7
На следующий день Павел появился еще в одном хосписе, на этот раз в Нью-Йорке, и исцелил еще пару десятков больных. О нем стали писать в американских газетах, журналисты сравнивали его с супергероями из комиксов. Так же, как и они, Павел появлялся внезапно, совершал чудо, дожидался журналистов, засвечивался перед телекамерой и бесследно исчезал. Пока его называли "неизвестный экстрасенс, выдающий себя за апостола Павла", но ушлые журналисты уже успели обратить внимание на несомненное портретное сходство.
Головастик весь день пыталась выйти на контакт с Бомжом, но тот упорно отмалчивался.
"Если не трудно, сходи к Четырехглазому", - попросила меня Головастик в ходе телепатического разговора. "Поговори с ним, а заодно упомяни, как бы невзначай, что происходит в Штатах. Будет лучше, если он будет в курсе тамошних событий".
"Думаешь, он еще не в курсе?" спросил я.
"Не знаю", ответила Головастик. "Но подстраховаться в любом случае не помешает. Может, он посоветует что-нибудь дельное".
"Хорошо", сказал я. "Попробую".
Обычно наши разговоры с Четырехглазым начинались с того, что я обращался с молитвой к Будде и через некоторое время Четырехглазый телепортировал меня в свое обиталище. Но теперь я могу попробовать провести перемещение самостоятельно.
Через час я понял, что задача не так проста, какой казалась на первый взгляд. С одной стороны, при телепортации нет большой разницы, перемещаешься ты на метр или на тысячу километров, мысленных сил в обоих случаях затрачивается примерно столько же. Но, с другой стороны, точность перемещения тем меньше, чем больше дистанция. Если использовать в качестве маяка телепатического собеседника, эта проблема стоит не так остро, но сейчас я хотел сделать Четырехглазому сюрприз. Смять более десяти тысяч километров, не отклоняясь от прямой линии - для Четырехглазого это, наверное, раз плюнуть, но для меня практически невозможно.
Дела пошли на лад, когда я догадался воспользоваться интерактивной картой с google.com. Я совместил призрачную картинку в воздухе с призрачной картинкой на экране монитора и все стало легко. Немного мешали облака, но не настолько, чтобы сделать задачу невыполнимой.
Через несколько минут я нашел на карте характерное раздвоение русла Брахмапутры, рядом с которым находится вход в обиталище Четырехглазого. Удивительно, но Четырехглазый, похоже, специально подбирал это место, чтобы его легко было найти с воздуха. Чтобы попасть в нужную точку пространства, надо вначале посмотреть с космической высоты на то место, где Брахмапутра скатывается с гор на равнину, и найти взглядом хребет, в продольной расщелине которого протекает река. Далее прицеливаемся взглядом в центр хребта, увеличиваем масштаб и обнаруживаем, что в Брахмапутру в этом месте впадает с севера какой-то большой приток. Смещаемся километров на двадцать к западу и вот он, трехсотметровый остров посреди раздвоенного водного потока. Еще километр к западу и где-то здесь и есть проход в параллельный мир, в котором живет Четырехглазый.
Я не стал точно отыскивать этот проход. Во-первых, он замаскирован отводящим взгляд заклинанием, во-вторых, там могут быть сюрпризы, а в-третьих, даже если я его найду и пройду сквозь него без предупреждения, вряд ли это понравится Четырехглазому. Я просто закрыл глаза и тихо прошептал:
- Будда амида.
Не знаю, что означают эти слова, но Четырехглазый обычно на них откликается.
Минут десять ничего не происходило, а потом я внезапно очутился под равномерно светящимся бирюзовым небом без солнца, посреди огромного поля, заросшего фиолетовыми цветами, источающими необычный пряный аромат. Я стоял на краю небольшой проплешины, внутри которой цветы не росли, а росла обычная земная трава, а также разнообразные овощи на грядках. Четырехглазый почему-то не выращивает плодовые деревья вокруг своей хижины.
Хижина стояла в центре проплешины. Это была именно хижина, а не дом, ей не хватало совсем чуть-чуть убожества, чтобы называться землянкой. Когда мы с Четырехглазым только-только познакомились, я однажды спросил его, почему он живет в таком дискомфорте. В ответ Четырехглазый улыбнулся и сказал, что истинный комфорт всегда внутри, а ложного комфорта, который вовне, ему и даром не надо.
Сейчас Четырехглазый сидел в позе лотоса на пороге хижины и смотрел сквозь меня куда-то вдаль. Я заглянул в его глаза и вежливо поклонился. Четырехглазый ответил едва заметным кивком.
- Телепортации тебя Головастик научила? - спросил он.
Я молча кивнул.
- Разыскивать места тоже она научила или сам догадался?
Я улыбнулся и ответил:
- Ни то, ни другое. Есть в мире одна замечательная вещь, называется интернет. Если вывести на экран электронную карту и одновременно начать мять пространство…
Четырехглазый понятливо кивнул.
- Век живи - век учись, - констатировал он. - Надо будет самому попробовать. Только сюда будет непросто интернет провести.
- Может, тебе пора на Землю вернуться? - предположил я.
Четырехглазый улыбнулся и пожал плечами.
- Здесь мне больше нравится, - сказал он. - Чистый воздух, ничто не отвлекает от медитаций…
Я вздохнул. Не понимаю я Четырехглазого - самый могущественный маг планеты безвылазно сидит в параллельном мире, где нет ничего, кроме нелепых фиолетовых цветов. Сидит и бьет баклуши не первое уже тысячелетие.
- Ты еще слишком молод, - сказал Четырехглазый, как будто прочитав мои мысли. - Ты еще не научился смотреть на мир, как на представление в театре. Ты думаешь, что сила и вера делают тебя чем-то большим, чем капля воды в океане мироздания. Ты думаешь, что в твоих силах изменить вселенную.
- Это действительно в моих силах, - заявил я. - И не только в моих, кстати. Знаешь, что задумал Бомж?
- Конечно, нет, - ответил Четырехглазый. - Как я могу это знать, если он и сам еще не знает, что задумал. Он плывет по течению, как все люди, смертные и бессмертные, он думает, что выполняет собственный план, но это просто иллюзия, он идет предначертанным путем, он такая же игрушка в руках судьбы, как любой из нас.
- Дао, - заметил я.
- Вот именно.
Я ожидал, что Четырехглазый продолжит свою речь, но он молчал. Тогда я задал вопрос:
- Если все идет предначертанным путем, то какой тогда смысл в наших действиях?
Сам не понимаю, зачем я это спросил, я ведь и так знаю, что ответит Четырехглазый. И он не обманул мои ожидания.
- Смысла нет, - сказал он. - Жизнь лишена смысла. Ни деньги, ни власть, ни любовь, ни даже самадхи или сатори не привносят в жизнь ничего существенного. Даже нирвана не придает жизни смысла. Жизнь такова, какова она есть, и нет большой разницы между твоей или моей жизнью и жизнью таракана или червя. Мы просто живем и в этом есть наше дао.
- Тогда зачем ты меня учишь? - спросил я.
- Это тоже дао. Ты пришел похвалиться успехами и рассказать про Бомжа?
- Ты всегда все знаешь заранее, - вздохнул я.
Четырехглазый кивнул и умолк.
- Ты знаешь, куда ведет дао? - спросил я.
Четырехглазый издевательски хмыкнул и я поспешно уточнил вопрос:
- Я имею ввиду дао Бомжа. Что он задумал? Что он будет делать? Чем это грозит? Что будет с нашим миром?
Четырехглазый ответил на мои вопросы в порядке поступления:
- Он задумал установить на Земле новый справедливый порядок. Он будет делать из Павла нового пророка, подобного Иисусу. По-моему, это ничем не грозит. С нашим миром не произойдет ничего существенного. По-моему.
- Ты уверен? - спросил я. - Если рай, открытый Бомжом, станет настоящим раем, если там начнут оживать праведники, если они начнут появляться на Земле и если каждый человек будет твердо знать, что рай и ад действительно существуют…
- Они существуют, - перебил меня Четырехглазый. - В каждой душе существует свой рай и свой ад. Об этом знают все, но мало кто признается даже самому себе в этом знании. Чтобы ничто не мешало человеку сделать свой выбор в пользу ада.
- Это не то, - возразил я. - Одно дело - какой-то абстрактный ад в собственной душе и совсем другое дело - реальные посмертные страдания в реальном кипящем котле.
- После смерти нет страданий, - заявил Четырехглазый. - Даже если Бомж откроет врата в ад, страдающие грешники не будут мертвыми. Мертвые не страдают.
- Знаю, - кивнул я. - Апостол Павел, проповедующий в Штатах - совсем не тот апостол, который проповедовал в Палестине. Но кто сможет отличить одного апостола от другого? Только трое - Бомж, Головастик и ты. Так что двух Павлов, по-моему, вполне можно считать одним и тем же человеком.
- Ты не прав, - покачал головой Четырехглазый. - Но многие будут думать так же, как ты. А в другом ты прав, картина адских страданий действительно напугает до полусмерти всех, кто ее увидит воочию. Но сколько людей лично побывают в аду? Не думаю, что Бомж устроит вторжение на Землю целой орды живых мертвецов. Я уверен, Бомж ограничится точечным воздействием, доступ к чудесам будут иметь только избранные. А если все будет так, то не следует рассчитывать на большие потрясения.
- Ты уверен в своих словах? - спросил я.
- Я могу ошибаться.
- Но ты считаешь, что на Земле не происходит ничего важного?
- На Земле никогда не происходит ничего важного. Все суета.
- А тот конец света, что Бомж чуть не устроил зимой?
- Но он же не состоялся. Значит, в нем тоже не было ничего важного. Это тоже часть суеты.
- А если бы он состоялся?
Четырехглазый улыбнулся и сказал:
- Тогда мы бы с тобой не разговаривали.
Я вспылил.