- В моем ведении, господин, десяток камер на первом этаже, да тут еще каземат добавился. Чайком же я всех своих клиентов балую. Мне не накладно, а им радость, и здоровье сохранить помогает. Да. Ну, принес я чай, смотровое окошко открываю - а на нем, на решетке, кусок холстины привязан. Я даже испугался сначала, отшатнулся - вдруг подвох какой. Потом смотрю - холстина-то полосой оборвана и натянута, будто висит на ней что. Стал заглядывать - макушка виднеется. Тут уж я все и понял. Позвал людей, открыли мы дверь, сняли его. Советник тоже прибежал, волновался очень, сам петлю с него стащил, стал сердце слушать. Расстроился жутко, поздно, говорит, нашли, если б чуть раньше. Он, говорит, может, еще и не так виноват был, как расписали. Да видно, сам-то он себя больше винил.
- Тело где? - Коротко спросил Комин, обрывая излияния тюремщика.
- Все, как положено, сделали. - Вздохнул тот. - По инструкции. Дело-то громкое, того и гляди, проверки нагрянут. А положено нам тела вывозить не позднее, чем через три часа после установления факта смерти. И советник особо наказал, чтоб все по инструкции шло, без накладок, и так, говорит, прошляпили, ротозеи. А только кто ж знал, что он в петлю полезет? С виду вроде спокойный такой.
- Ты сам-то уверен, что он мертвый был? - Подал голос Беркет.
- А как же, господин, - испугался Мофин. - Я ж его сам и в холст зашивал. Да и как ему не быть мертвому, когда он на двери висел?
- Куда отвезли тело? - Спросил Комин.
- Есть местечко за городом, господин, я-то там не был ни разу, но рассказывали, будто там печь устроена специальная, с поддувом, как в кузне. Там их и сжигают, покойничков наших. Вроде бы как чтобы мать-земельку не обижать преступными-то останками. Только я всегда говорил - варварство это.
- Кто отвозит?
- Есть у нас двое рабочих конюшенных, они и возят.
- Где они?
- Да должны бы быть на конюшне.
Комин взглянул на Беркета, тот выругался, рванул к дверям.
- Если ты мне хоть в чем-нибудь соврал, - сказал тем временем Комин, беря Мофина за шиворот, - хоть капельку, хоть на вот столечко, ты представляешь, что с тобой будет?
- Все правда, господин, клянусь!
- Ты просто не можешь представить, что с тобой будет, - продолжил Комин так же спокойно. - Тебе воображения не хватит. Нет такого места на земле, где ты мог бы от меня спрятаться, понимаешь? А потому подумай еще раз, хорошенько. Память напряги, совесть, если осталась. Не торопись. И скажи - о чем ты забыл мне рассказать? Скажешь сейчас - жив останешься.
- Все как было рассказал, - прошептал враз потерявший голос тюремщик. - Все как было, клянусь.
- У кого есть ключи от камеры?
- Их три всего. Один - у меня, второй - у сменщика, и еще один в ключной заперт.
- А от ключной у кого?
- У начальника смены.
- Начальник смены здесь есть?
- Есть, господин, с остальными сидит.
- А сменщик?
- Выходной у него.
- Ключи он что, домой забирает?
Мофин побелел.
- Говори! - Встряхнул его Комин.
- Прячет... здесь. В караулке, над дверью.
- Кто об этом знает?
- Все наши, почитай, - едва слышно прошептал тюремщик.
Когда Беркет вернулся, толкая перед собой двух понурых, разящих сивушным перегаром мужиков, Комин сидел на корточках и внимательно изучал что-то на полу камеры.
- Вот, привел, - громко объявил Беркет. - Представляешь, дрыхли себе в соломе и не слышали ничего. Можно сказать, повезло нам.
- Иди-ка сюда. - Негромко позвал Комин. - Посмотри, на что это похоже.
- Я бы сказал - на следы рвоты, - заключил Беркет, поскрябав пятна пальцем.
- Вот и мне так кажется.
- Думаешь?
Рыцари уставились друг на друга.
- Отравили, а потом в петлю засунули. - Выпрямляясь, процедил Беркет.
- Ключ от камеры почти любой мог раздобыть.
- Найду сволочей. - Глухо выговорил Беркет. - А не найду, всех замочу. Чтоб не повадно было.
И, хватая за грудки двух очумело глядящих работяг, заорал:
- Куда тело дели, псы?!
- К-какое тело? - Выговорил один из мужиков.
- У вас за всю последнюю неделю только одно тело-то и было! - Неожиданно встрял Мофин. - Что, совсем мозги пропили?
- А-а, это, - дошло наконец до работяги. - Отвезли, как полагается. Да мы ж вчера докладывали.
- Куда отвезли, спрашиваю? - Сосредоточился Беркет на наиболее коммуникабельном из мужиков.
- На Озерную, в плавильню. Там, это, печка есть. Специальная. Туда.
- И там оставили?
- Не-а. - Потряс головой мужик. - Оставлять не положено, я что, не знаю? Сразу спалили.
Кулак Беркета впечатался мужику под дых.
- За что! - Согнувшись и хватая ртом воздух, взвыл тот.
- Чтобы соображал получше. - Объяснил Рыцарь. - Меня не интересует, что там тебе положено, а что нет. Я хочу знать, что ты в самом деле сделал.
- Ей-же-ей спалили, - подключился вдруг второй работяга. - Сразу, как приехали, печку раскочегарили, уголек-то там был еще, в прошлый раз лишку завезли. Потом я мехи качал, а Бурый за углем подался, прикинули мы, что не хватит. Ну вот, съездил он к углежогам, привез, разгрузился, стали мы по очереди качать. Это дело, знаете ли, не быстрое. А от запаха потом неделю не избавишься, потому и пьем, чтобы глотки промыть.
- Ну, - утвердительно отозвался на эту тираду Бурый.
- Слышь, Комин, - протяжно, с тоской в голосе выговорил Беркет. - От них ведь и правда не одной сивухой разит. Эх!
Неопределенно махнув рукой, он вышел в коридор.
- Исчезните с глаз моих. - Негромко сказал мужикам Комин. - Да побыстрее. Пока я вас по стенкам не размазал. В кисель.
И добавил:
- А с тобой, Мофин, мы пойдем обратно, к твоим коллегам. Будем дальше разбираться.
Разбирательство длилось недолго. Стоило Рыцарям заикнуться об отравлении, как помертвевший повар повалился им в ноги, биясь лбом о каменный пол.
- Зачем ты это сделал? - Устало спросил Комин.
- Жена у меня, - простонал тот.
Вытаскивать из бедняги историю пришлось буквально по слову. Выяснилось, что жена у него родом из Кеоры, в аккурат из тех самых мест. Будучи восьмой дочерью в семье, а следовательно, гарантированной бесприданницей, она решилась в молодости на невиданный поступок: оставила семью и подалась в столицу - в поисках лучшей жизни. Золотого дна она в столице не нашла, но и не пропала, сначала устроилась на работу, потом вышла замуж - не то чтобы очень уж удачно, но для деревенской девчонки неплохо. Крупно повезло ей в одном: муж любил ее искренне, просто души не чаял. Однако женщина продолжала тосковать по родным горам и оставленной многочисленной родне, особенно - по сестрам. По наследству ей досталось слабое сердце, и когда пришли известия о несчастье в Кеоре, женщина слегла - и с тех пор с постели больше не вставала. Муж извелся в поисках средства, способного излечить супругу.
- Я подумал, может быть... - Стонал он. - Если я скажу ей, что сам... своими руками... того, кто...
- ``Того, кто'`, - Передразнил повара Беркет. - Идиот, козел блеющий. Что с ним делать, Комин, а? Даже убивать противно. Объяснить ему? Да разве разобъясняешься всем, кому судьба мозгов не дала?
- Яд где взял?
- Купил... У знахарки...
- А повесил зачем? - Спросил Комин.
- Так ведь если отравился - сразу на меня подумают... Больше-то и не на кого... А так - повесился... Ключ я знал, где взять...
- А жена что? Выздоровела?
- Нет пока...
- Идиот. - Вздохнул Комин. - Ну что с тобой, в самом деле, делать?
- Отпустите... - Прошептал повар. - Жена помрет без меня...
Комин посмотрел на распростершегося на полу человека, встал, спрятал в ножны меч. Сказал:
- Пошли, ребята. Этот червяк виноват только в том, что дурак. Нужно достать того, кто все это дело придумал.
Вышли Рыцари молча, и лица их были мрачными.
На выезде с территории тюрьмы, прямо напротив выбитых ворот, стоял изящный легкий экипаж. Опершись на его подножку, Рыцарей поджидал высокий представительный вельможа с благородной сединой в густой пепельной шевелюре.
- Надо же, - изумился Беркет. - Я-то думал, нас здесь будет ждать по меньшей мере полк.
- Разрешите представиться. - Звучным голосом произнес вельможа. - Ставрадар Деим, советник Короны по вопросам внутренней политики.
- Не стану врать, что мне приятно. - Обрубил на корню всю дипломатию Комин. - Чем обязаны?
- Понимаю вашу агрессивность. - Вздохнул Деим. - Это я счел себя обязанным обсудить с вами имевшее место прискорбное происшествие. А также его последствия.
- Тогда, может быть, вы объясните нам, как случилось, что все происшедшее в Кеоре свалили на человека, на самом деле эту провинцию спасшего? - Запальчиво ввернул Волос. - Да что я говорю - провинцию. Может быть, всех нас спасшего. И ваше сраное королевство. А?
- Вот этого я не знал. - Сказал Деим после минутного молчания. - Со слов Барса я понял, что вы действовали сообща.
- Вы говорили с ним об этом? - Прищурился Комин.