Когда поступил доклад о том, что штурман в выгородке дымит, управленцы, подключив на щите громкоговорящей связи только реакторный отсек, объявили: "Внимание в энергетических отсеках! Мощность энергетической установки повышается до 60 %". По этой команде вахтенный спецтрюмный захлопывает и берет на задрайки люк выгородки и покидает отсек, как положено по инструкции. Штурман заперт. Через 5 минут по связи идет оповещение об увеличении мощности до 80 %. Лампочка-индикатор на пульте центрального поста бешено мигает, штурман воет благим матом: "Хочу на волю". Управленцы, сделав вид, что не сразу заметили горящий индикатор, по МКТУ облаивают штурмана за создание нештатной ситуации и дают команду отдраить люк выгородки.
Белый, трясущийся штурман долго отходил в каюте. Курить бросил сразу. Через 20 лет на встрече экипажа он заявил, что с тех пор куреву ни-ни.
Пульт предупреждает!
Женщина и краб
Уставшая от работы в полигоне, "эска" пришла на рейд Могильный, расположенный между материком и островом Кильдин. Старший на рейде определил точку якорной стоянки в западной части кильдинской салмы. Стали на якорь, открыли акустическую вахту.
Течение в проливе довольно сильное, глубина якорной стоянки около девяноста метров, корабельные рыбаки приуныли - в свободное время даже рыбку не половишь. Однако ухитрились, сделали блесну граммов в двести, наживка - кусок белой тряпки, и дело пошло. Ловились морские окуни весом около двух-трех килограммов. Вытащенные с глубины, они дико таращили глаза, а из-за кессонной болезни у них выворачивало желудки.
В разгар "путины" рядом с лодкой, подрабатывая машиной, задержался траулер, его кэп по "элекроматюгальнику" запросил у командира - нет ли на лодке лишней бутылки спирта и немного галет. В обмен он предлагает экзотику камчатских крабов по количеству офицеров на субмарине.
Дело в том, что в те времена на Баренцевом море у нас акклиматизировали тихоокеанских лосося и краба. Лосось почему-то к великой радости викингов-норвегов ушёл нерестится в их полярные речушки, а краб в наши тралы изредка попадался.
Обмен состоялся. Крабов в сетке опустили за борт, а на время работы в полигоне принайтовывали в аппендиксе ограждения боевой рубки. Крабы вместе с нами несколько суток выходили в торпедные атаки, отрабатывали курсовые задачи.
В базе мех отволок краба домой. Надо сказать, что с квартирой ему повезло. Он жил в шикарной трехкомнатной квартире в новом, втором по счету кирпичном доме, остальные двадцать три - дрова.
Правда, в этих "хоромах" ему принадлежала только одна комната, в остальных жили командир "С-344" и флагманский связист дивизии, который недавно привез на Север юную жену.
Мех, не застав никого в квартире, налил воды в ванну, положил в нее краба и был таков - на службу. Вскоре юная соседка прибежала домой, юркнула в "гаванну" (гальюн-ванна) совершить процесс "минус попить", а так как резьбу срывало, она на ходу сбрасывала амуницию.
Обнаружив в ванной качающегося "марсианина" с длинными клешнями, она брыкнулась в обморок. В пикантном положении её обнаружил первым муж, пришедший домой в обеденный перерыв. Вечером меху пришлось ставить "магарыч". Крабом закусывали всей квартирой.
Наши в Индонезии
В середине 60-х годов до начала антикоммунистической резни в Индонезии наша группа северян-советников штаба бригады подводных лодок "работала" на военно-морской базе в городе Сурабайя на острове Ява.
Индонезийцам были переданы двенадцать подводных лодок 613 проекта, шесть из них прошли текущий ремонт на "Дальзаводе" во Владивостоке, остальные передавались в том состоянии, в каком они пришли "инкогнито" участвовать в конфликте Голландия - Индонезия за остров Калимантан. Фактически мир тогда стоял на грани третьей мировой войны, но пронесло, договорились. Тихоокеанцы подготовили индонезийские экипажи, лодки передали и по домам.
Нашей и последующим группам советников было поручено отработать организацию штаба бригады подводных лодок Индонезии. Жили рядом с базой в коттедже на берегу Модурского пролива. Рядом в Уджунге жили другие советники - наши надводники, поляки-водолазы и прочий народ. Американцы жили за городом в горах, так как там прохладно, а советовали они, в основном, по телефону.
Первое время контр-пары (так называли советников и хозяев) держались строго официально, пока однажды мы не пригласили их на обед. От чарки под малосольный огурчик, а он для них был диковиной, индонезийцы не отказались. Хоть и мусульмане, но учились в Союзе. Многое у нас им нравилось, особенно водка и женщины. Командир одного из дивизионов торжественно заявил: "О, русские женщины - "багус-багус" (хороши)! Однако они сильно много хотят, а я столько не могу".
Через некоторое время мы поняли, что в нашем бюджете расширяется дыра, так как русская водка в магазине "Токо нам" стоила очень дорого, а от местной и виски индонезийцы воротили носы. Положение спас совет бригадира рабочих с "Дальзавода". Покупался в местной аптеке спирт, а остальное - дело техники. Поколдовали, нашли ароматизаторы и бутылки из-под коньяка. Вздохнули свободней.
На одном из приёмов в доме офицеров начальник штаба флота полковник Абду Кадыр заявил, что в Союзе подобные мероприятия проходили веселей. Намек был понят. Комбриг капитан 2 ранга Паришкура, перешёптываясь с полковником Пурномой (сын короля острова Модура), "приказал" флагмеху и минёру обеспечить доставку "боезапаса".
Приём прошёл в тёплой, дружественной обстановке. Абду Кадыра выносили под белы руки. Остальные пели на веранде Дома офицеров песню "Индонезия - любовь моя" и с умилением смотрели на бутылки с армяно-индонезийским "коньяком".
В многонациональных экипажах
На "эсках" по "готовности № 2 надводная" вахту на связи с мостиком и отсеками в центральном посту лодки несли старшины электромеханической боевой части. Вахтенный старшина 2 статьи Власенко с Украины (з-пiд Полтави), получив доклады из всех отсеков об их осмотре, как и положено, вызывает по переговорной трубе мостик. Речь его с украинским акцентом звучит так: "На мостыку-ку!". Тишина.
- На мостыку-ку! - опять кричит Власенко.
- Не ку, а ке, - слышится в ответ.
- Есть не ку, а ке, - отвечает центральный.
Пауза.
- На мостыку-ку!
* * *
Первые атомоходы 627 проекта для обеспечения кают-компании стали получать бумажные салфетки, которые на долгой боевой службе быстро закончились. Вестовой в кают-компании матрос Алиев Ариф-оглы, накрыв стол к обеду, салфеток не положил. Командир корабля, воссев на свое кресло и не обнаружив салфетку, грозно потребовал у вестового объяснения. Ответ жителя горного аула: "Товарищ командир, туалетная бумага в гальюне третьего отсека закончилась, а в гальюн первого отсека мичман Гетьманский меня не пускает. Там торпеды. Я и не нарезал салфеток".
"Лодка стала на кильблоки…"
"Эска" 25 БПЛ КСФ готовилась к "плановому" текущему ремонту на СРЗ в Росте пригороде Мурманска. В Полярном выгрузили боезапас и всё, что не положено иметь на борту во время ремонта. На регламентное обслуживание в водолазную мастерскую сдали индивидуально-дыхательные аппараты ИДА 59, шестьдесят комплектов водолазного белья из толстой верблюжьей шерсти уложили в наматрасники, опечатали и оставили на хранение в одной из кают плавказармы.
Ремонт достигал своего апогея, но тут боцман, блея по-козлиному, доложил меху, что он, якобы по ошибке, привез вместо мешка с постельным бельем мешок с тридцатью водолазными свитерами. Меха пот прошиб - за этими свитерами северные работяги охотились с миноискателями. Посоветовавшись со старпомом, решили, что лучшее место для временного хранения "дефицита" - это торпедные аппараты. Так восьмиметровая труба аппарата № 1 стала временным складом.
Кремальерный затвор задней крышки торпедного аппарата опечатали и на него повесили табличку "Вскрывать только в присутствии механика и командира БЧ-3, с записью в вахтенном журнале". Текст таблички, как оказалось в дальнейшем, был неверным, он допускал различное толкование смысла.
На заключительном этапе ремонта командир БЧ-3 минёр В. Родный привёл из минно-торпедного управления специалистов по регулировке системы безпузырной торпедной стрельбы (БТС) аппаратов. Для этого торпедные аппараты должны поочередно заполнятся водой, затем сжатым воздухом в полторы сотни атмосфер эта вода, как торпеда, выстреливалась в море. Для того, чтобы не демаскировать всплывающим на поверхность воздушным пузырём лодку, воздух на определённом этане движения "торпеды" в аппарате через систему БТС стравливается в специальную цистерну и отсек. Приборы фиксируют работу системы.