Она хватает его мощными челюстями и, не обращая на меня никакого внимания - ни спасибо, ни до свидания, - утаскивает под обувную коробку.
"Вот, ё, чудеса!" - думаю я, допивая пиво.
- Лучше бы мне отдали, чем крысам скармливать! И без того их здесь развелось пруд пруди!
Я оборачиваюсь. Передо мной грязная старуха, впрочем, неотталкивающей внешности.
- Хм, какая-то странная крыса, - удивляюсь я. - Такое ощущение, что все понимает. А глаза, как у человека!
- Эта? - кивает старуха в сторону обувной коробки. - Это же Манька, она ручная, ее здесь все знают… Бутылочку пустую не подарите?
И действительно, я уже допил свое пиво.
- Конечно, берите!
40
Не знаю почему, но бандиты больше не появлялись. Я ждал мести, боялся всего, что вызывало хотя бы малейшее подозрение. Я обзавелся оружием, передвигался по городу, будто находился на нелегальном положении. "Слава богу, что у меня нет семьи! - думал я. - Иначе мне было бы ох как непросто!" И действительно, я совершенно один, опасаться мне не за кого, а личный риск последнее время стал вызывать во мне даже некий азарт, без которого я уже и не мыслил своего существования. В те дни я, как угорелый, носился по Москве на мощной иномарке, презирая дорожные знаки, разметку и светофоры, ежемесячно менял офисы и арендуемые квартиры. Сталкиваясь по работе с различными криминальными структурами, я больше не шел против них "на ура", а очень ловко обводил их вокруг пальца, так, что у них не возникало ни малейшего желания вступать со мною в конфронтацию.
В то время в городе шла кровопролитная война, бандитские группировки сражались друг с другом за территории, за право "крышевать" ту или иную коммерческую структуру. Целыми днями бандиты катались по "стрелкам", которые нередко заканчивались жестокой потасовкой или перестрелкой, а вечером зализывали раны в своих "офисах", часто располагавшихся в подвальных помещениях спортивных сооружений, или заливали горечь утраты друзей водкой и коньяком в московских ресторанах, куда нормальным людям страшно было и заходить. Вопреки моим ожиданиям, криминальная обстановка в стране с каждым днем только накалялась, в бизнесе нельзя было и шагу ступить, чтобы не напороться на очередного "авторитета". Деловая этика в предпринимательской среде явно проигрывала сомнительной морали воровского сообщества. То было время "рас-пальцовки", "общака", жизни по "понятиям", а еще "синяков" - омерзительных уголовников со смысловыми наколкам и огромными золотыми крестами на груди. Они арендовали в центре Москвы целые деловые кварталы и разъезжали по городу на самых дорогих машинах в мире. Обычный язык человеческого общения до такой степени засорился бандитско-воровской накипью, что даже дети во дворе придумывали друг другу "погоняло-во" и "ставили" друг друга на "счетчик". Большинство моих товарищей, энергичных, умнейших предпринимателей, и сами не заметили, как их маленькие трудолюбивые компании перестали им принадлежать. Все результаты их беспросветной тяжелейшей деятельности хитроумно экспроприировалось в пользу той или иной бригады. А потом всплыло знакомое по итальянским фильмам слово "мафия"…
Прошло полгода с тех пор, как произошла стычка с бандитами в ресторане. Телефоном, который мне дал майор Еременко, я так и не воспользовался. Я еще надеялся на собственные силы. Вскоре, очень выгодно продав партию компьютеров, я так разбогател, что арендовал в высотном здании роскошный офис из нескольких этажей, нанял десятки новых сотрудников, стал давать баснословно дорогую телевизионную рекламу.
В один прекрасный день я увидел Олега. Того самого бандита. Он просто записался ко мне под лживым предлогом на прием и в назначенное время вошел в мой кабинет. Один. Он был в великолепном деловом костюме, но золота на нем было еще больше, чем прежде.
- Привет. Узнаешь?
- Узнал. Кофе будешь?
- Буду. Можно присесть?
- Да, конечно… Эльвира, два кофе, пожалуйста, - сказал я в переговорное устройство. - Какими судьбами?
- С тобой хочет переговорить мой… э-э… шеф…
- На какую тему?
- На тему сотрудничества.
- Опять?
- А почему бы и нет? Мы тебя долго искали, столько времени потратили. Слава богу, ты сам засветился. По телевизору мы тебя увидели.
- Ну и что? Я и не прятался. Я же вам еще тогда сказал, что не тратьте попусту время. И сейчас могу это повторить…
Разговор между нами был спокойный, почти светский. Я уже многое пережил, мало чего боялся, стал человеком выдержанным, в высшей степени невозмутимым. Олег, в свою очередь, вел себя не как член преступной группировки, а как обычный посетитель и говорил нормальным человеческим языком.
- Как поживает твой друг? - спросил я.
- Это какой?
- Ну тот, с башкой квадратной?
- А, Емеля? Он сначала все зуб на тебя точил… Но потом погиб… Не буду рассказывать… Так что тебе повезло… Вчера к нему на могилку ездили…
- Ну что ж, не скажу, чтобы я очень расстроился…
Мы выпили кофе, поговорили ни о чем. Олег зачем-то полчаса рассказывал мне о своих туристических приключениях в Таиланде.
- Ну, так что? Встретишься с моим шефом? - Олег вернулся к первоначальному разговору.
- Нет. У меня нет на это времени. Да и желания… Мой собеседник хотел было что-то сказать, но я добавил:
- А вот мои друзья с удовольствием… Он заметно огорчился.
- Кто такие?
- Узнаешь…
- Менты, что ли?
- Нет, покруче… Возникла неловкая пауза.
- Ладно, - вдруг засобирался Олег. - Если на завтра мы забьемся, подходит?
- Нормально…
Мое такое устало-равнодушное спокойствие его настолько обезоружило, что этот в принципе симпатичный и не особенно злобный парень, чувствовалось, уже не верил в успех и не желал никаких встреч. Он не мог и предположить, что я самым беззастенчивым образом блефовал.
Он ушел, до самой двери оставаясь все таким же степенным и уравновешенным. Новый стиль респектабельного бандита?
Однако… однако Олег первый, кто все же решил "забить стрелку" с моей несуществующей "крышей". Моя игра на это не рассчитана…
Я выпил еще одну чашку кофе, выкурил, стоя у окна, несколько сигарет и полез в свою записную книжку. Вот он, телефон, который мне дал тогда майор Еременко. А ведь я его чудом не выкинул…
Валентин Федорович был человеком аналитического ума и редкой выдержки. Ему было около пятидесяти, но для своих лет он выглядел чересчур моложаво, такой крепкий, поджарый, с мощной грудью и бугристыми плечами. Его благородная холеность выдавала в нем человека не только обеспеченного, но и государственного.
Мы сидели в кафе, он пил негазированную минеральную воду.
Он вспоминал своего старого друга Еременко с особенной, почти родственной теплотой и страшно сожалел, что тот погиб. Он при мне позвонил какому-то полковнику и попросил организовать его семье "материальную помощь", пусть запоздалую, но все же…
Я объяснил Валентину Федоровичу, в чем суть проблемы.
- Ты правильно сделал, что мне позвонил. Лучше поздно, чем никогда… Так я не понял? Ты хочешь разовую помощь или тебе нужна своя служба безопасности? Ну, грубым языком, крыша?
- Я не знаю… Что вы посоветуете?
- Понимаешь, нас, честно говоря, разовые мероприятия не интересуют. Не наш уровень. Если хочешь действительно раз и навсегда забыть обо всех этих проблемах, давай поговорим. Тебе все равно рано или поздно понадобится чье-то постоянное и решительное содействие. А как сейчас выжить? И с кем, как не с "конторой", можно работать?
- Я, в принципе, согласен. Я много об этом думал… Какие у вас условия?
- Все очень просто, - вдохновившись моим согласием, начал Валентин Федорович…
Мы проговорили еще часа два, и оба остались разговором очень довольны.
По рассказу Валентина Федоровича на "стрелку" явились вместе с Олегом человек шесть, не считая тех, кто вел "скрытое наблюдение". Возглавлял бандитов криминальный авторитет по кличке Бизон - известная в своих кругах личность. Также с ними был один "хрен" из УБЭПа - помощник такого-то генерала. Впрочем, "терка" длилась всего пять минут. Узнав, с кем имеют дело и какие последствия ожидают тех, кто любит совать нос в дела "конторы", включая и некоторых скороспелых генералов, они немедленно сняли все свои "предъявы", извинились и были таковы.
Проблема закрыта.
41
Был старый Брежнев, был сверхмощный Советский Союз, был, как говорят, глухой застой, из которого, между прочим, многие, в том числе и я, извлекали немало выгод. А прежде всего, кругом была халява, о которой сейчас, в эпоху всеобъемлющего засилья злата, только и остается, что безутешно вспоминать со сладкой ностальгией и хроническим чувством досады.
Однажды на втором курсе института в преддверии зимних каникул нам с Игорьком - моим закадычным приятелем - достались халявные путевки в подмосковный дом отдыха. Не долго думая, мы собрали сумки, затарили побольше "Кавказа" - отвратительного на вкус крепленого вина, сели в электричку и вскоре были уже в Подольске, от которого до "Солнечного" - цели нашего путешествия - было рукой подать.
Дом отдыха располагался на берегу небольшого озера, по зиме затянутого льдом и загроможденного сугробами, и состоял из десятков двухэтажных корпусов и летних коттеджей, окруженных вековой сосновой благодатью. Рядом с "Солнечным" на некотором отдалении брели пьяные частоколы облезлых заборов отчаянно запущенной деревушки, все жители которой, как я потом узнал, или работали в доме отдыха, или околачивались вокруг да около.