во Вселенной…
Глава XIX
КАЗНЬ НАЗНАЧЕНА НА…
К седьмому дню заключения Вега впал в апатию. К нему никто не приходил, ему не зачитывали приговор и не объясняли, почему он здесь. Даргела страшно выматывало это ожидание неизвестно чего, эта неопределенность… На шестой день, точнее, ночь, он попытался сломать решетку - но обнаружил, что наложенные на нее чары куда сильнее, чем на порванных в первый же день оковах. Больше того - пытаясь разогнуть стальные прутья, следователь, сам того не подозревая, потревожил магическую сигнализацию. И через десять минут в коридоре появились трое стражников и штатный тюремный маг - угрюмый мужик среднего роста, абсолютно лысый, но с длиннющей бородой, которую он затыкал за пояс. Маг быстро обездвижил заключенного, после чего стражники отперли замки, вошли в камеру и ловко сковали Веге руки - опять за спиной. Только на этот раз так, что перевернуть кандалы вперед не было никакой возможности. После чего стражники покинули камеру, вновь заперли все засовы, и маг снял заклинание.
Когда утром принесли паек, снова пришел маг. Видимо, уморить следователя голодом не собирались, и миска с похлебкой, полкраюхи хлеба и кружка с водой перенеслись по воздуху на стол.
Когда маги и стражники ушли, даргел заставил себя поесть. Это было не так уж просто - во-первых, похлебку приходилось есть прямо ртом, а хлеб зажимать коленями, а во-вторых - Вегу медленно, но верно покидало проснувшееся было в эльфийских лесах желание жить.
Обедать заключенным не давали, а вечернюю пайку де Вайл проигнорировал. Он лежал на койке вниз лицом и не обращал внимания ни на что. Утро следующего дня, как и сам день и вечер, прошли также.
Ночью он вновь почувствовал действие парализующего заклинания, но на этот раз оно было активировано с магического предмета. Бесшумно отворилась дверь - хотя когда ее открывали стражники, несмазанные петли скрипели так, что было слышно, наверное, на всем этаже.
Невидимый Веге посетитель пересек камеру и опустился рядом с ним на койку.
- Мне жаль, что так получилось, - тихо проговорила Темная. - Правда, жаль.
Даргел усмехнулся.
- Так - это как? Хоть скажи, за что я здесь, и что меня ждет. Надоело мучиться неизвестностью.
- За что - я не знаю. А что тебя ждет… - По голосу личного экстерминатора императора было явно слышно, что она не хотела бы отвечать. - Через несколько дней тебя казнят.
Он не удивился.
- Как именно?
- Отрубят голову, а тело сожгут. Тебе не выжить.
- Я знаю. Зачем ты пришла?
- Ты не поверишь.
- А ты попробуй меня убедить.
- Я хотела тебя увидеть еще раз. До казни.
Вега поверил. Просто потому, что хотел поверить хоть во что-нибудь.
- Понятно.
Несколько минут Темная сидела молча. Потом встала и направилась к выходу.
- Ева… - тихо окликнул ее даргел.
Девушка вздрогнула.
- Почему ты меня так назвал?
- Ты представилась мне Женевьевой. Это имя - ненастоящее, я знаю. Но сокращение от него - Ева - тебе подходит.
- Меня и правда зовут Ева, - неожиданно для себя призналась Темная.
Вега негромко рассмеялся.
- Вот видишь, какой я догадливый… Я хотел тебя попросить о небольшой услуге.
- О какой?
- Передай Здравовичу, что мне необходимо увидеться с ним до казни. Это очень важно… для империи.
- Он не сможет тебе помочь.
- Разве я говорил о том, что собираюсь просить помощи? - Он горько усмехнулся. - Мне просто нужно с ним поговорить. И все.
- Хорошо, я передам ему твою просьбу. Прощай… и прости.
Бесшумно закрылась дверь. Заклинание обездвиживания спало. Вега закрыл глаза, погружаясь в полусон-полубред.
Утром в день концерта Киммерион и Рагдар завтракали на террасе.
Разговаривать не хотелось. Настроение соратников было подавленным.
- У нас остался последний день. Теперь ты веришь, что нам придется прибегнуть к последнему средству? - глухо спросил варвар, ковыряясь вилкой в тарелке. Есть не хотелось.
- Увы. Ты был прав, а я - нет. Все же я сегодня попытаюсь прибегнуть к последнему варианту… но ты все равно найди наемников, которые согласятся на эту безумную авантюру.
- Я-то найду… а вот что собираешься делать ты? Кроме того, у тебя вечером концерт.
- До него еще есть время. Я достаточно репетировал за эти десять дней, чтобы быть уверенным в успехе выступления, так что сегодня я пойду к Здравовичу. Буду лично его просить об освобождении Веги.