Его звонок вызвал у нее еще один круг вопросов. Разве он не знал, что она осведомлена о том, кто он такой, о том, что живет он на Британских Виргинах, задействован там в операции ЦРУ, основная цель которой имела отношение к Венгрии? Что? Просто вел себя как профессионал? Возможно. Тут ей укорить его было не в чем.
Коллетт приготовила себе чашку чая, облачилась в ночную рубашку и забралась в постель, оставив чай на маленьком столике рядом. Приняты три решения: она отпрашивается с работы и немедленно отправляется в Лондон и Вашингтон; она встречается со всеми, кто был близок с Барри и по крайней мере разбирается в ее чувствах; и она начинает - с этого самого момента и впредь - считаться с возможностью, что ее подруга Барри Мэйер умерла прежде всего из-за сердечного приступа, по крайней мере до тех пор, пока не выявится нечто осязаемое и достоверное для доказательства обратного.
Она уснула, тихо плача, после того как вопросила хриплым низким голосом: "Что произошло, Барри? Что на самом деле произошло?"
4
"Коллетт, будь добра, как приедешь, сразу ко мне. Джо".
Записка висела на телефоне в ее кабинете на втором этаже посольства. Выпив чашечку кофе, Коллетт пересекла холл и оказалась у кабинета Бреслина.
- Входи, - сказал он. - Закрой дверь.
Джо глотнул кофе, содержавший - Коллетт знала - здоровую порцию "живой воды" (знак внимания от какого-то приятеля из посольства США в Копенгагене, который никогда на забывал засунуть бутылку спиртного в мешок с диппочтой).
- Что стряслось?
- Прогуляться хочешь?
- Еще как.
Прогулка предлагалась не потому, что Джо хотелось размять ноги. Значит, то, что он собирается сообщить, важно и не для чужих ушей: известно, что Бреслин делался сущим параноиком, когда приходилось вести подобные разговоры внутри посольства.
Они спустились по широкой лестнице, устланной потертой красной ковровой дорожкой, прошли через дверь, которую с помощью электроники открывала и закрывала дежурная из прихожей, миновали венгерского служащего посольства, который обследовал металлодетектором очередного посетителя, и вышли на яркий солнечный свет, щедро заливший Сабатшагтер, или Площадь Освобождения.
Стайка школьников собралась у основания громадного памятника-обелиска в честь советских солдат, освободивших город. Улицы были заполнены народом: кто торопился на работу, кто спешил на Ваши-утша и параллельный ей бульвар с магазинами, куда любым мотосредствам въезд был запрещен.
- Пошли, - предложил Бреслин, - давай пройдемся до Парламента.
Они двинулись вдоль набережной Дуная, пока не достигли увенчанного куполом неоготического здания Парламента с его восьмьюдесятью восьмью статуями, изображающими венгерских монархов, полководцев и знаменитых воинов. Бреслин взглянул на купол и улыбнулся.
- Хотел бы я оказаться здесь, когда они и впрямь создадут Парламент, - промолвил он.
С тех пор как заправлять всем стали Советы, Парламент продолжал действовать, но всего лишь номинально. Подлинные решения принимались в неказистом угловатом здании, стоявшем дальше по набережной, там, где засела ВСРП - Венгерская социалистическая рабочая партия.
Кэйхилл, не отрывая взгляда от курсирующих по Дунаю судов, спросила:
- О чем ты собираешься мне рассказать?
Бреслин вытащил из пиджака трубку, набил ее табаком и поднес зажженную спичку.
- Не думаю, что тебе придется отпрашиваться с работы, чтобы выведать, что произошло с твоей подругой Барри.
- Ты что имеешь в виду?
- Судя по тому, что сказал мне сегодня утром Стэн, тебя собираются просить об этом официально.
Стэнли Подгорски был главой резидентуры, отделения ЦРУ, действовавшего под крышей посольства. Из двух сотен американцев - служащих посольства - примерно половина являлись людьми ЦРУ и отчитывались перед резидентом.
- Почему меня? - удивилась Кэйхилл. - Меня на следователя не готовили.
- А почему нет? Сколько следователей в Компании ты знаешь, кого к этому готовили бы? - Признание вызвало улыбку у молодой женщины. - Ты же знаешь, как это делается, Коллетт: такой-то знает такого-то, на которого поступил разовый компромат, и получает задание - разовый следователь. Думаю, настал твой черед.
- Потому что я знала Барри?
- Именно.
- И это не сердечный приступ?
- Нет, судя по тому, что я слышал.
Они подошли к строительной бригаде, которая кувалдами крушила старый причал. Когда они приблизились настолько, что в жутком грохоте даже с помощью совершенных "дальнобойных" микрофонов невозможно было бы различить произносимые слова, Бреслин сказал:
- Она везла кое-что, Коллетт, и, очевидно, очень важное кое-что.
- И оно пропало?
- Точно.
- Идеи есть?
- Как не быть. Это либо мы, либо они. Если это они, то у них материал, а мы в панике. Если это мы, то один из наших держит то, что было у нее в портфеле, и, возможно, собирается продать материал другой стороне. - Он вытащил трубку изо рта. - Или…
- Или то, что было у нее, нужно ему для другого, может, личные счеты, обвинения, шантаж - что-то в этом духе.
- Да, что-то в этом духе.
Она прищурилась под яркими лучами выглянувшего из-за облака солнца и сказала:
- Джо, мы здесь не только для того, чтобы ты просто заранее уведомил, что Стэн собирается поручить мне разобраться со смертью Барри. Что еще? Он попросил прощупать меня, так?
- В общих чертах.
- Я сделаю это.
- В самом деле? Никаких колебаний?
- Никаких. Я хотела заняться этим на свой страх и риск в свободное время, если помнишь. А так я даже не теряю отпуск, что мне причитается.
- Вот что значит деловой подход.
- Вот что значит слишком долго работать на "Фабрике Засолки". Мне вернуться и сказать ему или это сделаешь ты?
- Ты. Я к этому не имею никакого отношения. И еще один, последний, совет, Коллетт. Стэн и кабинетные мудрецы в Лэнгли плевать хотели на то, как и от чего умерла Барри. Их вполне устраивает, что у нее был сердечный приступ. То есть им известно, что его у нее не было, только она значения не имеет. Имеет значение портфель.
- Что в нем было? От кого он?
- Может, Стэн тебе расскажет, только я в том сомневаюсь. Ты ж знаешь: кому-надо-знают.
- Если мне предстоит выяснить, кому он достался, мне надо знать.
- Может, надо, а может, нет. Пусть решают Стэн и Лэнгли. Пусть они установят правила, а ты им следуй. - Он взглянул на нее поверх очков, как бы усиливая смысл последних слов.
- Обязательно. И - спасибо тебе, Джо. Я сразу же иду к Стэну.
Подгорски занимал кабинет, на двери которого висела табличка: "РЕМОНТ ПИШУЩИХ МАШИНОК". Похожими табличками украшались многие кабинеты ЦРУ в посольстве: предполагалось, что они отвратят случайных посетителей. Обычно так и было.
Стэн сидел за обшарпанным столом с длинным рядом выжженных отметин от великого множества сигар, забытых во время разговора на краю столешницы. Он был невысок и плотно сбит, вся голова покрыта шапкой седых волос - предмет его необычайной гордости. Кэйхилл он нравился, причем с первого дня ее прибытия в Будапешт. Был он проницателен и крут, но с проблесками сентиментальности, которую он расточал на всех, кто с ним работал.
- Вы говорили с Джо? - последовал вопрос.
- Да.
- Имеет смысл для вас?
- Полагаю, что так. Мы были дружны. Я должна была встречать ее в этот раз.
Он кивнул, хмыкнул, пробарабанил пальцами по столу.
- Вы встречали ее по нашим делам?
- Нет, сугубо личное. Я не знала, летит она с доставкой или нет.
- Она вам когда-нибудь рассказывала, чем занимается?
- Чуть-чуть.
- И ничего об этой поездке?
- Ничего. Она никогда не вдавалась в детали своих поездок сюда. Все, чем она занималась здесь, сводилось к встречам с клиентами ее агентства вроде Золтана Рети.
- Его здесь нет.
- Знаю. Вчера вечером он позвонил мне из Лондона и оставил сообщение на автоответчике.
- Вам показалось странным, что его здесь нет?
- Между прочим - да.
- Намечалась ее встреча с ним и с одним из партийных шишек по поводу того, как обеспечить Рети доступ к деньгам, которые он зарабатывает на Западе своими книжками.
- Во что это должно было обойтись?
Подгорски рассмеялся.
- Смотря по тому, чем papasha собирался обзавестись: то ли одним из кондо на холме, то ли новой машиной по-быстрому.
- Все лапы одинаковы.
- Так же, как и смазка, и то, как подмазывается. - Лицо Стэна посуровело. - Потеря для нас жуткая, Коллетт.
- То, что она везла, было настолько важным?
- Да-а.
- И что это было?
- Кому-надо-знают.
- Мне надо знать, если я буду копаться в том, что привело к ее смерти.
Стэн покачал головой.
- Не сейчас, Коллетт. Задание четкое, никаких двусмысленностей. Вы отправляетесь домой в отпуск и контачите со всеми, кто что-то значил в ее жизни. Вы горюете, поверить не в силах, что ваша закадычная подруга мертва. Выясняете все, что сможете, и докладываете об этом оперативному сотруднику в Лэнгли.
- Какой цинизм! Мне и в самом деле небезразлично, что произошло с моей подругой.
- Я убежден в этом. Знаете, вы вовсе не обязаны за это браться. Дело за пределами ваших обязанностей, но я предложил бы вам шесть раз подумать, прежде чем отказаться от него. Как я уже говорил, ставки тут крупные.
- "Банановая Шипучка"?
Подгорски кивнул.
- Я на самом деле ухожу в отпуск?