- Никак в твой дом засветили? - ахнул повар.
- Мимо прошла. Я так понял - предупредительный. Сразу на мотоцикл - и к вам. С повинной.
- С повинной? В каком смысле? - не понял Юрий.
Бодун посмотрел на него с замешательством.
- Так как же… Я думал, вы знаете. Раз стрельба.
- Мы-то знаем, - на всякий случай сказал Алексей. - Но хотелось бы услышать все от вас лично.
- Что ж… Если так… Я это. Письмо написал. С Терентием вместе.
Только теперь до Юрия дошло, о чем идет речь.
- Вы?! Не может быть. Зачем?
Бодун вздохнул и бросил исподлобья красноречивый взгляд на актера.
Юрий негодующе посмотрел на Алексея:
- Я ведь тебя предупреждал.
- А чего, командир? - взвился тот. - У нас дружба. Ничего такого. И потом, каждый имеет право на личную жизнь. Я человек свободный…
- Ты человек военный, - перебил его Юрий. - По крайней мере, пока.
Все неловко замолчали. Юрий тоже не знал, что делать дальше. В принципе, Бодун был хорошим мужиком и ссориться с ним не хотелось.
- Что делать-то со мной будете? - спросил фермер, глядя себе под ноги. - Тоже в город отправите?
Юрия внезапно осенило.
- В город? - строго спросил он. - Дешево отделаться хотите, Семен Михайлович. Нет, приговор будет другим. - Он прищурился. - Во-первых, безвозмездные поставки в нашу часть страусятины. Во-вторых…
В отделении милиции Приморского района Санкт-Петербурга сидел скучающий дежурный. Газету, которая лежала перед ним, он прочел уже дважды и теперь принимался за нее в третий раз. Вошедший Терентий, оробев, сдернул с головы кепку.
- Желаю здравствовать, - подобострастно поклонился он.
Милиционер отложил газету в сторону.
- Вам что, гражданин?
- Вы тут власть будете или как?
- Тебе чего надо, дед? - спросил дежурный.
- Заявить желаю.
- Заявить? На кого?
- Много их, душегубов, - пожаловался старик. - Всех сразу и не назвать. Но, как я есть похищенный, то требую справедливости. Чтобы, значит, меня возвернули, и, которые есть виноватые, тех чтобы наказанию подвергнуть.
Дежурный насупился.
- Я чего-то не пойму. Ты о чем говоришь, дед?
Терентий подошел поближе.
- Сынок, что ж ты такой непонятливый? Если ты есть начальство, так должен людей разуметь. Я ж тебе объясняю: желаю сделать заявление. Поскольку я есть незаконно похищенный…
- Стоп, - остановил его милиционер, понимая, что сейчас старик снова заладит ту же песню. - Молчи, дед.
Терентий послушно замолк.
- Я тебя буду спрашивать, а ты только отвечай. Но коротко. Понял?
- Чего ж не понять, - согласился Терентий.
- Что у тебя случилось? Коротко!
- Так я ж объясняю, - подхватился старик. - Желаю заявить про беззаконное похищение.
- Похищение? - насторожился дежурный. - А ну, дед, погоди. Раз дело серьезное, будем оформлять. - Он достал бланк протокола, авторучку и спросил: - Фамилия, имя, отчество…
Терентий растерялся.
- Фамилии-то я не знаю. А зовут Юрий.
- Как это - не знаешь? - удивился дежурный.
- Так не говорил он фамилию-то.
- Кто?
- Главный супостат. Офицер который у них.
- Какой еще офицер? Я твою фамилию спрашиваю!
- Ах, мою… - Дед внезапно насторожился. - А про что вам моя фамилия?
- Так, - разозлился милиционер. - Дед, вопросы здесь задаю я. Понял?
- Понял, - кивнул Терентий. - Чего ж не понять. Пузырев моя фамилия. Терентий Прокопьевич Пузырев.
- Лет сколько?
- Девятьсот двадцатый пошел…
- Что?! - вытаращился дежурный.
- Девятьсот двадцатый пошел, как родился, - с готовностью пояснил старик. - Первого января день рождения мой. Как девятьсот двадцатый пошел, так я и родился.
Милиционер сделал запись и задал следующий вопрос:
- Где проживаете?
- Деревня Семеновка Кривохуковского района…
- В Петербурге где проживаете? - перебил дежурный.
- В Петербурге? В Петербурге нигде не проживаю.
Милиционер отбросил ручку.
- Так ты бомж, что ли?
- Сынок, я же тебе сказал уже, - принялся заново объяснять дед. - Пузырев я, Терентий Прокопьевич. Заброшен в Петербург злодейской силой.
Дежурный молча посмотрел на него и снял трубку телефона.
- Литвинов? У тебя сводка по городу есть? Глянь, там психов на сегодня сбежавших не было?
- Не психи они, сынок, - доверительно шепнул Терентий. - Так-то люди разумные, городские, только что же творят? Сначала грабют… Гвоздей им ящик отдал, стекло оконное… Все добровольно. А они…
- Погоди, дед, - остановил его дежурный, прислушиваясь к ответу телефонного собеседника. - Что? Не было? Понял. - Он повесил трубку, посмотрел на старика и, подчиняясь внезапному порыву, добродушно сказал: - Слушай, дед, шел бы ты домой, а?
- Так как же, сынок… - удивился Терентий. - Я тебе о чем и толкую. Чтобы возвернули по месту жительства. И, конечно, наказать по всей строгости. За глумление и за то, что в деревне сделалось, за это тоже, конечно.
Милиционер понял, что так просто от назойливого деда отделаться не удастся. С другой стороны, делать все равно было нечего. Не читать же, в самом деле, прочитанную газету в третий раз. Он собрался с силами и спросил:
- Ты толком объяснить можешь, какая с тобой беда стряслась?
Терентий внимательно посмотрел на него.
- Сынок, у тебя, видно, день был тяжелый. Я ж тебе говорю…
- Дед, ты кончай тут дурить, - разозлился дежурный. - В последний раз говорю: объясни толком, в чем у вас там суть?
Терентий оторопело уставился на него.
- Где?
- В деревне твоей!!! - сорвался-таки дежурный.
- В деревне? - Терентий смотрел на милиционера с опаской, не понимая смысла странного вопроса. - Так… Кто в чем. А, извиняюсь спросить, вы почему интересуетесь?
- А ну, вон отсюда! - не выдержал дежурный. - Живо! А то я тебя сейчас самого…
- Так как же, сынок… - растерялся дед.
- Во-о-он!!! - заорал милиционер.
Терентий, не помня себя, выскочил из отделения. Оказавшись на улице, он посмотрел на вывеску и в сердцах сплюнул.
- А еще власть.
Неодобрительно покачав головой, дед надел кепку и поплелся куда глаза глядят, потому как больше идти ему было некуда.
К разговору с Константином Катя готовилась тщательно. Ни вечером, ни утром его телефоны не отвечали. Лишь днем уже надоевший Кате мобильный автоответчик наконец сменился длинными гудками.
- Алло, - ответил Константин. Стоя в саду, он держал в руках шампуры с нанизанным на них мясом, неловко прижимая телефон плечом к уху. - Кто это?
- Ты уже не узнаешь свое начальство?
- Катя? Ты, что ли?
- Катя, Катя… Ты почему телефон выключил? Я тебе со вчерашнего вечера дозвониться не могу.
- Да мы тут с Лю… - Константин осекся. - Мы тут на шашлыки выехали… с друзьями. Хотелось на денек отключиться от дел.
- Очень хорошо. Я как раз по этому поводу.
- В смысле?
- Отключить тебя от дел, - пояснила Катя. - Короче, завтра в десять встречаемся в офисе. Передашь мне все договоры. И в первую очередь тот, который ты заключил с Герасимцом.
Мясо полетело на землю. Константин схватил трубку.
- Катя, я что-то не понял. Ты о чем?
- Зато мы все поняли, - с невыразимым наслаждением произнесла Катя. - Привет тебе от Юры. Пока. - Она тут же разъединила линию.
Люба, хлопоча у мангала, пожаловалась:
- Костик, перестань болтать. Угли уже не горят.
Константин медленно опустил руку с зажатой в ней трубкой.
- Зато мы с тобой горим. Синим пламенем.
- Так, - удовлетворенно сказала себе Катя. - Одно дело сделали. Теперь второе. - Она набрала на аппарате следующий номер. - Генерала Кипелова, пожалуйста… Кто спрашивает? Екатерина Синицына. - По-видимому, в трубке попросили перезвонить попозже, потому что Катя довольно резко произнесла: - Вы ему доложите, кто звонит, и я вас уверяю: перезванивать не придется.
Ее уверенность подтвердилась. Через несколько секунд в трубке раздался радостный голос генерала.
- Катерина Сергеевна! Куда же вы тогда пропали? Я просто места себе не находил. Звонил вам домой, на службу… Кстати, у меня для вас хорошие новости. Есть повод для встречи. Тот человек…
- У меня тоже есть хорошие новости, Юрий Борисович, - перебила Катя Кипелова. - Вчера я виделась с Юрием…
- С Юрием? - удивился генерал. - Как это? Он здесь?
- Долго рассказывать, - предусмотрительно не стала вдаваться в подробности Катя. - Так вот. Он убедил меня в том, что как настоящий мужчина и гражданин должен выполнить конституционный долг до конца. Поэтому, Юрий Борисович, можете больше себя не утруждать. Тема исчерпана. Благодарю вас за помощь. - Она с наслаждением нажала на клавишу, прекращающую разговор, и сказала: - Ох, как бы я с тобой поговорила, если бы Юре еще не служить.
- Подождите, Катерина Сергеевна… Катерина Сергеевна! - убедившись, что разговор окончен, генерал в сердцах бросил трубку на аппарат. - Черт знает что… "Можете себя не утруждать"… Нахалка.
Он в задумчивости побарабанил пальцами по столу и вздохнул:
- Что ж, у каждого Наполеона должно быть свое Ватерлоо.
Юрий Борисович умел признавать поражения. Это помогало ему добиваться новых побед.