Мы перешли по балюстраде на другую сторону дома.
- Видишь? - сказал адвокат. - Это дом генерала ракетных войск.
Генерал ракетных войск жил в крепком деревянном доме; во дворе, у аккуратной поленницы, стояла "Волга". Это было, безусловно, благополучие, но какое-то глубоко советское… Иллюстрируя разницу эпох, рядом высился новорусский дворец, чуть ли не с кариатидами!
Адвокат дождался моего вопроса и ответил с огромным удовольствием:
- Полковник строительных войск.
Спустя полчаса, уже за чаем, я поинтересовался, много ли работы.
- Сейчас я отдыхаю, - ответил мой собеседник. - Жду двухтысячного года. (А дело было летом 1999-го.)
И пояснил, обведя рукой окрестный пейзаж:
- Им же всем понадобятся адвокаты…
Но черная туча миновала эти благословенные места; у власти остались свои такие же. Подмосковным латифундистам адвокат не понадобился - и пошел работать в правительство Российской Федерации.
Домики для людей
А вот история другой подмосковной недвижимости; немножко жутковатая, но - не страшнее времени. Знаменитый лондонский дизайнер получил заказ из России от одного мелкого олигарха: построить в его подмосковном имении, на искусственном озере, небольшой средневековый город. Игрушечный, по типу маленькой брюссельской Европы…
Дизайнер сделал это с огромным талантом. Вырыли озеро, насыпали остров, построили город - с мостами, башенками, улочками… все, как оговаривалось, в масштабе один к двум.
Заказчик приехал принимать работу. Походил по этому "средневековью", полюбовался, поцокал языком… Потом потрогал стены и поинтересовался, как работает отопление.
- Какое отопление? - не понял дизайнер.
- Как какое! Они ж замерзнут зимой.
- Кто?
Тут выяснилось досадное недоразумение. Оказывается, маленький олигарх задумал построить у себя в поместье старинный маленький город не для бессмысленной красоты, а чтобы поселить в нем лилипутов.
Живых.
Чтобы, значит, он выходил утром из дома, а кругом - благодарные средневековые лилипуты. А он вроде как Гулливер.
Тяжело быть маленьким олигархом.
Элита
Зазвали меня как-то в гостиницу "Метрополь" на вручение премии "Элита". Премия деловых кругов России, не кот начхал! Мне там чего-то должно было перепасть… Название премии немного насторожило меня, но пропеллер ниже спины, как Карлсона, понес в сторону тусовки.
Цацку дадут, да и любопытно же!
В "Метрополе" все было в самом разгаре: утка, стерлядка, политики, бизнес, звезды эстрады… Через какое-то время меня вызвали на сцену и, сказав много лишних слов, действительно вручили цацку. Это было что-то шикарное в коробочке, перевязанной золотой ленточкой, что-то эдакое… короче, счастье на всю оставшуюся жизнь.
Более подробно описать содержимое коробочки не имею возможности, потому что ее немедленно сперли. Кого-то представили мне, кому-то - меня, потом с кем-то поставили фотографироваться, я пакетик к стеночке и прислонил…
И - как на вокзале, в один момент!
Элита, бля.
"Новые русские"
Говорят, этот термин придумали еще в конце восьмидесятых совсем молодые в ту пору Василий Пичул и Валерий Тодоровский.
По замыслу юных кинематографистов, это было анонсом изменившегося пейзажа: смотрите, кто пришел! Не совки-валенки, брежневской молью траченные, - продвинутые, образованные, вписанные в европейский контекст, молодые, талантливые…
Новые русские!
Но время и язык сами решили, каким смыслом наполнить удачное словцо.
Веселые ребята
На похороны Галины Старовойтовой несколько журналистов прилетели на самолете РАО ЕЭС - вместе с группой "правых" политиков и бизнесменов. После похорон сидели в Пулково и ждали Коха с Лисовским - те куда-то по-тихому свинтили прямо от могилы.
Ждали долго.
Наконец гуляки объявились у самолета - как говорится, теплые и в отличном настроении. Разницу в настроениях заметили все, но промолчали.
Вопрос задал сам Кох:
- А что вы такие грустные?
Хорошо!
Дело было в т. наз. "доме приемов ЛогоВАЗа", в гнезде Березовского.
Лысоватый бонапарт и группа его вороватых маршалов стояли над картой будущего сражения - схемой отъема некой крупной собственности. Изучали направления ударов, делали последнюю проверку своему плану: тут входим, тут выводим, тут банкротим…
И вот некто, в ком, по Бабелю, еще квартировала совесть, вдруг заметил, указав пальцев в какой-то узел на схеме: мол, с этим парнем выходит нехорошо. Вот тут мы его берем, а тут кидаем…
По свидетельству очевидца, от внезапного перевода сюжета в этическую плоскость с Березовским случилась истерика; от стресса бонапарта "девяностых" заклинило на слове "нехорошо".
- Что значит нехорошо! - кричал он. - Где нехорошо? Что нехорошо? Тут входим? Входим! Тут выводим? Выводим! Что нехорошо? Где нехорошо? Вот что́ значит: нехорошо? А?
Минуты две, говорят, кричал.
Потом успокоился, и все снова стало хорошо.
Поцелуй напоследок
Любой телефонный разговор Березовский заканчивал словом "целую". На автомате, вместо "до свидания".
Автоматизм - вещь непреодолимая, и однажды, насмерть с кем-то разругавшись, Борис Абрамович, крикнул в трубку перед тем, как ее бросить:
- Пошел на хуй! Целую.
Не тот
9 мая 1998 года в Курске ждали президента Ельцина. Самолет подрулил к ковровой дорожке, почетный караул застыл у трапа…
Ельцина все не было и не было.
Наконец дверь открылась, и на трапе появился Березовский. Поддуваемый ветром, он стремительно сбежал на курскую землю и чертом прошелся вдоль офигевшего караула, как бы принимая парад. Засунув по привычке одну руку в карман!
Статус исполнительного секретаря СНГ не сильно смягчил визуальный эффект этой картины.
Впрочем
…иногда о том, чтобы Ельцина не обнаружилось на трапе, можно было только мечтать.
Говорят, в одном славном российском городе, сойдя навстречу хлеб-соли и руководителям области, он первым делом завернул за трап и, расстегнувшись, неторопливо поссал на колесо. И только после этого приступил к руководству на местах.
Знакомое лицо
Тусовка - опасная вещь! Вот машет тебе рукой человек, лицо которого ты знаешь не первое десятилетие, - но кто это? как зовут?..
Однажды вхожу в московский клуб "Маяк" - и вижу за соседним столиком замечательного артиста Максима Суханова (ну, Суханова-то ни с кем не перепутаешь). Он приглашает подсесть, и я приземляюсь за его столик.
А рядом с Максом сидит симпатичная молодая женщина. Где-то я ее раньше видел, - но кого я тут раньше не видел, в "Маяке"?
Знакомимся:
- Лена.
- Виктор.
- Я знаю, - как-то загадочно говорит она. Но я загадочности тона не оценил: еще бы ей меня не знать, всенародную телезвезду!
- Очень приятно, - говорю.
Уходя за свой столик, приглашаю девушку прийти на мой концерт. Гляжу: как-то она странно на меня смотрит. Напряженно-испытующе. Как бы пытаясь понять: что я имею в виду? А что я имею в виду? Ну распустить павлиний хвост, разумеется! - не более того.
А она смотрит и смотрит.
Черт возьми, что я не так сказал?
Тут мой взгляд падает на обручальное кольцо у нее на пальце.
- С мужем приходите, разумеется! - говорю.
Мне казалось, что широта этого жеста должна снять напряжение, но напряжение только усилилось, и обескураженный, с разломанными мозгами, я побрел прочь. В этой коллизии был какой-то тайный узелок…
При следующей встрече с Сухановым я первым делом спросил:
- Макс! А кто была эта девушка?
И Максим ответил не без ехидства:
- Лена Березовская.
Только тут до меня дошла вся глубина моей последней реплики: "с мужем приходите"…
Дело было в девяносто девятом году; всесильный муж Лены, Борис Абрамович, "мочил" НТВ, где я работал, со всех стволов, и НТВ отвечало ему взаимностью.
Как говорилось в классическом кино: "А кто у нас муж?"
Дворянское гнездо
Флотский офицер В. подстерег меня за кулисами после концерта и попросил о протекции: он обнаружил в себе призвание фотографа и хочет посвятить этому остаток жизни.
Офицер мечтал о выставке в Москве - и с готовностью выложил передо мною образцы своего творчества. Это были нащелканные на "кодаке" фотки с изображением девиц в довольно нестроевых позах. Демонстрация сопровождалась офицерскими комментариями, больше напоминавшими солдатские.
Офицер был сумасшедший, о чем я мог бы догадаться с самого начала.
Я сказал: большое спасибо - и вернул фотографии, и только тут увидел главное: альбомом для этой любительского порно служило детское издание Жития Христова!
Писатель со вкусом этой деталью бы и ограничился, но жизнь не знает ни вкуса, ни меры. На прощанье офицер дал мне свою визитную карточку, на которой значилось: член Дворянского собрания города NN.
А теперь - дискотека!
Посреди строительства капитализма на московской гостинице "Молодежная" сияла реклама дискотеки "Молодая гвардия".
Как должны звать диджея? Олег Кошевой?
Приложение к договору
Один монументалист подрядился сваять посреди уездного города N. "Родину-мать" - и уже в процессе ваяния пришел к выводу, что продешевил с гонораром. Договор с администрацией, однако ж, был давно подписан…
Поезд ушел? Как бы ни так!
Скульптор предложил администрации подписать приложение к договору, предусматривавшее прибавку в 20 % - за портретное сходство.
Что и было сделано.