– Мы найдём её вместе, но учти, если с ней что-то не так – отправишься к боссу. И будешь объяснять всё ему.
– Я понимаю.
– С чего начнём?
– С судьи. Чак, спасибо, что спас меня.
– Ты льстишь себе, думая, что я приехал за тобой. Я приехал за бутылкой.
– Я всё понимаю. Но, всё равно спасибо.
– Думаю, что бармен за двадцатку расскажет нам, кто где живёт. Как ты думаешь, Лу?
Лу промолчал. Ему было страшно. Нужно сделать, чтобы Чак уехал. Если он узнает, что случилось с вином, то сразу же повезёт к боссу, и тогда ещё не известно, какая смерть была бы мучительней – от рук шерифа или от парней босса. Те были не меньшими любителями хирургии, а особенно ампутирования.
– Ребята, – сказал Чак громилам, – мы с Лу прогуляемся пешком до бара, а вы сзади тихонечко езжайте, и по сторонам смотрите внимательно. Мало ли что.
Пока они шли, Лу вкратце рассказал, что с ним случилось, чуть не проговорившись, что осудили его даже не за вино, а за уксус. Сзади медленно ехал "Хаммер". Улица была пустынна, по пути им попался всё тот же старик с собакой и две женщины вышли из магазина.
В баре было пусто. Бармен читал потрёпанную книгу, а официантка дремала за столиком.
– Привет, – поздоровался с барменом Чак, – не густо у вас народа.
– Утром всегда так, – отложил чтение бармен. – Да и вечером, если честно, нет ажиотажа.
– Два кофе, – заказал Чак. – Скажи, друг, мы ищем одного человека. Не подскажешь, как нам найти судью?
– Эй, парень, – уставился бармен на Лу, – да это же тебя арестовали пару дней назад! Так? Здорово тебя помяли.
– Не отвлекайтесь, – Чак уже держал бармена на прицеле. Как у него получается так быстро доставать пистолет? – Итак, где нам найти судью. Простите, что повторяю вопрос, но это очень важно.
– Судья – мой тесть. Зачем он вам?
– Есть один вопрос к нему. Всего один. А вы делайте кофе, делайте.
– А не пошёл бы ты. Здесь не справочное.
– Хорошо, извините. Как вы думаете, вон та дама сможет мне подсказать? – Чак указал на официантку.
Бармен пожал плечами.
– Тогда вопросов к вам больше нет.
Хлопок, и бармен с удивлением на лице, свалился за стойку бара.
– Триста сорок семь, – сказал радостно Лу.
Чак повернулся к официантке, равнодушно наблюдавшей за происходящим.
– Миссис, вы не могли бы помочь? Нам так хотелось кофе.
Официантка встала, поправила фартук и юбку, и пошла за стойку.
– Спасибо вам, мистер, – бросила она, проходя мимо Чака.
– За что?
– За то, что прикончили этого ублюдка. Сколько бессонных ночей я мечтала об этом.
Она зашла за стойку и принялась заваривать кофе по-восточному, ёрзая туркой по раскалённому песку и иногда поглядывая вниз, где лежал труп.
– У нас есть кофейный автомат, вы не думайте. Просто хочу хотя бы так отблагодарить вас. Я делаю просто шикарный кофе. Дня не было, чтобы эта скотина не била меня. Могу показать, на мне живого места нет. Вся в синяках. Раньше бил по лицу, но когда мы открыли бар, официантка с фингалом под глазом – не лучшая реклама заведению. Он забыл моё имя и называл жирной коровой и свиноматкой. Это когда в настроении. От этого наркоши я родила мёртвого ребёнка, у которого не было пальцев на руках и одного глаза. Я благодарила господа, что ребёнок не выжил. Когда я рожала, он нюхал кокаин со своими дружками. Сколько раз я представляла, как убиваю его. Но я не могу. Не могу убить.
– Он, что, ваш муж?
– Бывший. Знаете, я сейчас поняла, что быть вдовой очень даже приятно.
Она налила кофе в чашки.
– Сколько с нас?
– За счёт заведения.
Кофе действительно оказался крепким, вкусным и ароматным. Настоящим кофе, а не теми помоями, которые обычно наливают в подобных забегаловках.
– Мэм, – сказал Чак, – я даже не знаю, соболезновать вам или радоваться за вас, но давайте вернёмся к делу. Как я понимаю, вы дочь судьи?
– Лучше бы я была дочью дворовой собаки.
– Да у вас не жизнь, а сплошная трагедия.
– Простите, сэр, что загружаю вас своими проблемами.
– Ничего, кому ещё можно выговориться, как не чужому. Итак, как найти вашего отца?
– Вы его тоже убьёте? – с надеждой в голосе спросила официантка.
– По ситуации.
– Я сейчас ему позвоню.
– Миссис, только без всяких штучек. Я хочу послушать ваш разговор.
Она достала из-под стойки старый телефон, набрала номер.
– Па, привет. Ты не мог бы подойти в бар? Нет, всё нормально, нужен твой совет. Дело срочное.
В трубке послышалась длинная тирада на высоких нотах. Судья ругался. Официантка терпеливо слушала.
– Это на пять минут, не больше. Пожалуйста, – наконец, смогла вставить она.
Повесив трубку, официантка умоляюще посмотрела на Чака.
– Можно я уйду? Я не хочу это видеть.
– Нет. Вы останетесь здесь. Я не могу выпустить вас. Не бойтесь ничего.
И тут дверь открылась, в бар зашли трое мужчин ковбойского вида, сели за столик, недовольно посматривая на чужаков.
– Кристи, принеси нам молоко и по косячку, – крикнул один официантке. Та вопросительно посмотрела на Чака.
– Господа, бар закрыт, – сказал им Чак, – прошу освободить помещение.
– А ты кто такой?
– Я попросил вас выйти.
– Кристи, а где Гарри? Он в курсе, что ты тут вертишь своим жирным задом перед чужим мужиком? Парень, это твоя машина у входа?
– Пошли вон!
Ковбои вскочили со стульев с намерением навалять нахалу, который в их родном баре качает права. Сколько таких здесь побывало, и одних выносили вперёд ногами, а другие сейчас работают на плантациях.
Но не успели пройти и пары шагов, как были сражены меткими выстрелами Чака. Каждый получил дырку во лбу. Чак стрелял, как в тире, спокойно и уверенно. Ковбои, падая, свалили столик и стулья.
– Непонимание и неумение оценить ситуацию губит людей чаще всего, – Чак спрятал пистолет, – Лу, как они могли попереть на человека приехавшего на "Хаммере" в компании двух громил? Нужно быть полными даунами. Подозреваю, что подобные автомобили не часто проезжают через эту глухомань, но всё же… Кристи, вас так зовут? Простите за беспорядок. Заприте-ка дверь в бар, во избежание подобных казусов. Лу, что ты всё молчишь? Что с тобой? Я тебя не узнаю.
Лу судорожно прокручивал варианты. Нужно было избавиться от Чака. Заставить его уехать. Но ни одного убедительного аргумента придумать не удалось. Чак без бутылки отсюда не уедет. А если и уедет, то повезёт боссу голову Лу, вместе с телом, естественно, чтобы босс лично мог её отрезать. Что сказать, как убедить его? Чак не поверит, он уже не верит Лу, который так лажанулся. Лу теперь просто заложник ситуации, он уже не игрок, у него отобрали карты и разрешили посмотреть, чем закончится партия. И судьба его полностью зависела от исхода этой игры. И Лу уже знал финал этой эпопеи. Чак перевернёт всё, пересреляет весь посёлок, но бутылку найдёт. И когда он её найдёт, тогда конец. Что делать? Навязчиво крутилась мысль – завалить Чака и Боба с Кувалдой. Тогда можно было ещё разыграть партию по-своему. Но этот вариант можно рассматривать только в очень смелых фантазиях. На Чака покушались восемнадцать раз. Его пытались убить профессиональные киллеры, отморозки-любители и даже подосланная проститутка. Единственное, что им удалось – шрам на лице, и три лёгких пулевых ранения. Зато все, кто покушался на него – трупы. И проститутка в том числе. Чак не был жесток, у него не было садистских наклонностей, но убивал он не задумываясь, если того требовала ситуация. Если стоял выбор – убить и избавиться от проблемы раз и навсегда, или не убить и оставить хотя бы мизерный шанс того, что могут потом возникнуть малейшие неприятности, Чак ни секунды не сомневался. И если он даже просто почует, что у Лу возникла такая неудачная идея… нет, лучше даже не думать об этом.
– Всё нормально, Чак, – ответил Лу. – Всё болит и слабость какая-то. Я присяду, если ты не против.
Лу сел на стул возле стойки.
– Кристи, сделайте нам ещё кофе, если вас не затруднит, – Чак сел рядом, закурил сигарету. – Лу, мы никогда не были друзьями, но это потому, что у меня в принципе нет друзей. Ты всегда мне нравился. С тобой никогда не было проблем. Ты умел ладить с людьми. Босс отзывался о тебе очень хорошо. Тебе доверяли. Я считал тебя профессионалом с большой буквы. Лу, как такое могло случиться, что я должен ехать сюда и разгребать твоё дерьмо? Что может быть проще отвезти бутылку вина?
Лу молчал. Объясняться и оправдываться бесполезно. Это никому не нужно, ни ему, ни Чаку.
– Лу, – продолжил Чак, – скажи честно, что с бутылкой?
– Не знаю, когда я видел её последний раз на суде, она была в порядке. Я сбежал из тюрьмы, но не побежал, куда глаза глядят. Я вернулся за ней. Чак, позволь мне самому разобраться с этим. Дай мне искупить свою вину и всё исправить. Я смогу. Поверь мне.
– Нет. Ты уже разобрался. Теперь разбираться буду я, и моли бога, чтобы бутылка была цела.
– Чёрт, столько движения вокруг какой-то бутылки. Сколько она стоит? Давай, я куплю такую же.
– Она стоит восемьдесят тысяч.
– Всего? Чак, у меня есть деньги, я могу купить десять таких бутылок. В чём проблема?