Старая опытная и мудрая щука знала все омуты в реке и другие места, где дремал карась и плавала молодая беспечная рыбёшка. Щука сначала плавала возле рыболовов. Зима была суровой, речку сковало льдом; в воде не хватало кислорода. Возле лунок, пробуренных рыбаками, было хорошо: поступал воздух, насыщая воду кислородом. Её раздражала и беспокоила нецензурная брань червяка. Вначале щука затыкала уши, но потом подумала – лучше уйти отсюда подальше, неизвестно, что взбредёт в голову этому пьяному отморозку. Она, тоже страдающая кислородным голоданием, услышала стук топора и поняла, что рубят прорубь и что там можно глотнуть порцию свежего воздуха. Она поплыла на звук. Емеля прорубил прорубь, разгрёб ледяные крошки и зачерпнул воды. Вдруг из проруби показалась голова щуки. Рот её был широко раскрыт, жабры судорожно раздувались. Емеля изловчился и схватил щуку за жабры. Щука сильно дёрнулась, забила хвостом, извиваясь всем телом, затрепыхалась в руках у Емели, но он держал крепко.
– Вот славная уха будет, – подумал Емеля вслух и начал вытаскивать щуку на лёд.
Щука поняла, что влипла крепко, и вырваться ей не удастся.
"От алкаша убегала, а попалась в руки дураку", – подумала с горечью щука.
– Емеля, отпусти меня в реку, я сослужу тебе добрую службу, век будешь благодарить меня.
– Всё ты врёшь. Уже то, что щука говорит человеческим голосом, обман. А вот уха будет славная, это правда.
– Отпусти меня, Емеля, не пожалеешь.
– А что ты можешь?
– Всё.
– Врёшь.
– Ну, попроси что-нибудь, только скажи перед этим: "По моему хотению, по щучьему велению".
– Хорошо. По моему хотению, по щучьему велению, идите, вёдра, сами домой.
Только он это произнёс, вёдра поднялись и направились сами по тропинке к дому. Они не парили в воздухе, а шагали на невидимых ногах, и вода в них плавно покачивалась в такт шагам. Емеля с благодарностью отпустил щуку и направился следом за вёдрами. Вёдра пришли домой и стали на лавку. У невесток рты широко раскрылись и долго не закрывались. Емеля и сам не мог оправиться от изумления. Он пришёл и залез на печь.
Жили-поживали они дальше, невестки уже оправились от шока и стали забывать это событие. Но вот закончились наколотые дрова.
– Емеля, – сказали они, – сходи, наколи дров.
– Неохота.
– А жрать тебе охота?
– Охота.
– Тогда наколи дров, а то обед не сварим.
Емеля, вспомнив щуку, произнёс:
– По моему хотению, по щучьему велению, топор, иди, наколи дров.
Топор, лежавший под лавкой, вылез, оделся и шмыгнул за дверь. Емеля молча наблюдал в окно, как топор ловко и легко колол толстые берёзовые чурки, колол тихо, беззвучно, стука топора слышно не было.
– С глушителем, – вслух подумал Емеля.
Дрова сами сортировались по размерам и породам деревьев и складывались в поленницу; некоторые сами заходили в избу и залезали в печь.
Долго ли, коротко ли они ещё жили, но вот все дрова закончились.
– Емеля, – сказали невестки, – съезди в лес, привези дров.
– Где я их там возьму? Их там нет.
– Конечно, нет – их надо нарубить.
Долго Емелю уговаривали, угрожали, обещали купить пряников. Наконец, Емеля согласился. Он оделся, вышел во двор, взял верёвку, сел в сани.
– Открывайте ворота, – сказал он невесткам.
– Что же ты, дурак, сел в сани, а коня не запряг?
– По моему хотению, по щучьему велению, езжайте, сани, в лес, – сказал Емеля.
Ворота открылись, и сани понеслись по дороге.
Путь пролегал через город. Горожане отродясь не видывали такого дива. Транспорт вроде бы гужевой, но где гужи? И хомута нету, и коня тоже нет. Решили, что это какой-то суперсовременный электромобиль: не гудит, едет быстро.
На первом же посту ДПС Емелю остановили, оштрафовали – не было аптечки. На следующем посту Емелю опять оштрафовали – не работал стоп-сигнал и указатели поворота, потому что их не было. Емеля понял, что до леса его долго ещё будут останавливать и штрафовать, поэтому резко прибавил скорость. Он мчался, не обращая внимания на какие-то там сигналы светофоров, дорожные знаки, жезлы полицейских. В результате он создавал аварийные ситуации, ДТП, травмировал пешеходов, разбивал машины.
Вот он приехал в лес, слез с саней и произнёс:
– По моему хотению, по щучьему велению, топор, руби дрова, а дрова – укладывайтесь сами на сани и завязывайтесь верёвкой.
Топор рубил дрова, а они укладывались на сани. Скоро был готов хороший воз дров. Емеля чувствовал, что обратно через город ему придётся ехать с боем – слишком много бед он натворил. Он велел топору вырубить большую дубину, сел на воз и произнёс:
– По моему хотению, по щучьему велению, езжайте, сани, домой.
Сани помчались домой. Емеля был прав: в городе его уже ждали. Улицу перегородила толпа людей. Требование остановиться Емеля проигнорировал. Тогда его схватили, стащили с воза и начали колотить.
– По моему хотению, по щучьему велению, дубинка, обломай им бока, – сказал Емеля.
Дубина слетела с воза и давай дубасить всех по чём попало. Народ в страхе и панике разбежался в разные стороны, а Емеля залез на воз и поехал дальше. На месте происшествия опять осталось много травмированных и покалеченных. Емеля приехал домой, разделся и залез на печь.
Тем временем, слух об этих происшествиях дошёл до царя. Царём тогда был Ницлье. И вельможи у него были с такими же странными фамилиями: Силубруб, Сйабуч, Радйаг, Воцмен.
– Ну-ка, привезите ко мне этого Емелю, я с ним разберусь, – сказал царь, – а то какой-то хулиган, понимаешь, травмирует моих подданных, разбивает автомобили – нарушает правопорядок.
Послал царь за Емелей своего набольшего вельможу Силубруба. Приехал он к Емеле и строго заявил:
– Емеля, живо собирайся, и поедем к царю.
– Что я там не видел?
– Как ты разговариваешь? Тебя царь вызывает, значит, ты ему нужен.
– А коли нужен, то пусть он сам и приезжает. Мне неохота.
– Как ты смеешь! Тебя царь вызывает! Ты хоть это понимаешь? Царь посылает за тобой своего набольшего вельможу, а ты тут выделываешься. Я ехал на маршрутке, потерял время, истратил деньги – 18 рублей, трясся по нашим дорогам. Не заставляй меня применять силу! – кипятился Силубруб. – Живо собирайся, а то плохо будет.
– Плохо будет тебе, – тихо сказал Емеля. – По моему хотению, по щучьему велению, дубинка, проучи этого боярина.
Дубина вылезла из-под лавки и давай колотить Силубруба. Силубруб бросился бежать – еле ноги унёс. Прибежал к царю.
– Царь-батюшка Ваше величество, этот Емеля – какой-то злодей. Он меня побил. Пойду к доктору, пусть засвидетельствует телесные повреждения. Я ему покажу!
– Каков наглец! – возмутился царь. – Эй, слуги, позовите Сйабуча.
Пришёл Сйабуч.
– Вот что, голубчик. Ты у нас хитрый; жалование за это получаешь, пойди-ка ты и приведи ко мне Емелю. Если будет нужно, возьми роту Семёновского полка.
Поехал Сйабуч к Емеле, но сначала поговорил с невестками, с братьями Емели, узнал, что он любит, чем увлекается, интересуется. Сйабуч выяснил, что Емеля любит пряники, конфеты, красный кафтан и красные сапоги. А ещё он любит слушать рассказы о дальних заморских странах и мечтает там побывать.
– Емеля, – сказал Сйабуч, – царь приглашает тебя во дворец на пир. Сегодня у царя юбилей, и он приглашает на праздник всех вот таких, как ты, знатных людей. Поехали.
– Неохота, да и не пью я.
– Ты, что, Емеля, там будет много вкусных пряников, конфет, всяких заморских фруктов из Узбекистана! Потом будет бал, а потом будут всем давать красные кафтаны и сапожки.
– Не поеду, мне это уже не интересно; я и сам теперь могу иметь всё, что захочу.
– Емеля, поехали! Там я дам тебе то, что ты нигде не найдёшь.
– Что же это такое?
– Это ваучеры. Ты слышал, что приватизация продолжается; у меня есть ваучеры, и я дам тебе много ваучеров.
– Зачем они мне? У меня было несколько ваучеров, и я променял их на два пряника.
– Как зачем? Емеля! Вложишь их куда-нибудь, получишь акции, будешь получать доход, разбогатеешь, станешь олигархом.
– Как Березовский, Абрамович или Прохоров?
– Да!
– Я не хочу так. Они разбогатели, потому что наворовали. Я не хочу воровать. Посадят.
– Не посадят, Емеля! Если будешь воровать по-крупному – не посадят. Проверено.
После долгих уговоров Емеля, наконец, согласился.
– Езжай вперёд, а я за тобой сам приеду, – сказал он.
Ему не хотелось слезать с печки, одеваться.
– Поехали вместе – вон мой "Лексус" стоит.
– Нет, я поеду сам.
– Не обманешь?
– Не обману.
– Побожись.
– Ей-богу.
Сйабуч уехал. Емеля повалялся ещё немного и сказал:
– По моему хотению, по щучьему велению, ступай, печь, во дворец к царю.
Стена раздвинулась, и печь медленно выехала из избы. Так же медленно она направилась по дороге в царский дворец. Она ехала медленно, потому что двигатель у неё был паровой, как у паровоза. У паровоза КПД 15 %, он топится углём. А печь топится дровами, поэтому КПД у неё ещё ниже. Печь, пыхтя и дымя трубой, подъезжала к дворцу. Сйабуч уже приехал. На балконе стояла царская дочь, она первая увидела печь с Емелей на ней.
– Тятенька царь-батюшка! – воскликнула она. – Посмотрите, к нам приехало какое-то чумазое чучело на печи.
– Это, наверное, Емеля, царь-батюшка Ваше величество, – сказал Сйабуч.
– Ну, здравствуй, Емеля, – сказал царь.
– Здравия желаю, Ваше величество.
– На чём это ты приехал? Надымил, начадил… И так голова болит после вчерашнего, понимаешь.
– На печке.