(Между зданиями бывшего банка внешней торговли и гостиницы "Савой")
Вечером, сидя за ужином в комнате, подведомственной ВУАКу, акционеры ДОЛАРХа с удовлетворением прочли свое объявление и Остап сказал:
- Вот видите, Шура, что значит действовать? Уже завтра и в последующие дни нам придется встречать поступающих в наше общество…
- Командор, но в том полуподвале нет еще и табуретки! - вставил Балаганов. - Как же… Снова будем покупать, как в Черноморске?
- Э-э, нет, товарищ Балаганов, не будем дураками. Поумнели. Так как наша контора официальная, то для ее начинки в жилищно-коммунальном отделе горисполкома имеется фонд реквизированной в свое время мебели у местного дворянства и буржуазии. С утра я туда и отправлюсь. А вы, Шура, - за вывеской, которую за ночь должен нарисовать нанятый нами художник. Ясно? Завтра же мы закажем удостоверения, которые будем вручать поступающим. - Немного подумав, он сказал - И, конечно, печать нашего ДОЛАРХа.
- Ну, командор, я всегда восхищался вашими действиями, но сейчас… Чтобы за один день, - покачал своей рыжекудрявой головой Балаганов, - заиметь вот это жилье и помещение для нашего предприятия…
- Так вы, товарищ Балаганов, говорите, что всегда восторгались моими действиями? - усмехнулся Остап. - Я бы не сказал, что всегда. Вспомните ваш идиотский поступок с гирями…
- Это не я, не я, командор, придумал! - запротестовал бывший уполномоченный по рогам и копытам. - Это все покойный Михаил Самуэльевич втравил меня в это!
- Не тревожьте прах Паниковского, Балаганов. У вас своя голова была на плечах, а не тыква. Ладно, спать. Завтра нам понадобятся свежие силы, чтобы вдохнуть жизнь в наш ДОЛАРХ, дорогой Шура.
В конце следующего дня над входом в полуподвал дома номер 30, что на правом углу, если стоять лицом к Дому-улице "Пассаж", Прорезной и Крещатика, появилась красочная вывеска:
"ДОБРОВОЛЬНОЕ ОБЩЕСТВО ЛЮБИТЕЛЕЙ АРХЕОЛОГИИ"
ДОЛАРХ
Киевское отделение
Спустившись по трем ступенькам в комнату, поступающий в это общество мог видеть, что пол чисто вымыт, стоят три конторских в чернильных пятнах стола, а на стенах висят призывные плакаты и таблички, указывающие часы приема. Полдюжины венских стульев и кресло в одном углу, а фанерный шкаф в другом, делали эту просторную комнату привычным служебным помещением.
В самой глубине комнаты, под табличкой "Председатель отделения" сидел великий комбинатор, включая и выключая озаряющий его свет настольной лампы. Справа от него за другим столом сидел рыжекудрявый молодец - Шура Балаганов под табличкой: "Старший научный сотрудник".
- Нет только пишущей машинки, командор, - довольно улыбался Балаганов.
- Купим, Шура. Она нам необходима. Но уже без буквы "э", как в Черноморске, - засмеялся Остап. - Эх, брат Коля, брат Коля, - осуждающе посмотрел на своего подчиненного он.
- Да, вы, Остап Ибрагимович, тогда меня здорово ругнули, что я такую купил. С турецким акцентом! - рассмеялся старший научный сотрудник общества.
- Итак, что нам надо сделать завтра, Шура. Первое, положить деньги в банк…
При слове "банк" Балаганов сжался, поморщился и промолвил:
- А может, обойдемся, Остап Ибрагимович? - и потрогал свой заветный пояс вокруг талии, откуда уже была изъята пара сот рублей для организационных расходов.
- Как хотите, товарищ Балаганов, - сухо ответил Бендер. - Что ж, вы так и будете таскать на себе этот пояс? Весна, лето идет, жарко, Шура, жарко.
- Хорошо, командор, решили, - кивнул компаньон. - В банк.
- Второе, - одобрительно взглянул на единомышленника Бендер. - Получить заказанные печать, бланки удостоверений, купить канцелярские принадлежности…
- И пишущую машинку, - вставил Балаганов.
- И ее, Шура. А также пару репродукционных картин, отражающих деятельность ДОЛАРХа.
Глава VI. ОТ АРХЕОЛОГИИ К КОММЕРЦИИ
Настроение великого комбинатора и его помощника Балаганова было великолепное. Ничто не могло омрачить их светлую радость от предпринимаемого. Им очень нравилось их новое поприще. А Балаганову особенно, видя как они скромно и удачно оборудовали свое учреждение без тех излишних затрат, которые так расточительно наделал в прошлом Остап в Черноморске, открывая контору "Рога и копыта".
Через два дня в учреждение любителей археологии пожаловали два молодых человека Товстохлеб и Ничепуренко. Остап провел с ними пространную беседу, с содержанием тех скудных знаний по археологии, которыми обладал и торжественно вручил парням удостоверения, заверенные круглой печатью, подтверждающие, что они отныне являются полноправными членами ДОЛАРХа. А когда они спросили, чем будут заниматься, председатель ответил:
- Следите за объявлениями в газете, правление вас пригласит для более подробной информации, товарищи.
В последующие дни стали приходить еще желающие вступить в общество и на такие же вопросы Бендер отвечал уже заученной фразой. А тех, которые интересовались, когда поедут в экспедицию раскапывать древние клады, Остап заверял:
- Это не за горами. Следите за объявлением в газете. Мы вас пригласим не только на заседание правления, но и на собрание, где будут утверждаться необходимые положения нашего общества, дорогие товарищи, и маршруты экспедиций.
После этого он вручал вступившим в ДОЛАРХ удостоверения с крепким пожатием руки.
А старший научный сотрудник Балаганов аккуратно вел учет вступающих. Взымал с каждого 3 рубля вступительного взноса и вежливо просил нового члена расписаться в графе против фамилии того. Затем просил также расписаться под общим обязательством, где говорилось, что каждый член ДОЛАРХа обязуется привлечь в общество не менее одного-двух участников в поисках древнерусских кладов.
Но были дни, когда в учреждение Бендера и Балаганова никто не приходил и тогда Остап говорил:
- Не падайте духом, Шура. Членские и вступительные взносы - это жалкие гроши по сравнению с любым древнерусским кладом, который мы найдем.
- Ох, командор, в этом вся и задача, - вздыхал рыжеволосый друг и ближайший помощник великого комбинатора. - Надо знать где такой клад искать, чтобы найти…
- Я говорил и еще раз скажу, мой верный единомышленник. Поиск заветного клада может поглотить много времени. Сколько - знает один Бог…
- Остап Ибрагимович, как приятно слышать, что вы упоминаете Всевышнего, командор, - умилился компаньон.
- Не перебивайте старших, камрад, - строго заметил Бендер. Он прошелся по просторной комнате и продолжил - Много времени, Шура, много. И мы должны набраться терпения, дорогой исправленный рыжик. Поэтому мы и легализовали свое положение в Киеве, - обвел рукой интерьер полуподвала Остап. - Смешались с массой советских служащих…
Великий предприниматель наверное говорил бы еще долго, если бы к ним не вошел с сумкой через плечо почтальон. В руках у него была пачка писем и он спросил:
- Я извиняюсь, граждане, здесь находится, значит… - прочел - Киевское отделение, одним словом, общество археооо, председателю, значит. Прошу расписаться тут, уважаемые…
Государственная система работала четко и всеохватывающе без промедления. Здесь все точь-в-точь повторилось тоже самое, как и в Черноморске. Почтальон вручил кучу пакетов и писем, за которые расписался Балаганов, после начальственных слов Остапа:
- Примите почту, товарищ старший научный сотрудник.
Почтальон принес две повестки, которыми председатель общества срочно вызывался на два совещания в разных местах города, причем время проведения их было одно и то же, и предупреждался, что явка обязательна. В остальных конвертах лежали бумаги с требованием различного рода сведений, отчетов, ведомостей. Представлять требовали в трех экземплярах в указанный срок и в обязательном порядке.
- Нет, Шура, эта власть не даст нам спокойно поработать, - вздохнул Остап, когда ознакомился с бумагами после ухода почтальона. - Засыпят бумажной отчетностью… Не успели еще развернуться…
- Определить хоть одно место клада, - качнул головой Балаганов…
- Но надо с удовлетворением и отметить, геноссе, что мы уже замечены, что нас считают официальной и, возможно, даже государственной организацией. Поскольку в бумагах ни слова о налогах. Заметили, мой дорогой рыжик, - любовно посмотрел на Балаганова Остап.
- Верно, командор, о налогах ни слова, - зашелестел полученными бумагами старший научный сотрудник ДОЛАРХа.
- Так на чем я остановился, Шура? Да, к нам люди идут пока те, которые, как я смотрю, хотят сами у нас выведать, где им копаться, чтобы найти клад. Но поверьте мне, придет время, когда один из любителей археологии придет и сообщит нам нечто такое, которое сразу же обогатит нас колоссально. Может быть, даже несколькими миллионами, камрад.
И такой вступающий в ДОЛАРХ вскоре появился. Это был человек преклонного возраста, сухощавый, среднего роста, в выгоревшем гимназическом картузе. Отдуваясь, он опустился на стул у председательского стола.
- Слушаю вас, уважаемый, - улыбнулся посетителю Остап.
- Я специалист, если можно так сказать, по древним пещерам, товарищ председатель, - низким голосом сказал старик. - Моя фамилия - Курило. По батюшке Зосимович, а по имени Илья. Я уроженец Киева. С молодых лет интересуюсь пещерами… Вот, - развернул он карту перед Остапом. - Посмотрите, весь наш Киев стоит на пещерах, видите?
- Но нас, Илья Зосимович, интересуют древнерусские клады, а не…
- Займитесь своим делом, старший научный сотрудник, - строго оборвал Балаганова Бендер.