- Ты… куда? - Барри Мэйер аж поперхнулась, когда вечером за ужином Кэйхилл сообщила ей о своей новой работе.
- Иду в ЦРУ.
- Да это ж… безумие. Коллетт, ты что, не читаешь ничего? ЦРУ ужасная организация.
- Журналистская трепотня, Барри. - Она улыбнулась. - Кроме того, после подготовки меня посылают в Англию.
Теперь уже улыбка Мэйер соперничала с улыбкой Коллетт.
- Ладно, - сказала она, - итак, это не такая ужасная организация. Чем же ты будешь в ней заниматься?
- Пока не знаю, но весьма скоро выясню.
Ужин они завершили тостом за новое предприятие Коллетт, в особенности же за Лондон.
В то время, когда Коллетт решила наняться на "Фабрику Засолки", как в обиходе служащие ЦРУ называли свое агентство, Барри Мэйер справляла непритязательную редакторскую службу в "Вашингтониан", ведущем "городском" иллюстрированном журнале федерального округа Колумбия. Пример подруги, решившейся на отчаянный шаг, подстегнул и ее на не менее решительное действие. Она бросила журнал и укатила в Нью-Йорк, где жила у друзей, пока не оказалась в кресле зама ответственного редактора ведущего книжного издательства. Работая там, она обрела вкус к литагентской стороне издательского дела и согласилась на место агента среднего калибра. Новая работа устраивала ее по всем статьям. Крутиться приходилось быстрее, чем в издательстве, и ей по нраву пришлась эта карусель с заключением сделок от имени и по поручению клиентов агентства. Как оказалось, она была создана для этого.
Когда умер создатель агентства, Мэйер еще три года тащила на себе весь воз, пока не собралась запустить собственное дело. Нью-Йорк она отмела: слишком много конкурентов. Число авторов-вашингтонцев все увеличивалось, вот она и решила открыть контору "Барри Мэйер Ассошиэйтс" в столице. Агентство процветало с самого начала, особенно же по мере того, как картотека зарубежных авторов увеличивалась наряду с внушительным списком вашингтонских писателей.
Работа географически развела подруг на большое расстояние, но, несмотря на это, Барри с Коллетт поддерживали связь между собой то открыткой, то письмом и почти не задумывались, возобновят ли они когда-нибудь свою дружбу на очной основе. После того как Кэйхилл три года отработала на станции слежения ЦРУ, расположившейся в заброшенной студии Би-би-си возле Лондона, где она отвечала за первичный перехват радиосообщений из стран советского блока и превращение их в краткие, основательные донесения для главных "медных касок", как прозвали высшее военное командование, ей предложили перейти в венгерское отделение Службы тайных операций, действующее под крышей посольства США в Будапеште. Она колебалась, делая выбор: ей полюбилась Англия, а перспектива надолго застрять внутри восточноевропейского социалистического государства отнюдь не казалась привлекательной.
Привлекала, однако, возможность попасть в Службу тайных операций - управление ЦРУ, отвечавшее за шпионаж, шпионское управление. Хотя космическая техника - с ее способностью заглядывать в любую щелку, в любой потаенный уголок земли - свела к минимуму потребности в тайных агентах, нужда в особых операциях по-прежнему сохранялась, а чарующая романтика и интрига, увековеченные создателями шпионских романов, отнюдь не изжили себя.
О чем ей твердили, повторяя еще и еще раз, во время обучения в штаб-квартире в Лэнгли, штат Вирджиния, и на "Ферме", прелестном местечке в двух часах езды к югу от Вашингтона? "ЦРУ ни по сути своей, ни в целом не является шпионским ведомством. Лишь небольшая часть его занимается шпионажем, и агенты никогда не используются для получения информации, которую можно добыть с помощью других средств".
Инструктор Кэйхилл по курсу "Организация шпионской операции", клоня к тому же, цитировал одного из сотрудников британской разведки: "Хорошая шпионская операция подобна хорошему семейному союзу. Никогда не происходит ничего необычного. Протекает - и так должно быть - тихо, без событийных всплесков. И никогда не становится основой для хорошего рассказа или романа".
Назначение-прибытие она получила в промышленно-торговом представительстве посольства. Подлинная ее обязанность состояла в том, чтобы действовать в качестве оперативного сотрудника, выискивая полезные связи в политических, промышленных и разведывательных кругах Венгрии, разрабатывая наиболее перспективные из них для агентурной работы на Соединенные Штаты, "склоняя людей на нашу сторону". Это означало, что ей необходимо было вернуться в Вашингтон для многомесячной усиленной подготовки, включавшей сорокачетырехнедельные курсы изучения венгерского языка в Институте загранслужбы.
Стоило ли соглашаться? Мать всячески уговаривала ее вернуться из Англии домой и с пользой употребить полученное юридическое образование по назначению. Кэйхилл и сама подумывала об уходе с "Фабрики Засолки" и возвращении домой. Последние месяцы в Англии тянулись скучно и, пожалуй, не столько из-за недостатка общения или развлечений, сколько из-за работы: ее повседневные обязанности успели превратиться в наперед известную рутинную тягомотину.
Решение далось нелегко. Она приняла его в поезде, возвращаясь из Лондона, где провела выходные: хороший театр, переползание из паба в паб в компании друзей с "Тэймз бродкастинг нетуорк", роскошество настоящего английского чаепития в "Браунз".
Она согласилась.
Приняв решение, воспарила духом и с воодушевлением готовилась к возвращению в Вашингтон. Ее уведомили, что обсуждать назначение она не имеет права ни с кем, кроме имеющих допуск сотрудников ЦРУ.
- И даже с мамой нельзя?
Легкая, понимающая улыбка на лице начальства:
- В особенности с вашей мамой.
- От венгров вы услышите две вещи, - в первый же день сообщил ее группе в Вашингтонском институте загранслужбы преподаватель языка. - Во-первых, они скажут вам, что Венгрия очень маленькая страна. А во-вторых, скажут, что их язык очень трудный. Поверьте им. И то и другое утверждение - сущая правда.
Пятница.
Первая неделя занятий языком закончилась, и Коллетт решила провести уик-энд с матерью в Вирджинии. Она заехала на Французский рынок в Джорджтауне купить для матери ее любимые паштет и сыр и уже стояла, дожидаясь, пока купленное упакуют, когда сзади кто-то окликнул ее по имени. Коллетт обернулась.
- Не может быть, - проговорила она, вытаращив глаза.
- Еще как может, - отозвалась Барри Мэйер.
Они обнялись, отступили на шаг, оглядели друг друга и снова сомкнули объятия.
- Ты что здесь делаешь? - спросила Мэйер.
- Учусь. Меня перевели и… это долгая история. Как ты? Агентство цветет? Как твои…
- Любовные дела? - Обе от души хохочут. - Ну, это тоже долгая история. Ты сейчас куда направляешься? Может, по рюмочке? Или поужинаем? Я все собиралась…
- И я тоже. Еду на выходные домой… то есть где мама живет. Боже, Барри, никак не могу поверить! Ты выглядишь сногсшибательно.
- И ты тоже. Тебе прямо сейчас нужно ехать?
- Ну, я… давай я позвоню маме и скажу, что приеду попозже.
- Приезжай завтра утром, раненько. А сегодня переночуй у меня.
- Ой, Барри, не могу. Она меня ждет.
- Давай хоть выпьем. Я угощаю. До смерти хочется поговорить с тобой. В голове не укладывается - поворачиваюсь, а тут ты стоишь. Ну, прошу тебя: всего по рюмочке. Если останешься поужинать, я тебя даже в лимузине домой отправлю.
- Дела идут хорошо, ага?
- Дела идут фантастически.
Они отправились в "Джорджтаун Инн", где Кэйхилл заказала джин с тоником, а Мэйер "старомодник", коктейль из виски, горького пива и сахара с лимонной корочкой. Бросились сообщать друг другу обо всем, что с ними произошло по сей день, но безумная попытка оказалась напрасной, постичь что-либо в этом хаосе воспоминаний было невозможно.
Мэйер поняла это и сказала:
- Давай-ка притормозим. Сначала ты. Ты сказала, что здесь на курсах. Что за курсы? Зачем?
- Для работы. Я… - Она окинула взглядом бар и выдавила, сильно смущаясь: - Я на самом деле не могу обсуждать это с… ни с кем из тех, кто официально не задействован в Компании.
Мэйер помрачнела:
- Жуткие шпионские тайны, да?
Кэйхилл со смехом отмахнулась:
- Да нет, вовсе нет, но ты же знаешь, как принято у нас.
- У нас?
- Барри, не заставляй меня объяснять. Ты же знаешь, о чем я.
- Еще как знаю.
- В самом деле?
Мэйер откинулась на спинку стула, поиграла соломинкой. Потом спросила:
- Ты покидаешь старую добрую Англию?
- Да.
- И?..
- Меня… Я согласилась поработать в посольстве США в Будапеште.
- Чудесно. В посольстве? Ты ушла из ЦРУ?
- Ну, я…
Мэйер подняла руку:
- Не надо никаких объяснений. Газеты читаю.
Столь бурно и весело начавшуюся встречу обезобразило неловкое молчание. Прервала его Кэйхилл. Она сжала руку Мэйер у запястья и сказала:
- Давай завяжем с плащами и кинжалами. Барри, твой черед. Расскажи мне о твоем агентстве. Расскажи про… ну…
- Мои любовные дела. - Они хихикнули. - Тут затишье, хотя были недавно свои моменты. Беда в том, что в самолете я провожу времени больше, чем где бы то ни было, а это не способствует постоянству в отношениях. В любом случае агентство процветает, и, между прочим, в Будапеште мы будем с тобой встречаться, пожалуй, чаще, чем за все прошедшие пять лет.
- Как это?