- У меня по всей квартире установлены жучки!
- Откуда ты знаешь?
- Я постоянно слышу голоса, которые говорят обо мне.
- Ты и сейчас их слышишь?
- Да. Помоги от них избавиться!
У меня в кабинете сидели люди, и мне не очень-то было удобно обсуждать при них симптомы белой горячки. И все же я поспешил дать Вовочке один дельный совет:
- Есть один способ раз и навсегда отключить в твоей квартире все жучки и магнитофоны… У тебя на кухне большие настенные часы…
- Ну?
- Поставь часовую стрелку ровно на двенадцать, а минутную - на шесть. Давай!
Вовочка загремел стулом. Через несколько секунд взял трубку.
- Поставил? - уточнил я.
- Поставил.
- Голоса слышны?
- Теперь нет.
- Ну вот и хорошо. Звони, если чего…
Я, конечно, же стебался, но тем не менее…
В последний раз я застал Вовочку с гаечным ключом, он пытался повредить водопроводные трубы.
- Что ты делаешь? - Я перехватил его опухшую руку и отобрал ключ.
- Хочу от нее избавиться!
- От кого?
- От водки!
Я внимательно посмотрел на друга. Он выглядел живым трупом, двигался как лунатик, разговаривал за-торможенно, с сильным заиканием. От него воняло так, как, наверное, должно пахнуть новейшее отравляющее вещество массового поражения, за волшебную формулу запаха которого Пентагон наверняка отвалил бы целое состояние.
- На твоем лице печать смерти! - сказал я гамлетовским тоном и многозначительно перекрестился.
- Правда?! - Он перепуганно схватился за щеки. Потом суетливо осенил себя три раза крестным знамением.
- Еще пару дней - и ты в аду! Вовочка опустил голову.
- Я и сам это чувствую!
- Ну и что собираешься делать?
- Как что? Не видишь, хочу от нее избавиться?
- От кого?
- От водки, блядь!
Я, нахмурившись, заглянул ему в глаза.
- Ты действительно этого хочешь?
- Да-а-а!!! - Он заорал на весь дом, а потом в ужасном припадке стал царапать ногтями свое лицо, стараясь разодрать его в клочья. - Я не могу больше пить! Сашка, спаси меня от этого пара… ненормального барабашки! Я никогда не буду больше пить! Клянусь!
Он рухнул на пол и стал по нему кататься, а потом принялся со всей силы биться головой о стену, будто пытался проделать в ней дыру. Казалось, весь дом ходит ходуном. Мне с большим трудом удалось его успокоить.
- Ладно, я посмотрю, что можно для тебя сделать, - сказал я. - У меня есть знакомый колдун - он занимается черной магией, сейчас приду домой и ему позвоню. Он может все!
- Позвони, пожалуйста!
- Позвоню, позвоню. Иди, ложись спать. Когда проснешься, все уже будет хорошо.
Вовочка заплакал и, размазывая по щекам слезы и сопли, поплелся в свою комнату. Я видел, как на его рваных тренировочных штанах расползается влажное пятно. Описался. Действительно, пора прекращать не на шутку затянувшийся эксперимент. А то не ровен час…
На следующий день все было кончено. Из крана вновь потекла обыкновенная вода. Вовочкин отец даже расстроился - он уже успел наладить кое-какую торговлишку - продавал водку в разлив у железнодорожной платформы. У него даже появились милицейская и бандитская "крыши".
Постепенно Вовочка стал приходить в себя. Я пригласил врача, и тот помог несчастному совладать с муками жестокого похмелья. Потом я притащил Вовочке много всякой еды.
Через пару дней больной явно пошел на поправку.
- Скажи честно, выпить хочется? - спросил я однажды Вовочку.
- Ни капли! - отвечал он убежденно. - Я с этим завязал раз и навсегда!
- Что ж, тогда слушай… - И я рассказал Вовочке, как все подстроил. Он слушал меня с открытым ртом.
- Во, бля! Вот это да! Вот это эксперимент! Ну ты даешь! Копперфильд! Да тебе за это Нобелевскую премию надо дать!
- Я и сам так думаю! - отвечал я не без гордости. Вовочка на минуту задумался.
- На самом деле я тебе очень благодарен! - сказал он вполне искренне.
Еще через неделю Вовочка был совершенно здоров. Пора было приступать ко второму, главному этапу.
38
Дело было в Нижнем Новгороде, откуда Вера на самом деле родом. Она разведена, бывший муж, бандит, долго с ней судился из-за сына, в конце концов смог каким-то непостижимым образом процесс выиграть и навсегда уехал с ребенком на Кипр, где открыл вместе с дружками ресторан. Правда, не стал претендовать на квартиру. Настала глухая нищета. Три года она не могла найти работу и тут вдруг устроилась в туристическое агентство секретаршей директора. Ей пообещали баснословную для ее города зарплату - пятьсот долларов чистыми. Она не верила в такое счастье, готова была работать круглые сутки. Даже по вечерам ходила на ускоренные компьютерные курсы. Впрочем, работы было не так много…
Со временем Вера стала понимать, что в фирме происходит что-то не то. Весь персонал компании был разбит как бы на две категории: "старики" и "новички" - этих, как и ее, только что взяли на работу. "Старики" во главе с Вениамином Марковичем, директором турагентства, все были не местными, жили на съемных квартирах, никогда не посвящали "новичков" в финансовые вопросы. Все совещания проводили за закрытой дверью, все время шептались по углам, с опаской косясь на Веру и ее новых подруг. Такая скрытность вызывала недоумение, хотя Вера особо не задумывалась над происходящим. Мало ли у кого как заведено.
Однажды она вошла в кабинет к Вениамину Марковичу, ее не сразу заметили, и она услышала обрывки разговора. Один из "стариков" с пеной у рта убеждал Моз-гоправа "завязывать", мол, настало время "дергать". Вениамин Маркович лишь усмехался, отвечал, что у него все схвачено, что еще не время и что они должны сначала собрать все двести тысяч (наверное, долларов), которые наметили получить с клиентов, а уж потом "в путь дорогу". Когда Веру заметили, Мозгоправ поспешил выпроводить своего собеседника, усадил Веру в кресло и поинтересовался, слышала ли она что-нибудь. Она ответила отрицательно. Тогда он угостил ее вкусной шоколадкой и стал долго расспрашивать, все ли ей нравится и устраивает ли зарплата, а в конце разговора пригласил в ресторан. В тот же день он оказался в ее квартире, еще сохранившей остатки былого семейного благополучия, и остался на ночь…
Прошло три недели. Настал день первой получки. Это был понедельник. Вера, не чуя под собой ног, спешила на работу. Сперва в переулке к ней подошел какой-то школьник с портфелем, пощупал ее грудь и убежал. Потом ее долго пихали в переполненном автобусе - оттоптали все ноги и испортили новые туфли. Уже у самого офиса она нечаянно упала и ушибла об асфальт коленку. Но Вера будто ничего не замечала. Она была в высшей степени счастлива, и все эти маленькие неприятности не могли испортить ее великолепного настроения. Дело в том, что три дня назад Вениамин Маркович подарил ей букет цветов и духи и предложил "руку и сердце". Сегодня они должны были пойти в загс. Он, конечно, не красавчик и уже довольно немолодой, но зато обеспечен - собственное туристическое агентство. А главное, он ее ценит во сто крат больше, чем ценил бывший муж, да и все мужики, вместе взятые, которые встречались на ее пути. Это был отличный шанс начать новую жизнь.
Зайдя в офис, она долго не могла понять, что происходит. Вениамина, как теперь она его называла, не было, кабинеты "стариков" тоже были пусты. Куда-то делись все компьютеры и оргтехника. Даже телефонные аппараты пропали со столов.
Сначала "новички", собравшись в приемной, решили, что офис ограблен. Но при этом никто вразумительно не смог объяснить, куда же делась добрая половина сотрудников компании. Потом, ближе к обеду, стали появляться клиенты турагентства, которые уже давно оплатили свои путевки. Они справедливо рассчитывали в ближайшие дни улететь на отдых и требовали паспорта с визами и прочие необходимые документы. Видя, что в офисе какой-то погром и никто не может сказать ничего путного, они стали нервничать, требовать директора. Срочно послали курьера к Вениамину Марковичу. Может, заболел? Но курьер вернулся через час с ужасным известием: хозяйка квартиры, которую снимал директор, рассказала, что он еще в субботу исчез. К тому же не до конца рассчитался за аренду жилья и не оплатил баснословный счет за междугородние и международные переговоры, который прислал телефонный узел. Наконец наступило прозрение. Вера поняла, что ее жених просто сбежал, к тому же прихватив деньги из сейфа и паспорта клиентов…
Следствие длилось примерно полгода. Пострадавших набралось около пятидесяти человек, и среди них были чиновники разных уровней, работники прокуратуры и налоговой полиции. Вера знала, что на самом деле туров было продано не менее ста пятидесяти, но многие клиенты почему-то поспешили отказаться от своих претензий и, в свою очередь, исчезли. Наверное, это было связано с тем, что каждая путевка стоила полмашины, к тому же оплачивались наличными долларами, и клиенты боялись преследования налоговых органов.
Вере и другим "новичкам", бывшим сотрудникам турфирмы, пришлось долго доказывать, что они не являлись пособниками мошенников. Ведь они сами пострадали, оставшись без зарплаты.