Зачем ее туда понесло? Точно с каким-то намерением! Меня озарило откровение: она реально хотела сбежать! Возможно, надеялась затеряться в среде нелегалов, в надежде переждать там какое-то время. Тем более у нее с собой были значительные средства. Нервно расхаживая по мостику, обдумывал различные варианты ее дальнейших действий.
И тут неожиданно накатила боль. Я даже споткнулся, не имея сил удержаться от охватившей ледяной дрожи. Блокаторы? Или… Оля? Мой эниар в ней навсегда останется моей частичкой, связывая и объединяя нас. Можно ли переживать ощущения, схожие с ощущениями его носительницы, будучи далеко от нее? И если да, то что с ней?! Или это все же побочный эффект вмешательства дока?..
Мучимый сомнениями и адскими болевыми ощущениями, отправился в каюту, стремясь побыть в одиночестве и все еще раз обдумать. Боль ощущалась просто зверская, а у нашей расы болевой порог очень высокий. Поэтому, чем больше я прислушивался к своим ощущениям, тем с большей паникой осознавал, что они не мои. Я их чувствовал, но не испытывал. Значит, Оленька. Значит, это возможно - в какой-то мере чувствовать дейрану даже на расстоянии. Меня передернуло; представить, чем были вызваны подобные муки, я не мог. От жуткого страха и завертевшихся в безумной пляске мыслей стало плохо, непривычно плохо физически. Душа разрывалась на части от этой боли и невероятного желания помочь и защитить. А сердце замирало от понимания, что сделать что-то я не в силах. Как же это выдержал Крейван?!
Обратившись к системе корабля, отправил приказ отложить все операции и по абсолютному максимуму задействовать всех наших сотрудников и внештатных агентов в поисках на Изорге. Истерзанный самыми невероятными предположениями, прошел в спальню и рухнул на кровать. Закрыв глаза, снова и снова представлял Олю, всем существом стремясь хоть как-то поглотить, оттянуть на себя эту боль. Не понимать причины происходящего было непреходящим кошмаром. Только бы она не погибла!.. Мучительная неизвестность, ощущение невыносимого бессилия были адом. Наверное, переживай я предсмертные муки всех уничтоженных мною землян, не испытал бы того, что сейчас ощущал, всей этой невыносимой боли, многократно усиленной для меня осознанием того факта, что испытывало их самое дорогое и бесценное для меня отныне существо во Вселенной - Ольга.
В отчаянном стремлении предпринять хоть что-то действенное, переломив это безысходное бессилие, мысленно стараясь не сорваться от страха, пытался понять - почему она сбежала? Возможно, осознав это, смогу приблизиться к пониманию и цели ее путешествия. Снова обратившись к искусственному интеллекту, потребовал предоставить мне всю имеющуюся информацию по действиям Оли.
Увы, даже для создателя системы найти следы ее действий не представлялось возможным. Она методично зачистила за собой все данные, прекрасно оперируя собственными навыками как при сборе необходимой информации, так и в пользовании системой. Я все же перекинул предоставленные системой данные аналитикам, с приказом попытаться найти там что-нибудь по существу проблемы, что-то, способное подсказать ее цель или конечный пункт маршрута. Еще раз пробежав все глазами, зацепился за нехарактерную особенность: за месяц ее пребывания на борту "Эндорры" был единственный контакт по внешней связи, причем накануне побега. Приказав себе не думать о страданиях дейраны, полностью переключился на данный информационный эпизод. Система тут же отобразила мне копию разговора.
Боясь поверить собственным глазам, увидел маму. От состоявшегося между ними разговора затрясло от ярости. "Ты же в лучшем случае можешь рассчитывать на место постоянной подстилки! Мой сын - и никчемная землянка…" Чувствуя, что начинаю задыхаться от безумной злости на родительницу, вскочил с кровати, в одно мгновение сокрушив все вокруг. Но тут раздался непривычно веселый голос дейраны. Он меня буквально раздавил ужасающим смыслом ответа, заставив скорбно застыть: "Место постоянной подстилки не впечатляет, поэтому, поразмыслив, решила бросить его сама и совсем!" Со стоном агонии упал на колени…
Мир любого может рухнуть - или расколоться на крупные осколки, или разбиться вдребезги. Мой же в данный момент взорвался, разбив на осколки разумность и выдержку, выпустив вулкан огненной злости на себя. Жутко было осознавать, что во всем происходящем повинна моя семья. Сначала я шантажом и приказами вынудил ее согласиться на союз со мной, а потом она услышала подобное от моей матери. А если учесть ее изначальное сопротивление… Итог был предопределен, и понять это я должен был сразу. Слепец! Я обязан отыскать ее и разобраться во всем!
Отступившая, словно ушедшая вглубь холодного тумана боль нахлынула вновь с неимоверной силой. Рефлексировать некогда: сначала надо ее найти, а уже потом пытаться исправить собственные ошибки.
Ближайшие ночные часы я наверняка весь остаток жизни буду вспоминать с содроганием. Затрачивая колоссальные силы на то, чтобы контролировать себя и не сорваться в пропасть отчаяния от чувства вины и ощущений дейраны, приказав себе сосредоточиться только на деле, разбирался с координацией действий нашего ведомства на Изорге. По ходу дела просматривал все, по мере готовности отправляемые мне прогнозы. Чувствуя, что упускаю что-то почти очевидное, снова и снова просматривал выходные данные, доклады поисковиков. Увы, мысль никак не желала оформиться.
Прогноз Шейн-огана, которому тоже была поручена работа в рамках основной задачи, в силу его более глубокого, в отличие от остальных, знания Оли, я прочитал с особым вниманием. С вероятностью в восемьдесят три процента он говорил о том, что Изорг она посетила не с намерением затеряться среди нелегалов конфедерации, а стремясь оборвать след путем изменения личностных характеристик или инсценировки собственной гибели. Определенно с решением по тарну я не ошибся - он уже принес мне пользу. Я и сам предполагал, что Ольге потребуются новые документы в случае успеха. И тут, словно высветив отдельные моменты, в голове вспыхнули все составляющие ответа: у нее при себе значительные средства, ощущения все длящейся, но не убивающей ее боли, и прогноз об изменении личностных характеристик. Конечно, в последнем пункте имелись в виду анкетные личные данные, но почему бы не помыслить более широко? Как Оля обычно… И тогда выходит, если сложить все вместе… Выходит - транслитическая операция! Она решилась на временную трансформацию тела, на полную смену внешнего облика! И каждый, с трудом выдавленный из спазмированной груди выдох недвусмысленно говорил мне о том, что процесс уже идет. И давно! На Изорге как раз встречаются подпольные медицинские центры, которые, вопреки запретам, берутся за подобные операции. С трясущимися от напряжения руками склонился к рабочей зоне системы, отсылая срочное распоряжение немедленно обследовать все структуры Изорга, не гнушавшиеся транслитией. Но, уже отдавая, приказ, я больше всего боялся, что мы опоздаем. И она сумеет сбежать… Исчезнуть…
Раздался вызов зума. После безумного ночного испытания из-за ощущений Олиной боли и своего последнего открытия говорить с кем-то не было сил. Я чувствовал себя опустошенным, полумертвым. А если не смогу найти? Подобной мысли я не допускал, но сейчас, когда она внезапно пришла в голову, ужаснулся последствиям. Крейван, на что же ты обрек меня?..
Звук сигнала не замолкал. Машинально взглянув на него с целью выяснить, кому понадобился, обнаружил, что на общении настаивают родители. Каким-то неживым жестом активировав очередную визуальную панель, уставился в алые глаза матери. Она тоже виновата…
- Сын, я сегодня говорила с Нирандой. Она согласилась на незаметное существование землянки где-то неподалеку от тебя. Прошу, не поступай необдуманно. Ниранда - очень разумная девушка. Она понимает, что твой эниар ей уже не получить, но готова заключить договорный союз и без него. - Мама закончила речь с триумфальным видом, с вызовом уставившись на меня.
А я стоял и, почти не понимая, о чем она говорит, пытался представить свое существование в вынужденной разлуке с дейраной. И не мог… Будущее виделось мне в самых мрачных красках.
- Гайяр! - Недоуменный окрик матери. - Ты вообще меня слышишь? Что с тобой? Ты сам на себя не похож!
- Оля меня бросила и сбежала, - резко и холодно отрезал в ответ, сумев вынырнуть из своей отчужденности. - И полагаю, о ее решении ты узнала раньше меня. Отныне не беспокой меня. Если что-то понадобится, сам свяжусь.
Прежде чем разорвал контакт, уловил потрясенный и какой-то напряженно-застывший взгляд матери.
Прошел месяц. Месяц почти без сна. Месяц напряженной, на грани возможного, работы по поискам Ольги - бесполезным, отчаянным, обреченным. Кажется, еще никогда мое ведомство за столь короткий срок не проделывало такой громадный объем работы. И настолько же малоэффективный…
Мама, словно сойдя с ума, снова и снова день за днем весь этот месяц предпринимала попытки связаться со мной. Безуспешные. Упорные. Настойчивые. Говорить с ней, простить ей, что пренебрегла моим решением и неимоверно унизила Ольгу, не мог. А осознание того, что и сам вел себя по отношению к ней не лучше, погружало в состояние тоскливого отчаяния. Как же я хотел найти ее, как стремился к ней, как мечтал хотя бы увидеть ее!.. Но мог довольствоваться лишь тем, что чувствовал - она жива.