Хармони поспешно оглядела комнату. У Сиамской Кошки ушки на макушке, Хармони это сразу заметила. Ей не было видно маленьких ушей Морского Льва - так он окунулся в свою газету, а ушки Зобастой Голубки спрятались под аккуратным оперением её волос, но было ясно, что они прислушиваются.
- Большое спасибо за деньги, - сказала Хармони.
- Надеюсь, они… пригодятся.
- О да! Уже.
- Я так и думал. Знаешь, меня что-то подтолкнуло позвонить тебе, всего несколько минут назад.
- О!
- Думаю, ты зря потратила желание, так ведь?
- Да. То есть нет, я рада слышать тебя.
- Хармони, это было твоё первое желание?
- Нет.
- Похоже, всё семейство навострило уши? - засмеялся на том конце провода Серебристый Гризли.
- Да.
- Ладно, больше не растрачивай зря желаний, обещаешь?
- Да.
- Надеюсь, когда ты закончишь свой захватывающий разговор, состоящий только из "да" и "нет", - вмешался мистер Паркер, - я тоже смогу поговорить?
- Мне надо идти, дядя Джинджер, - сказала Хармони. - Папа хочет с тобой поговорить. Между прочим, у меня появился кролик.
Выходя из дома, она слышала, как Морской Лев зарокотал в трубку:
- Хеллоу, Джинджер! Благополучно добрался? Что? Нет, конечно, не позволено… просто один тут подбросил какого-то паршивца… подержать где-нибудь до утра… придётся нести в зоомагазин, если хозяин не объявится.
- Никто не объявится, - твёрдо заявила Хармони, опять усевшись в курятнике на ящик из-под чая. - И тебя не отправят в зоомагазин. Вот увидишь. Теперь надо придумать тебе имя. Похоже, что ты девочка. Конечно! Ты Анита!
Ничего не подозревая, все дети в классе, где училась Хармони, были какими-нибудь животными. Ягнёнок мог сидеть за одной партой со львом, в компании, скажем, с дикобразом или попугаем или даже (поскольку познания Хармони в зоологии были обширными) с опоссумом или с колумбийской маленькой обезьянкой дурукули. А как только она останавливала взгляд на Аните, толстоватенькой маленькой девчонке с выступающими зубами и с волосами, забранными в два высоких пучка (вроде кроличьих ушей), то представляла, как та держит в лапках салат-латук и щиплет его. Итак, если Анита - крольчиха, то быть крольчихе Анитой.
Когда пришло время ложиться спать, Хармони уютно устроила Аниту. Она нарвала для её постели высокой сухой травы, налила в миску воды и сделала что-то вроде столовой в ящике для высиживания цыплят: стибренная из хлебницы горбушка, несколько морковок с огорода, упавшие яблоки и ещё одуванчики.
Хармони обо всём этом подробно рассказала Рэксу Рафу Монти, когда они лежали в кровати и смотрели на луну, тускло светившую сквозь деревья. Он молчал, но Хармони была уверена, что пёс рад за неё.
Оставалось ещё пять желаний!
Хармони проснулась очень рано и сразу вспомнила об Аните. Она оделась и побежала через росистый сад, таща за лапу старую собаку. На верхней ветке твердил свою песенку дрозд. Хармони явственно слышалось: "Какое желание - фьюить? Какое желание - фьюить?"
Анита и Рэкс Раф Монти были представлены друг другу, правда, без особого интереса с обеих сторон, а потом Хармони позволила крольчихе выйти на волю. Сад был огорожен с трёх сторон, так что Анита не могла выскочить на дорогу или к соседям; в худшем случае она направилась бы к дому или на газон. Хармони скоро убедилась, что пасти Аниту не составляет труда.
Через некоторое время послышался сигнал электрокара, развозящего молоко, а затем поверх забора показалась голова молочника. Для всех он был маленьким неунывающим человеком с желтоватыми волосами и остреньким носиком. Он постоянно что-то насвистывал и для Хармони конечно же был Канарейкой.
- Привет! - сказал Канарейка. - Ты сегодня рано проснулась.
- Я пасу моего кролика, - сказала Хармони.
Канарейка приподнялся на цыпочки и навострил свой носик поверх забора.
- Как его зовут?
- Анита.
- Славное имя, - чирикнул Канарейка, - и кролик славный.
- И ты, Канарейка, славный, - едва слышно сказала Хармони.
А он уже вспорхнул и залился трелью, перелетая от дома к дому.
Позвякивание бутылок с молоком навело Хармони на мысль и о других продуктах, которые он развозит, - сливки, яйца, йогурт.
- Я хочу есть, - сказала она Аните, - а тебе уже хватит.
Хармони подняла кролика и отнесла его обратно в курятник.
- Идём, - позвала она Рэкса Рафа Монти, - наверное, пора завтракать. - Но увидела, что шторы в доме ещё задёрнуты.
"Вот были бы у меня часы…" - подумала она, и вдруг её осенило. Это будет следующее желание! Невозможно представить, как это произойдёт, но оно сбудется. Надо только…
Хармони быстро вынула пятидесятипенсовик из кармана своих джинсов и повернула его так, чтобы волшебный краешек оказался под указательным пальцем. Она огляделась - не наблюдает ли кто за ней, - но только почтальон виднелся вдали на дороге.
Это для всех он был почтальоном, а для Хармони - Кенгуру, отчасти, конечно, из-за сумки, в которой носил письма, а отчасти из-за своих сильных на вид ног и какого-то овечьего лица.
Хармони надела свою Сосредоточенно Думаю гримасу.
- Так, - сказала она, прикрыла один глаз и, убедившись, что палец находится там, где надо, начала тереть монетку. - Я хочу большие наручные часы, электронные, которые показывают и месяц, и число, на широком кожаном ремешке, пятнистом, как змеиная кожа.
Хармони подождала немного, а потом уставилась на своё левое запястье. Она так при этом сосредоточилась, что не сразу услышала голос с тропинки за забором.
- Доброе утро! - повторил Кенгуру.
- О… извините. Доброе утро!
- Ты здесь живёшь? - спросил Кенгуру, указывая на дом.
- Да.
- Твоя фамилия Паркер?
- Да.
- Можешь взять вашу почту, если хочешь. Это сократит мне путь. Пожалей мои бедные ноги, - улыбнулся Кенгуру.
Хармони ещё не доросла, чтобы видеть поверх забора, но она могла хорошо представить ноги Кенгуру, длинные, сильные и костистые, с острыми когтями. Она подтянулась и взяла несколько писем и пакет.
- Спасибо, - сказал Кенгуру. - Я поскакал дальше.
Хармони рассеянно просмотрела почту. Три письма для Морского Льва, одно для Голубки и открытка для Сиамской Кошки. Она машинально перевернула пакет. Он был для неё.
Осторожно, затаив дыхание, Хармони положила монетку в карман. Дрожащими руками она кое-как развязала верёвку и сорвала клейкую ленту, которыми был переплетён пакет. Под коричневой бумагой оказалась синяя коробочка. Внутри синей коробочки - белая тонкая обёрточная бумага. А в этой белой обёрточной бумаге - большие наручные электронные часы, показывающие и месяц, и дату, на широком кожаном ремешке, пятнистом, как змеиная кожа.
ГЛАВА 5
"Ледокол"
За завтраком родители, просматривая адресованные им письма, флегматично жевали и, казалось, ничего не замечали, в то время как Хармони безуспешно старалась привлечь внимание к своему запястью и перед самым их носом тянула левую руку то за тостом, то за маслом, то за мармеладом. Она даже начала есть кукурузные хлопья левой рукой, подолгу задерживая у рта ложку, выставляя циферблат часов напоказ то одному, то другому. Так продолжалось до запоздалого появления Мелоди.
- Откуда это у тебя? - спросила она, сразу же заметив часы.
- Прислали по почте.
- Кто?
- Дядя Джинджер. (В синей коробочке письма не было, но Хармони узнала печатные буквы на адресе, написанные чёрным фломастером, точно так же как в записках. К тому же на пакете была наклеена девонширская почтовая марка.)
"Очень хорошие" и "Как он добр" рассеянно сказали отец и мать, но Сиамка не могла не царапнуть.
- Какая глупость! - промяукала она ехидно, усаживаясь напротив. - Это мальчишечьи, вернее, мужские часы. На тебе они выглядят нелепо.
У Хармони была подходящая альтернатива гримасе Я Терпеть не Могу Мою Сестру, а именно - Так бы и Съездила Тебе по Физиономии. Она надела её, подтвердила действием и стремглав выскочила из комнаты. К своему полному удовольствию, она услышала отчаянный вопль Мелоди.
В саду, в безопасности (она знала, что погони не будет из страха перед засадой), Хармони лежала на траве между неподвижным Рэксом Рафом Монти и щиплющей травку Анитой, наблюдая, как идёт время. Что это были за классные часы!