* * *
На этот раз путь в пол-лиги показался отнюдь не близким. Не желая более видеть глазами марионетки и понимая, что Беата ни слова не собирается говорить о том, кто ее контролировал, Мальстен отпустил нить уже на полпути к дому Эленор.
Теперь с каждым шагом силы покидали данталли, и, оказавшись, наконец, на крыльце лесной хижины, Мальстен уже едва держался на ногах. Он отворил дверь и вошел в дом, оставляя за собой грязные мокрые следы.
В комнате догорала масляная лампа. Было совсем тихо, тишину нарушал лишь редкий стук капель утихающего дождя на улице.
Данталли, тяжело дыша, добрался до кровати Эленор. Старуха лежала совершенно неподвижно, глаза ее были закрыты, а лицо приобрело неестественно бледный оттенок.
Мальстен тяжело опустился на стул подле постели покойницы, лишь в этот миг осознав, что Жнеца Душ Эленор все же встретила в одиночестве, и эта мысль наполнила тоской оба сердца данталли. Он слабо сжал холодную руку старухи и устало опустил голову.
- Прости, Эленор. Я обещал вернуться и не оставлять тебя в одиночестве… я подвел тебя.
Мальстен невольно вспомнил день, когда старая повитуха узнала его главный секрет. Он тогда бродил по лесу, ища подходящие материалы для изготовления кукол. Эленор кормила белок. Добродушная пожилая женщина первой заговорила с кукольником. Похоже, лишь ее не отторгал его вечно хмурый взгляд.
Сути разговора Мальстен не помнил, помнил лишь, как Эленор пожаловалась ему на то, что бѐлки не подходят к ней близко, а ее плохое зрение не позволяет рассмотреть красивых пушистых зверьков.
Обыкновенно данталли не обращал внимания на подобные людские причитания, но в тот день отчего-то решил помочь старухе.
- Приманить белку нетрудно, - ответил он тогда, положив на землю поленья, присев на корточки и взяв у Эленор небольшую горсть орехов. - Глядите.
Белки в Вальсбургском лесу и впрямь были трусливы и осторожны, но сопротивляться чарам демона-кукольника не могли. Видимые одному лишь Мальстену черные нити ухватили зверька, и тот послушно, словно марионетка, вскочил на ладонь мужчины. Эленор замерла, и Мальстен, улыбнувшись, поманил ее к себе.
- Подойдите, не бойтесь. Она не убежит.
Требовалась истинно ювелирная работа, чтобы управлять столь маленьким существом. Однако Мальстену удалось придать движениям скованного черными нитями зверька естественность.
Эленор осторожно приблизилась, и ее губы растянулись в счастливой, почти детской улыбке.
- Благодарю вас! - вздохнула она, соединив ладони и кивнув. - Они такие красивые вблизи! Я уже и забыла. Спасибо, что потешили меня на старости лет, господин Ормонт. Заглянете в гости? Я угощу ягодным отваром…
Мальстен освободил зверька, и белка поспешила убежать. Эленор проводила животное немного грустным взглядом.
- Не стоит благодарности, я ничего не сделал.
Старуха хитро прищурилась.
- Бросьте, господин Ормонт. Вы были столь любезны ко мне, а теперь отказываетесь принять благодарность? У меня редко бывают гости, все, кто приходят, приходят по одному и тому же вопросу, а простой человеческой беседы я уже давно ни с кем не вела. Возможно, вы все же окажете надоедливой старухе еще одну услугу?
Мальстен вздохнул. Отчего-то ему хотелось согласиться. Он и сам уже давно ни с кем не общался по-человечески. Настолько давно, что боялся в скором времени даже в душе перестать считать себя человеком. Однако риск раскрытия тайны был слишком велик.
- Благодарю за приглашение, но вынужден отказаться. Я спешу. Перед праздником в честь Дня Тарт у меня много заказов на кукол. Может быть, в другой раз? - подобрав собранные поленья, отозвался он.
Эленор лишь пожала плечами.
- Ловлю вас на слове, господин Ормонт. Вы должны мне беседу.
Мальстен сдержанно улыбнулся, кивнул на прощание и поспешил прочь, но, сделав несколько шагов, выронил поленья и шумным выдохом привалился к дереву. Эленор удивительно быстро оказалась подле него.
- Боги, что с вами? Вам плохо?
"В расплате плохо только то, что никогда не знаешь, когда она наступит", - невесело усмехнулся про себя данталли. - "Я уже совсем забыл, как это бывает…"
С трудом отгоняя от себя тяжелые воспоминания, Мальстен натянул улыбку и качнул головой, чувствуя, как краска отливает от лица.
- Не о чем беспокоиться. Сейчас пройдет.
Переведя дух, данталли осторожно поднял поленья. Эленор прищурилась.
- Бѐлки в этих лесах трусливы, господин Ормонт… - многозначительно произнесла женщина. - Я живу здесь много лет, и ни к одному человеку они при мне не шли в руки.
Мальстен качнул головой.
- Это нехитрое мастерство. Я рад был помочь вам.
Эленор улыбнулась, продолжая изучающе глядеть на кукольника.
- Я попросила бы вас обучить меня этому мастерству, если б вам не пришлось потом так страдать от этого.
Мальстен поджал губы, почти умоляюще посмотрев на пожилую женщину. Эленор же уверенно приложила руку к груди Мальстена, и тот резко отшатнулся в сторону. Лицо старухи озарила хитрая улыбка.
- Так я и думала, - кивнула она. - С самого начала подозревала. Хоть бы имя сменили, что ли? Видимо, вы гордец, господин Ормонт, раз не сделали этого. Я думала, вы выглядите иначе.
Мальстен нахмурился, а улыбка Эленор растянулась шире.
- Не переживай, мой мальчик, я никому не собираюсь о тебе рассказывать. Да и мало ли, что могло привидеться старой повитухе? - заботливо произнесла она, склонив голову. Мальстен не поверил собственным ушам. Он был не в силах ответить, лишь округленными от изумления глазами смотрел на доброе улыбчивое лицо Эленор.
- Идем со мной, я угощу тебя отваром из ягод. Он придаст сил, - старая женщина продолжала улыбаться, в ее взгляде не появилось ни тени отвращения или страха.
Кукольник недоверчиво качнул головой.
- Не понимаю, почему вы продолжаете звать меня в свой дом, если поняли, кто я такой…
Эленор глубоко вздохнула. Она понимала, что, покуда не будет произнесено слово, которым зачастую пугают маленьких детей, общение не заладится.
- Послушай, мне совершенно некого угостить этим треклятым отваром, которого я сдуру наварила на роту гинтарийских воинов! Через три дня попортится и отвар, и мои несчастные нервы, так что мне сейчас совершенно плевать, что ты данталли!
Мальстен нервно усмехнулся.
- Вот уж не думал, что когда-нибудь услышу такое…
Женщина глубоко вздохнула.
- А я никогда не думала, что буду разговаривать с казненным анкордским кукловодом. И все же мы разговариваем, - заметив, как помрачнело лицо собеседника, старуха сочувственно улыбнулась. - Вижу, эта история не так проста, как ее преподносят. Я многое повидала, Мальстен, и, хоть убей, ты не похож на монстра, которым тебя выставили.
- Это отчего же? - невесело усмехнулся данталли. Лицо Эленор сохраняло сочувствующее, по-матерински заботливое, мягкое выражение.
- Монстры так себя не корят, мой мальчик, - вздохнула она, и Мальстен невольно отвел взгляд. Эленор кивнула. - Да, именно об этом я и говорю. Знаешь, может, я и наивная старуха, но все же умею отличить искреннюю горечь от притворной. Рерих VII явно лгал на твой счет.
- Его версия официальная, - нахмурился данталли.
- Что ж, - хитро прищурилась женщина, - с радостью услышу правдивую…
С того дня прошел год. Эленор была единственным человеком, кому Мальстен открылся, после чего не стал покидать деревню. Никто больше не узнал его секрет, а повитуха стала ему добрым другом. За минувшие месяцы Мальстен позволил слабой надежде, что теперь его жизнь, наконец, войдет в спокойное русло, разгореться внутри себя. Но, похоже, он чем-то прогневал Тарт, раз она в одночасье решила отвернуться от него. Всего за один вечер данталли потерял единственного близкого друга, а его тайна стала известна целой семье кузнеца и, возможно, повитухе из соседней деревни. Оставаться в Прите было нельзя, уже сегодня ночью придется уйти. Снова скрываться. Снова искать пристанище.
Слабость тяжелым грузом легла на плечи данталли. Мальстен устало уронил голову на грудь, словно она была слишком тяжелой, чтобы шея могла удерживать ее.
- Я сделал, как ты говорила, Эленор. Все сделал… - голос его предательски надломился, понадобилось несколько секунд, чтобы взять себя в руки. - Надеюсь, боги будут милостивы к твоей душе и позволят тебе переродиться.
Дождевая вода неприятными холодными ручейками текла за ворот плаща, но у Мальстена не было сил снять с себя мокрую верхнюю одежду. Шесть часов. Слишком долго. До Войны Королевств Мальстен еще был способен на такое, но теперь…
Окинув скорбным взглядом покойницу, данталли пообещал себе, что, как только оправится, похоронит Эленор, как подобает. Но сейчас он должен был расплатиться за то, что сделал в доме кузнеца.
…Утро четырнадцатого дня Матира медленно опускалось на Арреду, унося с собой ночую бурю и спокойную жизнь Мальстена Ормонта.